Страница 10 из 14
Винсент взял меня за руку и повел в парк. Я не сопротивлялась. К чему? Он – мой жених, если бы хотел сделать что-нибудь плохое, напал бы в чулане. А так – ему нужно мое добровольное согласие. Зачем-то.
Мы шли по зеленым аллеям, в самую глубь, где все реже попадались лавочке и выше упирались в небо деревья. С центрального входа и не видно, насколько широко в стороны расстилается парк. Но теперь я сама ощутила, насколько он был большой. И как же свежо в нем и приятно пахнет! На время я забыла о своих страхах и переживаниях, и отдалась всецело нашей неспешной прогулке.
– Присядем? – Винсент свернул за угол, и я увидела небольшое углубление, наподобие зеленой беседки. Она была ограждена зеленой стеной, и внутри стояли две красивые, деревянные лавочки, а посредине успокаивающе журчал фонтан.
– Да, – я вытянула ноги и с удовольствием запустила руку в прохладную воду. Все-таки после физкультуры очень хочется пить, да и погода стоит самая летняя, жаркая.
– Мы с тобой так и не сходили на свидание, – начал Винсент, а мне вдруг подумалось, что все у нас складывается не по-людски.
Хоть мы и не люди, но… Все равно в душе остался какой-то осадок, разочарование.
– И?
– Я хочу это наверстать. Давай сегодня вечером куда-нибудь выберемся?
– Ты говоришь странно, – заметила я.
– Почему?– мужчина поднял изумленно брови, – Разве свидание не предполагает кафе и прогулку?
– А еще кофе и покупку плюшевой игрушки, – не удержалась я, – Обычно да, на Земле. Но разве вы были там?
– Когда нас никто не видит, можешь говорить мне ты, – мило улыбнулся Винсент, – Бывал, и не раз. Любопытнейшее место.
– Да?? – интуиция подсказывала мне, что нужно узнать больше, – Расскажи.
– Ну, это не та тема, о которой мне хочется говорить с тобой, – почему-то стушевался он, – Давай ты лучше расскажешь о своих предпочтениях: что тебе нравится? Чего хотелось бы?
– Сначала ты: когда бывал на Земле, что тебе больше всего нравилось? – я подсела поближе и заглянула в глаза, – Вдруг, у нас есть что-то общее?
Кажется, хитрость удалась. Винсент моргнул и задумался. Теперь от меня требуется следующее: хвалить всё, о чем он вспомнит. А если это будет конструкторы или роботы? Неважно. Пусть мужчина разговорится, почувствует, что его слушают и его слова что-то значат. Да, тогда я и смогу нащупать ниточку, которую…
Я остановилась в своих мыслях. Так. Мне нужно разузнать, почему Винсент часто бывал на Земле. С одного раза словечки не подцепишь, это нужно цикл экскурсий отходить.
– Мороженое, – отмер мой бывший куратор, – Шоколадное, очень вкусное. Аттракционы, – мечтательно произнес Гюрон. – И женская одежда.
Вот тут я не очень поняла: что он имеет в виду? Разве мы все тут не ходим чуть ли не в модельных платьях, миниюбках и на высоченных гламурных каблуках? До сих пор ноги не привыкли…
– Но ведь она здесь такая же, – осторожно заметила я.
– Нет, – куратор очень резко мотнул головой, – Феи облегающие брюки не носят. Только широкие на физкультуре, или когда нужно идти на задание. В нашем обществе это считается неприличным.
Я вспомнила Ларри, но промолчала. Она была в широких брюках, и вообще, Ларри – это Ларри, феоша, которая постоянно бросает вызов обществу.
– Мне тоже нравятся все эти вещи, – деликатно сказала я, – И…
– Ты носишь облегающие брюки? – загорелся идеей Винсент, – После свадьбы привезешь?
Я кивнула, но мысли побежали в неприятном направлении.
Вот он взял меня за руку, нежно гладит по коже. Будет приставать или нет? Только смотрит нежно и улыбается. Пошлю ему улыбку в ответ. Ладно, пусть думает, что я почти за.
Но свадьба… Для меня звучит, как нечто фантастическое, ко мне никак явно не относящееся. Будто говорят о ком-то по телевизору, и обсуждают чужую личную жизнь. Мне всего семнадцать и я еще ничего не видела! Как я могу связать свою жизнь с человеком, который мне только нравится, если я не знаю, что такое любовь!
Винсент подтягивается ко мне на лавочке и смотрит долгим взглядом. Вокруг почему-то тихо и даже фонтанчик замирает. Я точно должна играть по его правилам? Эх, он меня снял с занятия, да еще и директор. Он – сильный фей, и я не смогу дать отпор. Да и сидим мы в уединенной, зеленой беседке в самом краю парка.
Я позволила коснуться своих губ и включила «авось». В конце концов, целуется Винсент приятно, да и чисто внешне мне нравится. Ну, не могу я ему отказать в этом деликатном деле. Не могу и почему-то не хочу…
Время остановилось. Все-таки гормоны у меня имеются, и если в обычное время они спят, то с прикосновением чужих губ, сразу просыпаются.
– Лика… – Винсент выдохнул мне в губы имя и я вздрогнула от неожиданности. Рядом таинственно мерцали фиолетовые глаза, – Мне нужно тебе кое-что сказать…
Взглядом я попросила не останавливаться, а говорить.
– Ты не должна меня бояться. Я…– он нахмурился, собираясь с силами, – Я давно… То есть…
Он запнулся. Это было так странно, что я почувствовала неладное. В чем он мне собрался признаваться? Что убивает людей? Ест младенцев или балуется черной магией? Мне не хотелось слышать ничего из вышеперчисленного, но я решила дать ему шанс. Вдруг он раскроет семейную тайну или расскажет, например, где моя мама и почему он не хочет видеть моих приемных родителей.
Но Винсент молчал. Он покраснел, как рак, и крепко сжимал мою кисть. Да что с ним такое?
– Помнишь розу два года назад?
– Розу? – я сначала не поняла, о чем он.
– Я оставил тебе на внутренней стороне подоконника розу, которую я сотворил своими руками, – быстро проговорил он, будто стесняясь.
– На четвертом этаже пятиэтажного дома, – эхом проговорила я, – То есть это был ты?
– И это я сказал той девушке в приемной комиссии, что самое вкусное мороженное продается в том магазинчике у памятника Пушкину, – казалось, Винсент решил разбить все тайны между нами.
Вот только после каждого его слова мне почему-то становилось все безрадостнее.
– Получается, ты с самого начала знал, кто я? – аккуратно высвободила его руку и отодвинулась.
Он кивнул и настороженно ждал моей реакции.
– То есть ты следил за мной? – взвизгнула я, – Ты – псих?
– Нет, что ты, – отмер он, – Просто ты мне понравилась.
– И ты следил за мной! – уличающе стукнула кулаком по лавочке.
Мужчина помедлил, но все-таки кивнул.
– Это же запрещено законом! Сколько мне тогда было лет? Пятнадцать?
А я еще думала, что Винсент нормальный. Да где же моя хваленая интуиция была?! Почему я сразу не рассекретила этого маньяка, не догадалась, что он преследовал меня все это время.
– Я увидел тебя на улице, когда впервые перенесся в Москву, – осторожно сказал Гюрон и погладил меня по руке, – Ты шла домой в сиреневом, легком платье. Твои глаза блестели, а волосы отливали золотом… Мой отец говорил, первой узнает чувства душа, а разум – после…
Я не могла поверить своим ушам. Что за романтическая дребедень? Он лжет! Пусть и смотрит томным фиолетовым взглядом, пусть нежно улыбается мне, но он лжет – я чувствую это!
– Ты – псих ненормальный, – я одернула руку и вскочила со скамейки, – Почему увязался за мной? О какой душе ты говоришь, о каких чувствах? Ты не зубы не заговаривай!
– Ты не понимаешь, Лика, – куратор тоже встал, – Я искренне, всей душой хочу быть рядом.
Эти вдруг прозвучавшие в его интонации просящие нотки сдернули мой спусковой крючок. Душа? Искренность? Он издевается? В какие игры решил играть со мною?
– Не надо, – усмехнулась я, – Лучше оставь меня в покое.
– Не могу, – он криво усмехнулся в ответ, – Ты – мое счастье, ты – мой жизненный смысл, ты – моя награда…
С каждым произнесенным словом он менялся, его мимика и движения тела затормаживались, будто впадая в спячку.
Как потерявший над сознанием контроль, как отравленный газом, он видел только меня и не осознавал ничего вокруг. Расфокусировавшимся взглядом он глядел мне за плечо, там, где, скорее всего, была аура. Он улыбался незнакомой блаженной улыбкой и откровенно пугал.