Страница 16 из 23
После некоторых колебаний Бухарин (главный редактор “Правды”) напечатал эту статью, однако она практических последствий не имела.
Ленин, решив на бумаге вопрос с Рабкрином, вновь обратился к “грузинскому делу”. Он затребовал у Дзержинского документы о расследовании в Грузии и собирался использовать их для выступления на предсъездовском Пленуме ЦК. Однако состояние здоровья, наконец понял Владимир Ильич, не позволит ему присутствовать на Пленуме… Но Ильич не успокоился, и последний документ в его жизни был связан с вендеттой Генеральному секретарю. 6 марта 1923 г. Ленин продиктовал: “Т. т. Мдивани, Махарадзе идр. Копия — т. т. Троцкому и Каменеву.
Уважаемые товарищи! Всей душой слежу за вашим делом. Возмущен грубостью Орджоникидзе и потачками Сталина и Дзержинского. Готовлю для вас записки и речь…” Троцкий защищать “безнадежное грузинское дело” не взялся, и оно тихо сошло на нет…
Под приглушенные раскаты дискуссии о “демократии в партии”, о замене бюрократов-аппаратчиков “молодыми кадрами” (читай — сторонниками Л.Д.Троцкого — именно он и затеял эту дискуссию) В.И.Ленин доживал в Горках последние дни. Кремль всеми силами поддерживал веру в народе, что Ильич так или иначе поправится и снова встанет у руля государственного корабля. Сомнения на этот счет открыто не высказывались. Но на уровне ЦК и тем более Политбюро испытывали понятную тревогу — с Лениным в той или иной степени они связывали будущее страны, а значит, и свое собственное.
Когда на исходе 1923 г. и в самом начале 1924 г. до Политбюро дошло, что дни Ленина сочтены, на серии узких совещаний лидеры партии обсудили, как хоронить и увековечить его память. Сталин, ссылаясь на мнения “товарищей из провинции”, категорически высказался против кремации тела и воззвал к неким “русским обычаям”. Что означало, по его словам, подвергнуть тело бальзамированию, поместить в специально сооруженный склеп, сохранив облик усопшего. За спокойными рассудительными речами Сталина (похвалы, например, в адрес новейших методов бальзамирования) ясно просматривалось стремление сохранить нетленные мощи, помещенные в раку. Это было слишком для закоренелых атеистов Политбюро. Завязались споры, которые удачно суммировал известный исследователь жизни Сталина проф. Р.Такер:
“Уловив, куда клонит Сталин, некоторые присутствовавшие руководители начали решительно возражать. Троцкий подчеркнул, что бальзамировать останки Ленина — это значит под коммунистическим флагом воскресить практику русской православной церкви поклонения мощам святых угодников… В полном согласии с Троцким и с не меньшим негодованием говорил Бухарин, доказывая, что делать из останков Ленина бальзамированную мумию — это оскорбительно для его памяти и совершенно противоречит ленинскому материалистически-диалектическому мировоззрению… Каменев выступил в том же ключе. Он отметил, что… предложение относительно бальзамирования тела Ленина — это отголосок того “поповства”, которое он бичевал в своем философском труде “Материализм и эмпириокритицизм”.
В день, когда Ленин ушел из жизни, — 21 января 1924 г. — главного оппонента процедуре похорон Ленина, предложенной Сталиным, Троцкого в Москве не было. Он отдыхал в Сухуми и впоследствии много и горько жаловался, что не успел на погребение, ибо церемония состоялась раньше, чем ему сообщили. Все прошло, как спланировал Сталин. 26 января открылся II Всесоюзный съезд Советов, первое заседание которого было посвящено памяти В.И.Ленина. Сталин выступил с речью, строго выдержанной в манере религиозной проповеди, в сущности православной литургии. От имени партии он дал семь клятв, единообразных заветов, следовавших за каждой из заповедей.
Сталин начал с того, что почитал главным — “держать высоко и хранить в чистоте великое звание члена партии” хранить ее единство. А затем остальное — хранить и укреплять диктатуру пролетариата укреплять союз рабочих и крестьян “укреплять и расширять Союз республик” “не щадить сил для того, чтобы укрепить нашу Красную армию, наш Красный флот” “не пощадим свои жизни для того, чтобы укреплять союз трудящихся всего мира — Коммунистический Интернационал!” Каждый обет начинался и заканчивался одними словами: “Уходя от нас, товарищ Ленин завещал нам… Клянемся тебе, товарищ Ленин, что мы выполним с честью эту твою заповедь”.
Возвышенные обороты, обдуманная риторика, генезис которой мог понять и оценить разве что крепко подкованный в богословии человек. Сталин, например, уподобил “удары царизма и его опричников”, вооруженную интервенцию Англии и Франции, ложь и клевету буржуазной прессы “скорпионам”, которые “неизменно падали на голову нашей партии на протяжении четверти века”. В Библии “скорпион” упоминается в Ветхом Завете всего три раза (в ТF0етьей книге Царств и Второй книге Паралипоменон). Только очень просвещенный богослов мог усмотреть разницу между “бичом” и “скорпионом” Священного Писания. Сталин, возвышая подвиг партии, усмотрел ее, дабы подчеркнуть страшные испытания, через которые прошли “мы, коммунисты — люди особого склада… Сыны рабочего класса, сыны нужды и борьбы, сыны неимоверных лишений и героических усилий”.
Слова клятвы И.В.Сталин произносил в уютном, хорошо натопленном, ярко освещенном зале Большого театра. А чтобы проститься с телом Ленина, люди выстаивали многочасовые очереди в трескучий мороз. Не обошел и этого духовный пастырь Сталин, заключая краткую речь: “Вы видели за эти дни паломничество к гробу товарища Ленина десятков и сотен тысяч трудящихся. Через некоторое время вы увидите паломничество представителей миллионов трудящихся к могиле товарища Ленина. Можете не сомневаться в том, что за представителями миллионов потянутся потом представители десятков и сотен миллионов со всех концов света для того, чтобы засвидетельствовать, что Ленин был вождем не только русского пролетариата, не только европейских рабочих, не только колониального Востока, но и всего трудящегося мира”.
Съезд принял обращение “К трудящемуся человечеству”, переименовал Петроград в Ленинград, а для будущих паломников постановил соорудить мавзолей Ленину на Красной площади в Москве и памятники в столицах союзных республик, а также в Ленинграде и Ташкенте.
Публикация подготовлена к печати В.Ореховым
ЧУБАЙС И "КРАСНАЯ СОТНЯ"
Ю. Путрин
Эта странная книжечка на сотне красного цвета страниц вряд ли способна привлечь наше внимание, пока мы не разглядим на обложке до боли знакомую фамилию автора: ЧУБАЙС. Да, перед нами — творение родного и старшего брата того самого главного российского ваучера и друга Семьи президента. Тема тоже связана с высочайшим заказом на государственную идеологию. Всё по Ершову:
У старинушки — три сына.
Старший — умный был детина,
Средний сын — и так, и сяк,
Младший вовсе был дурак.
И, как в сказке, дурак-младший всех старших обошел. Это обидно, а потому опус «умного детины» Игоря Борисовича Чубайса дышит праведным гневом истинного демократа на погрязший в невнимании к его достоинствам мир власти.
«Сбросив с себя красно-коммунистический плащ и слегка прикрываясь маской с надписями «свобода, рынок, православие», властвующая каста, по существу, не скрывает свои истинные интересы и намерения — это власть, деньги, привилегии… Ничего другого, ничего возвышающего, никакой общегосударственной идеи у них попросту нет. Сама же Россия нынешнюю «элиту» абсолютно не интересует… Народ для нынешних правителей — просто досадная, неприятная помеха, которой зачем-то еще и зарплату нужно платить… В нынешнем посткоммунистическом государстве номенклатура не просто сохранила саму себя, но сохранила и приумножила свою власть. Это сделано через своеобразное псевдоправовое регулирование и так называемую народную приватизацию» (с.70),- ай да Чубайс! То ли брат пошел на брата, то ли правая рука не ведает, что творит левая. Неужели сам всё придумал? Или вычитал в оппозиционной прессе?
Но среди серьезной оппозиции такие общие рассуждения уже не в чести: сколько ни повторяй «халва» — во рту слаще не станет, сколько ни проклинай нынешнюю властную мафию — ничего не изменится. Отстал, отстал Игорь Борисович с его попыткой «сформировать нового Бога (каков, однако, замах!), идею Новой, Третьей России, для чего необходимо изучить и проанализировать ключевые системы ценностей двух предшествующих российских государств» (с.11), да еще опираясь на кантовскую теорию априорного знания! Ему-то заранее всё известно: «Нельзя свои проблемы отдавать на откуп ни властям, ни каким-то маргиналам, то красным, то коричневым… В России есть демократическая общественность, демократическая интеллигенция, демократическая социальная наука. Всем нам и надо, и как можно скорее, заняться решением наших проблем» (с.3). Открою тайну: все вышепоименованные демократы уже давно только тем и занимаются, что решают собственные проблемы. Одна беда, что существование России в число таких проблем не входит: “ЭТА страна…”