Лютый

Я очнулся лежащим в яме, было очень темно, больно и страшно. Потеряв ориентацию во времени, я даже близко не мог определить сколько пролежал здесь и который час. Попробовав пошевелиться, тело отозвалось дикой болью в области груди, но руки связаны за спиной и узлы очень крепкие, а с этим нужно что-то делать. С огромным трудом я сел на дно ямы и попробовал пропустить узел под задницей. Снова острой болью отозвались рёбра. Я с трудом терпел и пытался просунуть руки, прижав колени к груди. От страшной режущей боли и напряжения, из глаз брызнули слёзы, но я терпел и упорно проворачивал трюк. Лопатки свело судорогой, терпеть практически не было сил, но у меня получилось. В кровь стертые запястья рук теперь были спереди. Я аккуратно встал и попробовал выбраться из ямы. Голова кружилась и раскалывалась, как будто была наковальней и по ней лупили молотом. Тошнота подкатывала и скручивала желудок. Всё моё тело по ощущениям было большим воспаленным нарывом. Рухнув обратно на задницу, я решил перевести дух пару минут и попробовать снова. Ожоги болели не меньше сломанных рёбер, а то, что они сломаны не вызывало сомнений. Радовало только то, что я жив, а ноги и руки целы. Приложив нечеловеческие усилия, я смог выбраться из ямы и толкнув дверь гаража убедился, что он закрыт на навесной замок. Меня стала одолевать паника, рано или поздно они вернуться за мной и всё повторится снова. Я попал в самую настоящую ловушку, из которой только один выход, и сейчас он закрыт снаружи. Конечно, я понимал, что Фину и Пухлому нужны от меня деньги и рано, или поздно они меня за ними отпустят, но чуйка пдсказывала мне, что просто так меня не выпустят. В мои планы не входит выйти из этого гаража опущенным, и изнасилованным калекой. Пусть их двое, пусть они сильнее физически, но себя я бить не дам. Буду драться на смерть, хоть одного, но с собой заберу. В гараже на полке лежали гайки, болты, старые электроды и на моё счастье здесь нашёлся старый ржавый полу-тупой нож и небольшая кувалда. Я присел на бетон и зажав нож коленями стал пилить верёвку. Адский труд, должен вам сказать. Не знаю, сколько у меня ушло на это времени, но у меня получилось. Я встал и прикинул на вес кувалду. Килограмм восемь будет, главное попасть. Присев в уголок недалеко от двери, я погрузился в мысли о мести и стал ждать моих мучителей.

Ждать пришлось не долго. Звук подъехавшего автомобиля заставил вскочить и вжаться в стену. Хлопнули двери, и кто-то стал возится с замком. Сердце забилось как бешеное, адреналин побежал по жилам и всё тело превратилось в сжатую пружину перед последним боем. Я был готов умереть. В ту самую минуту, я понял, что смогу убить того, кто войдёт в этот гараж, главное попасть кувалдой в голову, а там будет что будет.

Воротина мерзко заскрипела и в гараж вошёл Пухлый. Меня он не увидел, и я ударил его со всей дури кувалдой по голове. Кувалда пробила ему голову, и он завалился на брюхо, как мешок. Кровь из его головы стекала по шее на бетон превращаясь в лужу.

– Пухлый, ты где там? – звал его Фин и я пришёл в себя и снова поднял кувалду. Он вошёл в гараж и застыл с открытым ртом, глядя на лежащего Пухлого. Я не дал ему опомниться и ударил наотмашь в лицо. Рёбра отозвались болью, но удар получился. Фин упал с разбитым лицом, и я ударил его в колено. Жуткий хруст сломанного сустава вызвал шок, но я испугался, что он всё равно встанет и нанёс удар ему в голову. Я бил его до тех пор, пока не размозжил его голову всмятку.

Лужа из крови и мозгов впитывалась в бетон и у меня случился приступ рвоты. Я ничего не смог с собою сделать. Меня рвало желчью и скручивало в спазмах желудок. От этого рёбра отзывались острой болью и слёзы выступили на глазах.

Я доковылял до машины и обнаружил в багажнике связанного Пашку.

Увидев меня, он что-то мычал, сквозь заклеенный рот, но я вернулся в гараж за ножом и начал освобождать друга от верёвок.

Паша вылез из багажника и увидев трупы побледнел и тоже начал блевать.

– Это ты их? – хватая воздух спросил он.

У меня не было сил отвечать и я просто кивнул.

– Чё делать будем?

– Трупы надо спрятать. Поможешь?

– А куда я денусь?! Помогу конечно – закивал Паша.

Мы затащили мёртвого Фина в гараж и принялись шмонать трупы.

Денег было около двух тысяч, две пачки «Кента» и связка ключей.

Ключи от машины остались в замке зажигания.

– Может их здесь в яме оставить? – предложил Паша.

– Тогда всё сжечь придётся. Здесь по всюду мои отпечатки.

– Тогда давай я бензин из бака солью и подожжём здесь всё!

На наше счастье гаражи стояли не близко друг к другу и идея мне понравилась. Пока Паша сливал бензин, я сбросил трупы в смотровую яму, и мы щедро облили их бензином, не забыв плеснуть на полки и стены.

– Давай тачку заберём! – предложил Паша.

– На хрен она нужна? У нас всё равно прав нет.

– Я водить умею, меня батя учил, ещё давно, когда живой был. У нас гараж большой остался, здесь недалеко. Мамка батину машину продала, а эту загоним и на запчасти разберём, вон резина и та новая.

– Уговорил – сдался я.

Гараж полыхнул, как в голливудском боевике. Паша дал по газам, и мы поехали к его гаражу. Загнав машину, мы двинули к Серому домой. Уже давно стемнело и моё разбитое лицо не бросалось прохожим в глаза. Я старался смотреть под ноги, чтобы не встречаться с прохожими взглядом. Подойдя к дому, мы внимательно осмотрелись и не найдя ничего подозрительного зашли в подъезд. Серый открыл нам и тихо сказал:

– Не шумите, матушка с ночной отдыхает. Я щас вый… Антоха, что с лицом?

– Мне бы умыться – шмыгнув сломанным носом попросил я.

– Пошли, только не шуми.

Я прошёл в квартиру и закрылся в ванной. Не став мелочится, я наскоро искупался и попросив у Серого сменные шмотки переоделся.

– О! Другое дело! – почти шепотом сказал Серый, погнали по пиву, заодно расскажешь, что с тобой произошло.

Мы двинули к магазину и затарились по полной. Сегодня в меню к водке был лимонад тархун, курица гриль, хлеб и майонез. Ну просто царская поляна.

За неимением скатерти, вытащили из почтового ящика рекламную газету и поднявшись на девятый этаж, протиснулись в сломанную решетку. Несколько ступенек и открыв небольшую дверь, мы попали на крышу. Вид был прекрасный, культурному отдыху мешал только ветер и холод. Расстелив газету, мы водрузили на неё закуску, и разлив по стаканчикам водку выпили.

Мы рассказали Серому, о наших злоключениях и у него отвисла челюсть.

– Ебать-копать! И чё теперь делать?

– А ни чё не делать – пробурчал я.

– На нас вряд ли менты подумают, эти гандоны с цыганами дела крутили, может это они их и вальнули.

– Как вариант! – поддержал мою мысль Паша.

– Их третий, после вчера дома отлёживается, мне Олег сказал. Его получается тоже гасить надо. Он ментам может сказать, что это мы их вальнули.

– Так его там не было! Чем докажет?! – чуть не закричал Паша.

– А то ты не знаешь, что мусорам доказательства не нужны – подбросят вещи одного из жмуров и привет тюрьма! – вздохнул Серёга.

От части Серёга был прав и оставлять Ислама в живых было для нас чревато. На зону никому не хотелось.

Мы допили водку и пошли провожать Пашу. Боятся за друга, у нас были все основания. Убиенные были его соседями по двору, а Пухлый вообще жил с ним на одном этаже. Возле подъезда стоял милицейский уазик и собрались зеваки. Мы затесались в толпу и стали греть уши. Менты опрашивали жильцов, мамка Пухлого ревела и падала в обмороки, меня корёжило и крутило изнутри, и я, не выдержав её страданий отошел в сторону. Ко мне подошёл Пашка и тихо сказал.:

– Башкой не крути только, вон Ислам сидит с башкой забинтованной.

Я аккуратно развернулся и увидел возле беседки третьего гопника.

Он нервно курил и поглядывал в сторону ментов.

– Смотри, а он к толпе не подходит, как будто не его кентов убили. Что-то здесь дело не чисто.

– Похоже на то. Давай его пропасём.