По прозвищу Малюта

Первую бутылку мы уговорили быстро, причём пили наровне, затем углов сбегал и скоро принёс ещё две, думаю они у него были приготовлены заранее, и вот теперь он в основном подливал мне, а сам пил очень мало. А я что? Я стал ему подыгрывать и скоро изображал очень хорошо подпившего и вот тогда углов стал осторожно выспрашивать меня, откуда я всё это знаю. Разумеется, трезвому мне он это не сказал, да и слегка подпившему тоже, а так я был для него очень навеселе. Ещё вначале, когда только он принёс бутылку, я понял что он хочет и тоже предпринял кое какие меры, в частности съел пару бутербродов, которые намазал очень толстым слоем масла, да и закусывал жирной тушенкой, причем старался в основном есть не мясо, а мягкий и душистый жир. Конечно это от опьянения не спасёт, но замедлит всасывание алкоголя в кровь, а потом, когда выпили вторую бутылку, я сходил в туалет, благо он был на улице, а там быстро вызвав у себя рвоту, очистил желудок. В результате было лёгкое опьянение, когда я четко всё осознавал, зато внешне был сильно пьян, вот в таком состоянии и начался у нас наверное самый главный разговор.

-Знаешь Игорь, я вот ни как понять не могу, ты ведь тоже только из училища, ещё не служил, так откуда ты всё это знаешь? У меня такое ощущение, что ты уже лет десять оттянул в армии, не меньше и не простым пехотинцем, а в разведбате.

-Артём, тебе лучше этого не знать.

-Такой большой секрет?

-Да какой к чертям собачьим секрет, просто скажи кому откуда всё это, так не поверят, психом назовут, да и я сам, не случись это со мной самим, тоже посчитал бы это бреднями психбольного. А самому уже хочется на стену лезть от всего этого.

Углова это не на шутку заинтересовало, что такого могло произойти со Скуратовым, что он так говорит.

-А ты мне скажи, глядишь легче станет, иногда надо просто поделится проблемой с другом. Мы ведь друзья?

-Друзья! Только думаю, и ты скажешь, что я умом тронулся, так как в такое просто невозможно поверить.

-А ты скажи, а я уже сам решу, верить или не верить.

-Ну смотри Артём, ты сам захотел. Я когда сюда приехал, то чуть не погиб, на станции электрик, алкаш чёртов, плохо кабель электрический закрепил, вот он на меня и упал. Очнулся, когда мне искусственное дыхание делали и в первый момент даже не понял, кто я и где нахожусь, потом только в себя пришёл.

-И что?

-А то! Мне после этого каждый день сны снится стали, а там такое!

-Что может быть такого в снах?

-В обычных ничего, а эти…, я даже не знаю, как их назвать. Короче в них мне снился я сам, только не зелёный лейтенант Скуратов, а гвардии генерал-полковник, заместитель командующего войсками специального назначения.

Я решил не мелочиться, хотя в прошлой жизни, думаю, вряд ли я вырос бы выше полковника, но тут как говорится, каши маслом не испортишь.

-Сам вначале не поверил, но убедили.

-А почему гвардии?

-В 1943 году товарищ Сталин возродил боевые традиции Русской армии, ввёл погоны, обращения солдат и офицер, а также гвардию. Вот я сам и начал показывать что меня и всю нашу страну ждёт и это страшно, это очень страшно! После того, что я будущий, показал себе настоящему, я сделаю всё, что бы как можно лучше подготовится к предстоящей войне.

-А что за война?

-С Германией, продлится почти четыре года и хоть мы и победим, только половина страны будет лежать в руинах, а мы потеряем около 30 миллионов человек. И я пройду всю эту войну от первого до последнего дня. Начну ротным, закончу полковником, начальником групп специального назначения фронта. Вот только путь этот будет страшен и кровав. Сначала отступления под непрерывными бомбёжками с воздуха, так как большинство наших самолётов уничтожат на аэродромах в первый день войны. Постоянные окружения и прорывы из них, потом битва за Москву, когда в первый раз хвалёный немецкий вермахт получит по зубам. Потом два года тяжелейших боев, когда наша армия будет учиться в боях и затем медленное отбирание нашей территории назад. А потом освобождение других стран и добивание фашисткой гадины в её логове. Вот только самое страшное было когда мы концлагеря освобождали, я сам лично, в будущем освобождал сначала концлагерь Освенцим, а затем Бухенвальд и это было страшно, я и подумать не мог, что такое будут творить с людьми. Целые склады заполненные человеческими волосами для матрацев или кожей, из которой делали кожгалантерею. Представь себе перчатки, ремни, сумочки, бумажники, абажуры для ламп сделанные из человеческой кожи. А когда мы освобождали узников, особенно детей, то мне хотелось плакать. Это были просто ходячие скелеты с огромными глазами, знаешь почему? Просто организм сжигает всё что можно, и хоть мы освободили этих детей, но они уже были мертвы, понимаешь, мертвы, и мы ничем не могли им помочь, потому что их организмы уже не принимали еду и они все были обречены. Они ещё ходили, говорили, но уже были мертвы, так как им оставалось жить считанные дни. В этих лагерях людей сначала травили в газовых камерах газом, а потом сжигали их тела в печах крематориев.

Я с силой стукнул кулаком по столу и налив себе стакан водки, залпом его выпил. Да, в реальности я не был там лично, но видел документальные фильмы и фотографии, и сейчас чувствовал себя, как будто я сам лично там был. И в этот момент я ничуть не играл, особенно если учесть, что половина моей родни погибла во время Великой Отечественной Войны, то мои чувства были настоящими, да думаю любого нормального человека это заставит содрогнуться.

-Меня потом после них долго кошмары мучили, а эсесовцев и солдат охранных дивизий мы резали, всячески старались при соприкосновении не застрелить их, а своими руками их выпотрошить, что бы они долго и мучительно подыхали. Знаешь, после того, как пару десятков этих нелюдей лично зарезал, стало отпускать.

Углов неверяще смотрел на меня и я мог его понять, действительно, поверить в рассказанное мной было просто невозможно. Именно поэтому я и подгадывал подходящий момент, и попытка Углова меня напоить подошла просто идеально для этого. Вот только он похоже не особенно этому верил.

-А методики обучения и схемы оружия, так это то, что было разработано во время войны.