Страница 52 из 243
- Мама говорила! – побледнели девочки. – Коля, я знаю, где участковый, побежали! – и дети исчезли.
— Это не я! – затрясся гражданин, тоже побледнев. Хотел вырваться, но Мишка подсечкой сил его с ног.
- Не я это был! Я только велики! – Миша пробил ему двоечку в грудь, я врезал, от души, по яйцам.
Мужик взвыл и замолк, потом заплакал:
- Отпустите меня, я больше не буду…
- Будет, будет! – не поверил я.
Милиционеры, с ребятами во главе, уже бежали к нам.
- Саша! Ты уже преступников задерживаешь! – улыбнулся мне Всеволод.
- Да, дядя Сева, вот, похититель велосипедов.
- Пошли, ребята, показания будете давать.
И тут я понял весь ужас положения, в который попал. Начнут выяснять имя, фамилию, пол, возраст.
- Нет, я не могу. И Миша не может… У нас там картошка жарится! Мама придёт, с её разрешения только… Ребята вам всё расскажут!
- Да! – храбро встала на мою защиту девочка. – Саша только приехала, ничего здесь не знает! Мишу тоже первый раз видим, они приехали на великах, дали нам прокатиться! А этот… Хотел отобрать у нас, вот! А Саша и Миша их задержали!
- Хорошо! Саша, где тебя искать, если что?
- Здесь, в 24-й, - сказал я, дрожа. Миша обнял меня, удивился.
- Вы испугали Сашу! – укоризненно сказал он Севе. – Аж дрожит!
- У нас там пожар сейчас будет! Пошли, Миша! – я взял свой велик, повёл домой. Лучше закатить в квартиру, чем оставлять во дворе. Опять кто-нибудь позарится. А мне лучше не высовываться.
Мишу тоже не стали задерживать, а мальцы, довольные, пошли давать показания.
Мы заволокли велики в квартиру, поставили у стены. Я сползла по стенке вниз.
- Саша, что с тобой? – обеспокоился Миша.
- Ничего, сейчас, подожди, успокоюсь.
Миша тогда взял влажную тряпку, начал протирать машины, с тревогой поглядывая на меня.
Придя в себя, пошёл чистить картошку.
- С тобой всё в порядке? – подошёл друг на кухню.
- Да, теперь всё хорошо. Лучше поцелуй меня.
Миша улыбнулся, чмокнул в щёчку, пошёл дальше собирать шкаф, уже в спальне.
Хуже нет, обмана. Второй раз обманываю, второй раз чувствую себя гадко. Но признаться сейчас? Это выше моих сил. Всё равно уедет за тридевять земель! Будет писать? Может быть, сначала. Анка не спешит писать, наверное, забыла давно о мальчике Серёжке.
Пока начистил картошки, Миша поставил шкаф. Поистине, золотые руки!
- Принимай, Сашенька, работу! – вошёл он на кухню. Я помыл руки, прошёл в спальню.
- Уже с дверцами! – восхитился я, заглянул внутрь, увидел, что и с полками всё в порядке, покрутился перед зеркалом, проверяя, в порядке ли всё у меня. Миша обнял меня сзади, накрыл губами шейку. Я даже замер от счастья. Повернул к себе, смотрел на меня, с улыбкой, я опять потянулся к нему, прикрыв глаза. Это невозможно! Я даже с Анкой такого не испытывал! И вообще, мы мало с ней целовались! Слишком мало!
- Пошли обед готовить! Жрать охота! – оторвался от меня Миша. Я вздохнул, с разочарованием. Всё бы ему жрать!
- Скорее, ужин, - ответил я. – Скоро мама придёт! – со страхом вспомнил я. – А у нас не прибрано! Мусор от шкафа и упаковки, надо протереть пол! Я пойду, выброшу мусор!
- Подожди, Саша, лучше я. Вдруг, мама придёт, а тут я, один. Лучше пол протри.
Я согласился. Взял веник и стал подметать, собрали крупный мусор, собрали всё в ведро, объяснил мальчику, где мусорка, сам принялся, в который раз, за мойку пола.
Вернулся Миша, помыл руки, стал заниматься ужином.
Как раз домыл пол, вымыл грязные шины у великов, протёр сами велики до блеска, пришла мама.
- Мама! – попытался обнять её, с тряпкой в руке.
- Ты куда?! – воскликнула мама.
- Мам, ничего не говори! У меня гость! Мама! – сделал я страшные глаза. – Сегодня я девочка! Саша!
- Ничего не поняла! Пусти, дай в туалет сходить!
Не знаю, слышал, что Миша или нет, из кухни не выходил, оттуда слышалось громкое шкворчание картошки.
Мама вышла из ванной, вопросительно посмотрела на меня, на два велика в прихожей.
- Рассказывай. Саша.
- Мама, я подружилась с мальчиком, его Миша зовут. Он сейчас на кухне, ужин готовит, проголодался, пока шкаф собирал нам.
- Шкаф? Взрослый мальчик?
- Да, уже восемь классов кончил.
- А это что? – показала мама на велики.
- Велики. Мама! Ты меня слышишь?!
- Да слышу я тебя! Может, дашь пройти?
- Дам, только не выдавай меня! – трагическим шёпотом попросил я.
- Хорошо, позже поговорим, - сурово пообещала мама, - так откуда велики?
- Один папа подарил, второй Мишин.
- Здорово! Откупился, значит! Хорош отец!
- Мама! Причём здесь отец?!
- Пусти! – мама разулась, прошла мимо меня, обдав приятными духами. Я опомнился, вылил грязную воду из ведра, прополоскал, стал мыть тряпку. С ужасом ждал, когда войдёт Миша и скажет:
- Ну ты и враль! – и уйдёт, навсегда, со своим великом и мерзостью в душе. Мне захотелось плакать от стыда и бессилия что-либо исправить.
Тут вошла мама, посмотрела на меня, приунывшего, покачала головой.
- Долго тебя ждать? Мой руки, пойдём ужинать.
Я тщательно вымыл руки, поплёлся за мамой.
- Не ругайте Сашу, Нина Павловна! – Миша быстро подошёл ко мне, прижал к себе. – Во всём я виноват!
- В чём ты виноват? – устало спросила мама. – Давайте уже поедим, я умираю с голода!
- Я люблю со сковородки есть, а вы? – спросил Миша, подбегая к плите.
- Наложи мне в тарелку, вы, как хотите.
Миша наложил маме тарелку картошки с вбитым яйцом, нам поставил сковородку на подставку. Я забрался с ногами на табурет, вооружился вилкой, стал с аппетитом поедать картошку, наперегонки с Мишей, с грустью вспоминая обеды и ужины у бабушки.
Смели быстро, налили чай.
- Миша, - наконец сказала мама, - ты только помни, что Саше всего 12 лет!
- О чём вы, Нина Павловна? – удивился Миша. Я тоже с удивлением смотрел на маму.
- Просто помни, всякое случается, не обижай девочку!
- Не собираюсь я её обижать! – улыбнулся Миша. – Я очень люблю её! – я покраснел и прижался к Мише.
- Мама! – вспомнил я. – Знаешь, почему мы тебя ждали? У нас есть сарай?
- Сарай? Зачем? – сдвинула брови мама.
- Велик поставить.
- Да, нам же дали клетку в подвале! – вспомнила мама, выдвинула ящик в столе и достала ключ.
- Мы пойдём? – вскочил я.
- Уже?
- Ну да, поздно уже.
- Вас проводить до подвала? – спросила мама.
- Найдём, наверное! – радостно воскликнул я, вприпрыжку убегая в прихожую.
- Только не ругайте Сашеньку! – услышал я.
- Посмотрим! – многообещающе ответила мама.
Мы выкатили свой транспорт, с трудом спустили вниз, нашли вход в подвал. Оказывается, он начинался сразу под лестницей.
Нашли свою клетушку, открыли. Было довольно чисто, подвал освещался.
- Я хотела тебя проводить, - с грустью сказал я, закатывая велик внутрь. Внутри ещё что-то оставалось от прежних хозяев. Не стал рассматривать.
- Не надо. Обидит ещё кто, - мы снова начали целоваться.
- Мне пора, мама наверняка вернулась, а меня нет!
Мы вышли из подвала, Миша оседлал велосипед.
- До завтра, - сказал я.
- Нет, - грустно ответил Миша, - дня через два приеду.
- Почему? – на глаза навернулись слёзы.
- Тренировки, плаванье, подготовительные курсы.
- Потом расстанемся навсегда.
- Не думай, Сашенька, об этом! – дрогнувшим голосом сказал мальчик, и уехал. Я вернулся домой.
- Ну и что всё это значит? – когда я вернулся, опечаленный, домой.