Страница 99 из 243
Ника сказала, что сегодня я могу остаться у неё на ночь, если захочу. Я задумался. Хотелось бы, но Саша боялась папы Ники. Если он выпьет, начнёт опять лапать меня. Конечно, от меня не убудет, а вдруг заставит раздеться? Потом изобразить что-то из жизни пантеры?
Хотя, наверное, и так придётся это делать, в набедренной повязке или в плавках.
В общем, я не знал, что делать. В таких случаях говорят: и хочется, и колется.
- Ника, - сказал я, со вздохом. – Давай, сначала переживём этот день!
Ника легко согласилась, сама тряслась перед премьерой.
Сцена в ТЮЗе, это не угол в нашем полуподвале. Здесь такие декорации! На заднике сцены быстро меняются огромные картины, постепенно переходящие в сцену, где появляются то джунгли, то поляна со скалой, а то и гремящий водопад!
Всё это подсвечивается прожекторами, создавая лунный свет или яркое солнце. Подсвечивая артистов, тоже получался эффект объёмной картины, хорошего мультика, потому что звери получались очень реалистичные, кое-какие части тела светились в темноте, глаза зеленью, клыки ослепительно-белым.
Режиссёр даже был доволен.
Для детей меня одели в бархатную шкуру, она мне понравилась больше, чем полупрозрачный костюм в обтяжку. Шкура лоснилась, как настоящая.
Перед тем, как поднять занавес, я выглянул в зал. Зал был переполнен, малыши сидели на коленях родителей. И вот, занавес поднялся, я тенью метнулась за кулисы…
Это было восхитительно. Мы превзошли сами себя! Дети смеялись и плакали, родители вместе с ними.
Ребята и девочки играли, будто жили. Операторы с камерами в статичных сценах буквально ползали по сцене, снимая с понравившихся ракурсов. Но они на самом деле были профессионалами, ни разу не помешали играть.
Багиру вообще, хотели украсть со сцены, малыши сбежали от мам, облепили рампу, чтобы потрогать сказку.
Это же не мультик, а живые герои!
В перерывах отдыхали, полулёжа в креслах и на матах, предусмотрительно принесённых помрежем в комнату отдыха.
Успех был оглушительный, я забыл о маме, а когда вспомнил, было уже поздно, занавес опустили, и мы побежали на отдых, а зрители в буфет.
В третьем акте Маугли был уже я, Вера стала пантерой. Её тоже гоняли по пластике, прыгала не хуже меня. Ну, может быть немного не так… Но в третьем и четвёртом акте Маугли был главным героем, Багира второстепенным. А девушкой Маугли была… Угадайте с трёх раз! Угадали! Ника. Она была бронзовой, от загара, немного светлее меня. Мы великолепно смотрелись вместе, она была в полупрозрачном сари, которое падало на пол, когда мы исполняли танец любви. В плавочках и крохотном лифчике, выглядела так заманчиво, что в зале стояла мёртвая тишина пока мы танцевали. Я даже пожалел, что стал девочкой, непонятно было, кто Маугли, мальчик или девочка, хотя я выполнял поддержку. В зале ахали, не веря, что я смогу удержать девочку на вытянутых руках.
Когда спектакль кончился, зал взорвался оглушительными аплодисментами и криками. Дети все сбежались к сцене, чтобы своими глазами посмотреть, что играют настоящие дети, их ровесники, а не взрослые актёры. Взрослые тоже любили такие постановки. Нас вызывали несколько раз. Мы выходили, держась за руки, кланялись.
Зрители просили показать Маугли, его возлюбленную, пантеру и тигра. Не слушали, что две роли выполнял один артист.
Малыша унесли в зал, передавали из рук на руки. Хорошо, на сувениры не взяли набедренную повязку.
Всё это снимали, фотографировали и даже рисовали художники.
Наконец занавес опустили, конферансье успокоил зрителей, и нас отпустили отдохнуть. У нас был ещё один спектакль, для взрослых, где мы выступали уже почти голыми.
Не представляю, как артисты дают по несколько спектаклей в день!
Нас немного накормили, чтобы не расслабились, дали отдохнуть и отвели в спортзал, по нашей просьбе. Отдыхали мы там, играя в дикие игры, почти не переодеваясь, а сняв лишнюю одежду. У некоторых были шкуры, теперь бегали в полупрозрачных плавках, с хвостами.
Оставили до вечера, чтобы потом не собирать. В спортзале стоял стол с напитками, кто хотел, утолял жажду.
Вот такие на этот раз были актёры в ТЮЗе! К счастью, здесь были душ, умывальник и туалет. Гримёры тоже были рядом.
Когда подошло время спектакля. Все актёры были уже собраны, готовы выступать. Ну, мы и дали!
На этот раз нас тоже снимали, только не для всех, потому что мы были почти в натуральном виде.
Огни рампы в этот раз светили ярко, и нам зал был почти не виден. Кто там сидел, не знаю, свет не включали. Только видно было, что зал полон, и слышны были громкие аплодисменты и подбадривающие выкрики:
- Браво! Мо-лод-цы! Ура! Жги! Так его!
Даже не верилось, что в зале солидные люди собрались.
Когда всё кончилось, к нам в гримёрку пришли уважаемые люди. Первый секретарь, председатель Горисполкома, их представили, папу Ники я знал, как и другие её друзья.
Нам надарили цветов и подарков, сладостей, редких в продаже.
Первый секретарь Крайкома подарил мне серёжки, колечко и кулон с каким-то тёмным, почти чёрным, камнем, долго целовал в губы, щёчки и глазки.
— Это за роль Багиры! – сказал он.
— Это за роль Маугли! – подарил мне Председатель кинжал с каменьями.
Малыша тоже наградили чем-то, от чего он прыгал до потолка, и остальных участников, тоже.
Ещё сказали, что наш клуб будет скоро отремонтирован, финансирование будет на уровне, а они ждут новых красивых постановок. Ребят пригласили в ресторан, отметить успех, а нас с Никой забрал домой Николай Петрович.
Маму я так и не увидел на премьере, и с кем она была, тоже.
Когда приехали, мы с Никой скорее забрались в душ, смыли пот. Долго я не мылась, быстро высушилась, чтобы не отклеились детали девочки с тела. Зато Ника дорвалась.
- Я тебя отмою потом! – заявила она.
Сегодня вечером меня попросили остаться Маугли. Ника одела меня в полупрозрачные плавки и такой же лифчик, потому что при ярком свете можно было увидеть, что грудь накладная. Ещё набедренную повязку повязала, я же мальчиком должна быть! С лифчиком…
Зато папа мог обнимать меня за талию и гладить по спинке. Иногда под повязкой обнаруживала его руки.
Николай Петрович не Мишка, не уйдёшь. Я уже пожалела, что от Мишки ушла в прошлый раз, он был не в пример нежнее.
Я старалась не обращать внимания, тем более, мама хмурилась на папу.
Мы кушали с аппетитом, сегодня на сцене сбросила килограмма два.
Чтобы утрясти съеденное, мы с Никой показали танец любви. Ника потяжелела, правда, что я ей высказал, когда держал над собой. Она рассмеялась, я её чуть не уронил.
Потом ещё ели и пили. Да, нам налили по бокалу «Шардоне». Вкусное вино оказалось, в голове совсем чуть-чуть зашумело.
Ника куда-то ходила, отлить, наверное. Потом мы ещё прыгали по паркету, ловили друг друга, Ника пищала от удовольствия.
Наконец Ника сказала, что наелись и пойдём спать. Мою маму предупредить отправила подруг, позвонив им домой. Если её не будет, оставят записку.
- Ника, они же в ресторане!
- Ты думаешь, до сих пор? Время девять часов!
- Ба! – сказала я, - Мама меня убьёт завтра!
— Это будет завтра! – заявила Ника, и повела меня в ванную, отмокать. Сама вышла, её не было долго, потом пришла с двумя бокалами вина на маленьком серебряном подносе. Разговаривая о всяком, мы потихоньку выпили вино, закусывая тонкими ломтиками сыра. Мне стало совсем хорошо, я любила Нику, тянулась поцеловать.
- Подожди маленько! – хихикала девчонка, снимая с меня наклейки девочки. Потом отмывала меня, что-то искала внизу живота, удивлялась вполголоса.