Чумные псы

— Мистер Симер. Мне нравится моя жизнь. Я не хочу ничего менять — меня всё устраивает. Я не хочу революции или гражданской войны — но людям, там в городе, необходимо помнить, что когда-то всё было иначе. В противном случае, они не смогут двигаться вперёд. Можете презирать меня, если хотите.

Я вдруг понимаю, что сам он — просто клоун. Мне становится его жалко.

— Вы нам очень помогли, мистер Соммерс.

— А теперь, если вас не затруднит, покиньте кабинет.

Мы выходим вместе с пятью полицейскими: все рослые и плечистые, им больше бы пошло работать в спецназе, — которые, до того, довольно комично топтались на месте. Мартин помогает мне добраться до коридора и сесть там на банкетку, помогает снять куртку и складывает рядом. Сам он опускается передо мной на корточки и заглядывает мне в лицо.

— С девушкой всё в порядке? — его спрашивает один из полицейских. Мартин кивает.

— У неё обезвоживание. Принесите воды с сахаром. Налейте ещё в бутылку, — и снова ко мне. — Тебе надо больше пить, Сэм.

— А ещё мне надо поесть. Эй, в здании есть столовая?

— На пятнадцатом и пятидесятом этажах.

Пока я думаю, сколько от меня останется после скоростного лифта, принесли воду. Она сладкая и невкусная.

— Я схожу, а ты должна выпить всё.

— Не смотри на меня так, словно мне пять лет.

— Не веди себя так, словно тебе пять лет, — он улыбается. Я тоже. Вокруг нас толпятся полицейские. Кстати…

— А почему вы всё ещё здесь?

Один из них опускает глаза. У него на форме написано: «заместитель коменданта Хёрш». Мой удивлённый взгляд его ни разу не трогает.

— Нас вызвали, потому что двое — вампир и человек — ворвались в правительственное здание. Пока вы здесь, мы должны обеспечивать порядок.

Мартин встаёт, не обращая на слова заместителя коменданта никакого внимания, смотрит на меня.

— Ты выйдешь отсюда на ногах — или вся твоя репутация погибнет.

Я слабо ему улыбаюсь, он разворачивается, но Хёрш заступает дорогу.

— Вы расследуете дело «Преображения»?

— Да, и мы хотели бы продолжить этим заниматься.

— Вы понимаете, что это не повод врываться к частному лицу?

— У нас уже не осталось времени.

Кто-то тихо ругается в нашу сторону. Хёрш подходит ближе.

— Слушай, если я узнаю, что это ты с ней сделал…

— То что?

Технически, всё так и есть.

Мартин встаёт перед ним, привычно закрывая меня. Я выглядываю со своего места.

— Мальчики, мы и дальше можем выказывать друг другу взаимные знаки понимания и дружелюбия, но давайте вы уже отпустите моего напарника в эту чёртову столовую. У меня рука на перевязи, я действительно потеряла какое-то количество крови, и, когда это случилось, я очень на это надеюсь, Мартин гнал, нарушая все правила, чтобы доставить меня в больницу.

Они ещё смотрят друг на друга, потом Хёрш выдыхает и отходит.

— Спасибо! — я провожаю его взглядом, почему-то мне кажется, что он очень хочет закатить глаза.

К Мартину подходит ещё один полицейский, он выглядит моложе и младше по званию. Судя по глазам, он ещё ни разу не видел вампира так близко.

— Вас сопроводить?

Мартин оглядывается. На людей, ходящих по этажу. Здесь они, хотя бы, в курсе — и все равно оборачиваются. Кивает.

— Да, было бы неплохо.

Они уходят, меня же провожают из коридора в пустой кабинет. Я продолжаю пить, теперь уже из бутылки, в ухе Артур — в нём столько кофеина, что хватит на небольшой гарнизон, — мне лучше, но я всё равно устало ложусь на стол.

«Полиция? Серьёзно?» — он получил запись нашего разговора, и я могу только представить, как он радуется.

— Да, и они сейчас здесь, слушают, как мы болтаем.

Я лежу, уткнувшись головой в левую руку, рядом на столе куртка, голос звучит приглушённо.

«У тебя там всё в порядке?»

— Да. Восполняю постельный режим.

Краем уха слышу, как переговариваются полицейские.

— Ты что-нибудь нашёл?

«Что того склада больше нет. Он умело заметает следы, но я лучше. Скажу, когда что-либо найду.»

Он отключается, я же осторожно поднимаю голову. Кто-то распорядился не включать здесь свет, и я благодарю его и всех его родных.

Я слышу голос и понимаю, что вернулся Мартин — видимо, тот молодой полицейский умудрился его разговорить.

—… я не могу разглашать дальнейшую информацию, пожалуйста, обратитесь к своему начальству.

Он заходит в кабинет и легко трогает меня за плечо, ставит рядом на стол поднос. Запах отварной и очень тёплый, с нотками чего-то, чего я понять не могу, пока не открываю глаза. Устрицы. Здесь подают устрицы — почему у нас не подают устрицы? Ещё он принёс отварную печень с овощами и тофу, сладкий чай и плитку горького шоколада.

— Слушай, если меня будут так кормить, я согласна терять кровь каждую неделю.

Правая рука болит, когда я ей двигаю, поэтому приходится исхитряться левой.

— Я не против. Согласуем график и теряемое количество. Со временем, увеличим.

С каким серьёзным лицом он это говорит, вы посмотрите.

— Как прошло?

— Тебе бы понравилось лицо кассира, когда он увидел меня и мой поднос.

Мартин зевает в кулак, глаза блестят, отражая свет из коридора.

— Что наш бессонный коллега?

— Говорит, что Броггер, возможно, и есть наш хакер. И что он его найдёт.

Мартин кивает, достаёт из кармана пачку сигарет, начинает вращать её в пальцах.

— Нам нужно в контору, а тебе необходимо поспать.

Я смотрю на него.

— Тебе тоже.

— Просплюсь, когда всё закончится.

К нам подходит сопровождавший Мартина полицейский, его фамилия Пайпер, а имя начинается на «К». У него каштановые волосы и потрясающе красивые руки, я невольно заглядываюсь. Он же не может отвести взгляд от блестящих в темноте глаз.

— Вы считаете, Броггер это сделал? Полгода назад его взяли за призыв к экстремизму, но, в итоге, пришлось отпустить.

— Почему?

— Когда началось расследование, все записи оказались сфальсифицированы.

Мне начинают нравиться не только его руки.

— Офицер Пайпер, почему вы уверены, что записи оказались сфальсифицированы?

Он, наконец, переводит взгляд с Мартина на меня.

— На одной из них видно, как офицер, проводивший задержание, наносит ему несколько ударов. Я проводил задержание. Я точно знаю, что не бил его.

Мартин молча смотрит в одну точку, продолжая крутить на столе пачку сигарет.

— Значит, хакер не он.

— Разрешите мне участвовать.

Мартин устало откидывается на спинку и прикрывает глаза.

— Обратитесь к начальству.

Пайпер выходит.

— Хёрш!

Я провожаю его взглядом.

— Что думаешь?

— Что для того, кого понизили в звании, у него вполне оправданный интерес.

Смотрит на меня.

— Доедай, нам пора.

Как бы я ни хотела продлить себе удовольствие от встречи с устрицами, Мартин прав. Уже внизу, когда нас перестают преследовать шёпот и взгляды — а я грызу шоколад, он оборачивается ко мне.

— Он тебе понравился.

На лице хитрая улыбка — и это не вопрос.

— Кто? — словно это меня спасёт.

— Пайпер.

— Он дал хорошую зацепку.

— Он симпатичный, выглядит не старше тебя, сам напрашивается в команду. Сколько у тебя никого нет?

Мы подходим к машине, я пожимаю плечами.

— Месяца четыре.

У меня был жених, но… что-то пошло не так. Мартин кивает на двери.

— Можем подождать, пока они выйдут из здания.

— И всё это время тебя слушать? — я смеюсь и сажусь в машину. — Нет уж.

Контора днём выглядит совсем непривычно. Здесь работают совсем другие люди, совсем другой распорядок — совсем другое всё. В дневной смене больше людей. Эверетт, Уилфорд, Фишер. По коридору проходит Аманда Вебер. На ней лабораторный халат, она здоровается, туфли на креповой подошве шуршат по наливному полу. До официального начала рабочего дня шесть часов, я заваливаюсь в комнату отдыха и закрываю дверь.