Тайны старой усадьбы

ДЕНЬ ВТОРОЙ

Когда Надя проснулась, было уже позднее утро. Ее спальня оказалась небольшой комнаткой на втором этаже, из окна которой открывался вид на площадь перед фасадом и на столбы с бараньими головами. Прямо перед крыльцом стоял милицейский микроавтобус, куда двое сотрудников в штатском заталкивали носилки, на которых лежало тело Ника Свинтусова, покрытое не первой свежести простынею.

Выйдя из комнаты, Надя оказалась в длинном коридоре с окнами, выходящими на приусадебные огороды, за которыми вдаль и вширь простирались болота. Правда, погода за ночь немного испортилась — небо было затянуто облаками, даже немного моросило.

А на первом этаже, в обширном полузапущенном помещении, Чаликова застала инспектора Лиственицына — с ним она уже не раз встречалась, участвуя в тех расследованиях Дубова, которые частный сыщик вел в контакте с милицией. Инспектор неспеша попивал чай с баранками и, как показалось Наде, под видом непринужденной беседы вел допрос Ивана Покровского.

— А, Надежда! — радостно воскликнул Лиственицын, едва завидев Чаликову. — Как хорошо, что мы встретились. Я хотел бы вас кое о чем спросить…

— Погодите с вопросами, инспектор, — укоризненно покачал головой Покровский. — Госпожа Чаликова пол ночи стерегла убиенного, толком еще не выспалась. Давайте сперва напоим ее чаем, а тогда уж и приступайте к расспросам.

— От стаканчика чаю не откажусь, — Надя присела за стол. — А если ваши вопросы относятся к убийству, то я видела и слышала то же самое, что баронесса фон Ачкасофф — не меньше, но и не больше. Если хотите, то можете провести между нами очную ставку.

— В этом нет необходимости, — пробурчал инспектор. — Тем более что госпожу баронессу мне пришлось отпустить в город.

— В качества водителя «Мерседеса», — пояснил хозяин Покровских Ворот. Господин Мешковский еще недостаточно проспался после вчерашнего.

— Так, стало быть, они все уехали? — чуть удивилась Надя.

— Я пытался снять показания с граждан Мешковского, Кассировой и Cвятославского, но они говорили такое, что я даже не решился занести это в протокол, — продолжал Лиственицын. — Пришлось выписать всем троим на завтра повестки — надеюсь, что к тому времени они уже придут в более, гм, употребительный вид.

— А если не для протокола? — попросила Надя.

— Все трое заявляют, что видели некую женщину в темном, которая встала из могилы, угрожала им пистолетом, а потом растаяла в воздухе, неодобрительно произнес инспектор. — А по-моему, это уже признак, извините, белой горячки.

— Да, но при белой горячке обычно видят белых мышек или там всяких зеленых змей, — возразила Чаликова.

— Может быть им, как представителям творческой интеллигенции, белые мышки являются в облике призрачных дам? — неуверенно предположил Покровский.

— Возможно, — не стал спорить Лиственицын. — Но более всего меня удивила гражданка баронесса фон Ачкасофф. Когда я передал ей эти пьяные россказни, то баронесса ничуть не удивилась и предположила, что им явилась некая Анна… Кажется, Анна Николаевна?

— Сергеевна, — поправил Покровский.

— Анна Сергеевна? — чуть не подпрыгнула на стуле Надя. — Глухарева?!

— Нет-нет, Анна Сергеевна Покровская, — успокоил ее новопомещик. — Дочка моего двоюродного прадедушки, барона Сергея Федоровича. По преданиям, сия юная особа застрелилась от несчастной любви, и с тех пор ее неприкаянный дух бродит по кладбищу, размахивая орудием самоубийства. — Иван Покровский вздохнул. — Очень печальная история.

— М-да, очень печальная, — ледяным голосом повторил инспектор. Видимо, он так и не мог понять — то ли в Покровских Воротах все такие, мягко говоря, чудные, то ли просто над ним так изощренно насмехаются. — Боюсь, что эта задача нашей милиции вряд ли по силам — ловить призраков, которые бродят с пистолетом и убивают живых людей.

— Я уже созвонилась с Дубовым, — по-своему истолковав слова инспектора, сообщила Чаликова, — но он, к сожалению, теперь занят и не может сюда приехать. Однако Василий Николаевич просил меня остаться в усадьбе и… Простите, господин Покровский, если вы, конечно, не возражаете против моего пребывания здесь.

— Ну что вы, госпожа Чаликова, разумеется, не возражаю, — откликнулся Иван Покровский. — Более того, в этом доме вы можете рассчитывать на всяческое содействие.

— Ну вот и прекрасно. — Лиственицын решительно встал из-за стола. — А мне пора. Надо полагать, покойника уже погрузили. Спасибо за чай, счастливо оставаться.

Отвесив общий поклон, инспектор вышел, а пару минут спустя милицейский микроавтобус шумно тронулся с места и покинул гостеприимную усадьбу.

Сразу после отъезда следственной бригады Надежда решила, не откладывая в долгий ящик, начать собственное расследование. И первым делом ознакомиться с местностью.

— Извините, госпожа Чаликова, в этом я вам помочь не смогу, — развел руками Иван Покровский. — Сам тут недавно и окрестности еще толком не изучил. Надеюсь, исчерпывающую информацию, так сказать, топографического характера вам предоставят Семен Борисович с Татьяной Петровной.

Узнав, какого рода помощь требуется Чаликовой, доктор Белогорский взялся лично показать ей местность.

— Эта дорога ведет от усадьбы к Кислоярскому шоссе, — пояснил Семен Борисович, когда они миновали «бараньи» столбы. По-прежнему моросил мелкий дождик, и осенний ветер гонял по дороге опавшие листья. Вдали, за лугом, темнел хвойный лес, и все так же доносился неповторимый запах болот. Надя призналась себе, что уже понемногу привыкает к нему и что он ей даже начинает нравиться. Впрочем, похожие чувства она испытывала совсем недавно в Новой Ютландии.

— Семен Борисыч, а это что за дорожка? — спросила журналистка, указывая на заброшенный, заросший бурьяном проселок, отходящий влево от Покровской дороги.

— Она ведет к бывшему дому культуры, — нехотя пояснил Белогорский, — но я вам туда, Надя, ходить не советую.

— Почему? — тут же заинтересовалась Чаликова.

— Нехорошие места. Да вы уж, наверное, про наши края и сами наслышаны.