Страница 5 из 8
Я говорила Парвин, что мне очень трудно понимать и говорить, она как могла пыталась меня поддерживать и подбадривать. В первый месяц я была под руководством азиата Айвана (Ivan) и кое-как понимала, что он мне говорил. Он жил где-то в том же направлении, что и я, и несколько раз мы ехали вместе с ним на метро, он тоже меня успокаивал и говорил что со временем, все наладится, язык улучшиться и все будет хорошо. Но к сожалению, с каждым днем мой стресс только нарастал, а животный страх усиливался. Помню один день, нас с Парвин отправили на однодневное обучение в другой офис. Я ничего не понимала, из того, что нам рассказывали в течение нескольких часов. Я ужасно себя чувствовала, а на обратном пути в офис, нас остановил патрульный полицейский. Первым делом полицейский начал обращение именно ко мне, смотря прямо мне в глаза. Дело в том, что австралийцы воспринимают тебя, белого, за своего: они думают, что ты австралиец, и начинают тебе что-то говорить на своем обычном беглом быстром языке. Я ничего не поняла, что он сказал. А Парвин все поняла. У нее вообще не было проблем с пониманием и говорением. Оказалось, что проход по улице закрыт, и полицейский объяснял, как пройти дальше.
У меня была мысль начать заниматься английским языком с хорошим репетитором – носителем языка, и я начала себе его подыскивать через преподавателей курса по нахождению работы, который мы посещали. Но муж, узнав о моем намерении, запретил мне искать репетитора, обосновав это тем, что мы не можем сейчас себе позволить тратиться на дополнительные расходы. И я отказалась от этой идеи. Сейчас я осознаю, что это было моей ошибкой, и я не должна была слушать мужа, ведь я работала и получала хорошую зарплату в банке, и могла бы начать заниматься с репетитором несмотря на запрет мужа. Но тогда я его зачем-то послушалась.
Мое состояние в течение двух месяцев работы в NAB ухудшалось с каждым днем. Такого сильного и продолжительного стресса я не испытывала никогда в жизни. Каждый вечер перед сном я с ужасом думала, что завтра утром придется идти на работу. И там на работе я буду снова не понимать, что мне говорят, и сама с трудом говорить. Моя психика не выдерживала такой стрессовой нагрузки, и меня все больше одолевал животный страх. Вскоре я лишилась нормального сна, и у меня пропал аппетит. Я понимала, что больше я не выдержу, что я не в состоянии находиться дальше в сложившейся ситуации. К сожалению, я была полностью сломлена, угнетена, я полностью потеряла уверенность в себе, я чувствовала себя неполноценным инвалидом, как будто у меня не хватало каких-то жизненно важных частей тела. Айван, которого я хоть как-то понимала, сказал, что у него закончились для меня задания. И где-то неделю мне пытались давать задания новый коллега индус и один азиат, не могу сказать какой он был национальности. Этих двух новых коллег я уже совершенно не понимала, поэтому я не могла понять суть заданий, которые мне давали и не могла их выполнить. Это было последними каплями. На следующий день было общее собрание, где руководительница отдела объявила, что у меня будет новое задание, и что по всем вопросам по этому заданию я должна буду обращаться к такому-то коллеге. Этим коллегой был седовласый австралиец. В этот момент меня объял такой сильный ужас: я живо представила, как я задаю ему вопросы и не понимаю, что он мне отвечает на своем скоростном австралийском английском. Я бегло ознакомилась с заданием. Сходу оно мне показалось сложным и непонятным. Я даже ни разу не задала этому коллеге ни одного вопроса по этому заданию. Кто знает, возможно, у него бы оказался понятный английский и возможно он помог бы мне разобраться с заданием. Все могло быть. Но я уже была на пределе, нарисовала себе все в самых черных красках, представила себе сразу, что точно ничего не получится. После собрания я подошла к руководительнице отдела и сказала, что мне надо с ней поговорить. Она пригласила меня в свой кабинет. Я сразу же выпалила, что я так больше не могу, что я не справляюсь, так как не понимаю в большинстве случаев, что мне говорят. И расплакалась. Она разрешила мне покинуть офис в тот же день. Я уволилась в последних числах мая.
Однако же уход с работы не прекратил состояния моего кромешного ада. Ад внутри меня продолжался. Меня грызла тоска. Я чувствовала себя в замкнутом кругу, из которого не было выхода. Я понимала что не смогу найти никакую работу, потому что на любой работе нужен язык, которого у меня нет. День изо дня в течение июня я просматривала сайт по поиску работы. Я чувствовала себя в безвыходном положении. В черном туннеле в конце не было света. Положение казалось безвыходным. В голове вертелось только одна мысль как можно быстрее сбежать в Москву. Ни о чем другом я не могла думать. Я была морально истощена и опустошена, психическое состояние было на грани срыва. Спустя месяц, в конце июня я улетела в Москву с билетом в один конец.
Теперь я вижу, что сделала целый ряд больших ошибок. Первое, что послушалась мужа и не стала заниматься с репетитором или на языковых курсах. Второе, что не додумалась попросить дублировать мне задания в письменном виде. Третье, что стеснялась пользоваться фразой «Could you please repeat slowly?» (“Не могли бы Вы пожалуйста повторить медленно еще раз”). Точнее может быть один раз на непонятную фразу я это и говорила, но на повторить эту же фразу второй или третий раз, если не поняла, мне уже не хватало решительности. Четвертое, я могла бы попробовать попросить дать мне наставника австралийца, поскольку азиатов, индусов и китайцев было еще сложнее понимать. Пятое, когда моя психика уже не выдерживала, я должна была додуматься обратиться к врачу, который бы возможно выписал бы мне сильных успокоительных, и возможно мне удалось бы успокоиться и взять ситуацию под свой контроль. И не догадалась обратиться к психологу.
Глава 7. Жизнь прекрасна!
В аэропорту меня встретили родители и мы сразу отправились на дачу (родители круглый год жили на даче в теплом доме). В Москве стояло жаркое начало июля. Я почувствовало облегчение, потому что оказалась в знакомой родной обстановке в своей стране, а внушающий ужас чужой английский язык остался там в далекой Австралии. Казалось, что все самое страшное осталось позади. Единственно, там, откуда я сбежала, остался и мой муж.
Облегчение было очень недолгим. Вскоре меня начало раздирать на части. Я не знала, что мне дальше делать. На одной чаше весов, была жизнь в потрясающей Австралии, великолепный Мельбурн и устрашающий английский, с которым я не справилась, а также муж, который остался там. На другой чаше весов, была возможность остаться в России и продолжать жить как прежде в своей родной стране и разговаривать на своем родном русском языке всю оставшуюся жизнь, и никогда больше не страдать из-за английского языка. Я рыдала от бессилия, потому что не могла выбрать один из двух вариантов. Австралия не потеряла для меня всей своей притягательности, я снова вспомнила все те причины, по которым я хотела переехать туда. Но животный страх перед английским языком, тот стресс, который я испытала за два месяца работы, сковывали меня по рукам и ногам. Моя уверенность в себе полностью была потеряна, прийти к какому-то решению в таком состоянии казалось просто не возможным. В этом состоянии разорванности прошел весь июль.
Муж звонил каждый день, и один раз написал такую смс: «Если я для тебя еще что-то значу, то приезжай». В середине августа я все еще не чувствовала в себе сил принять решение. Но в первых числах сентября меня неожиданно отпустило, и я с легкостью приняла решения о возвращении в Мельбурн! Помню в самолете спокойно и с удовольствием болтала на английском с двумя австралийками.
Мельбурн встретил меня потрясающей ранней весной. Все вокруг цвело и пахло! На один месяц мы даже поселили у себя в юните вновь прибывшую украинскую семейную пару с взрослой дочкой. Они оказались очень милыми людьми, и мы быстро нашли общий язык. Я лично их возила на машине по близлежащим районам в поисках жилья. Вскоре нашелся подходящий юнит примерно такого же типа, и не очень далеко от нас. Так началась наша дружба с этой замечательной семьей. Мы вместе посещали также достопримечательностям Мельбурна. Запомнилась поездка в потрясающий рододендроновый парк, где меня глубоко впечатлили высокие деревья с огромными разноцветными цветами. Еще помню, как ездили на место, где можно было кормить белоснежных крупных какаду прямо с рук. В общем, я чувствовала себя настолько воодушевленной и полной энергии, что бегала по утрам в небольшом парке рядом с домом, и ходила также в бассейн не далеко от дома.