Страница 48 из 243
С аппетитом съев всё, что наложила мне мама, продолжил уборку, в то время как мама стелила постель на моём диване. Нам теперь придётся вместе спать, второй диван папа забрал с собой.
- Не может же он там на полу спать! – оправдывала его мама, а я только сопел, намывая полы. Пришлось ещё окна мыть, только на этот раз шорты и майку Анкины пришлось надеть, а то любопытные взоры из окон напротив мне не совсем понравились.
В ванной мама обошлась без меня.
Пока я сам отмывался в ванне, мама приготовила мне завтрак, рисовую кашу на молоке.
- Можно к тебе? – постучалась мама.
- Открыто! – сказал я громко.
- Можно, я помогу тебе? – я пожал плечами. В последнее время я привык бегать голышом, для меня это было естественней, чем в одежде.
- Какой ты загорелый! – удивлялась мама, поставив меня на ноги в полный рост и намыливая мочалкой.
- И спишь теперь голый?
- А как ещё спать? – удивился я. – Жарко же!
- Фартучек твой я тогда постираю. Пропотел за день.
Шторы мы повесить успели, я не одевался больше. Телевизора не было, только проводное радио бормотало в прихожей. Книжки читать не было охоты, попил чай и завалился спать, отвернувшись к стенке. Не заметил даже, когда легла и ушла утром мама.
Поднявшись, сбегал в туалет, помылся и зашёл на кухню. Раздвинул шторки, потому что солнце уже, отражаясь в стёклах окон дома напротив, светило ярко.
На столе лежала записка, извещающая меня, что надо съесть и выпить, ещё там лежал рубль с мелочью, на хлеб и прочие мелкие расходы.
Холодильника у нас не было, когда будет, неизвестно, поэтому готовили, чтобы съесть за один раз.
Да и вообще, на кухне было пустовато: электрическая печь, кухонный стол, обеденный и шкафчик над кухонным столом. В углу эмалированная мойка с краном для холодной воды. А в ванной горячая была.
Сходил специально, посмотрел. Точно, нагреватель бывшие хозяева оставили, я вчера не заметил. Отсюда можно носить горячую воду, посуду мыть, или в кастрюльке греть.
Я вздохнул, вспомнив прежнюю квартиру с горячей водой. О том, чтобы самому мыть полы и посуду, не было и речи, это считалось женским трудом, я только, перекосив рожицу, выносил мусор, до мусоропровода, а никак не за квартал.
«Женская работа!», - хмыкнул я, начиная мыть за собой посуду. Теперь я и девочка, и мальчик, как мама решит. Тяжёлая работа – ты мужчина, нудная – ты девочка…
Меня вдруг пронзила мысль: мы же переехали! Анка обещала написать письмо! А у меня адрес сменился! Что делать?
— Вот ты тупой! – сказал я сам себе. – Съездить и сообщить новым жильцам свой адрес. Не знаю? На двери написан номер квартиры, на доме улица и номер!
Деньги на автобус есть, лучше открытку, наверное, купить и бросить в почтовый ящик. Очень неохота заходить в свою бывшую квартиру, в которой сейчас живёт кто-то совсем посторонний. Особенно, если ещё не сделали ремонт.
Так. Покушал, посуду помыл, воду и электричество выключил. Теперь можно отправляться в поход.
Хотел сначала в велосипедки и футболку одеться, но в них карманов нет, рюкзачок неохота надевать, жарко будет. Опять выбор пал на комбез, там на нагрудном клапане кармашек есть. Ага, тут салфетки, можно сюда же листок с простым карандашом сунуть.
Хотел на голое тело, но передумал. Путь неблизкий, захочется в туалет, а на светлом легко можно поставить пятнышко. Пришлось надевать узкие и тесные Анкины плавки. Детские ещё писюнчик и яички легко уместились в девичьих плавках. Почему? Представьте, какое настроение у меня было в эти дни, удар за ударом, по самому больному месту.
Расчесав спутанные волосы, сделал себе хвост султаном, два хвоста не научился ещё сам делать, надел кепку из козырька, под цвет комбез, сунул деньги, листок бумаги и карандаш в кармашек на груди, мелочь в один боковой карман. Ключ в другой. Раньше боковых карманов не было, Наташа пришила, внутри теперь есть тайник. Пуговицы на штанах сбоку ведь застёгиваются, там разрезы есть, теперь с кармашками.
Выйдя из квартиры, запер дверь и посмотрел номер. 24. Вприпрыжку сбежал вниз, вышел на улицу. Номер дома 8, а улица?..
Ребятни не было, только бабушка на лавочке сидит.
- Бабушка, скажите пожалуйста, как называется эта улица? – спросил я очень вежливо.
- А тебе зачем? – подозрительно спросила бабка.
- Мы вчера переехали сюда.
- Вместо Харламовых, что ли? – продолжает допрашивать меня бабка.
- Не знаю, кто раньше здесь жил.
- Харламовы здесь жили. Тоже с девочкой. Я сначала даже думала, что это она, зачем спрашивает, думаю?
- Так какая это улица? – спрашиваю нетерпеливо.
- Бывшая Дворянская, сейчас Волкова, - бабка подозрительно смотрела, когда я записывал улицу.
- Спасибо, бабушка! – поблагодарил я её. Та кивнула в ответ. Такое ощущение, что обманула. Дворянская? Но здесь нет ни одного старинного особняка!
Я побежал искать остановку, видел вчера, дальше гастронома широкую дорогу, по ней машины ходили.
Пробегая, увидел Кольку, вероятно, ко мне шёл. Никакого желания встречаться с ним у меня не было, хотя, конечно, неплохим был бы провожатым. Остановило меня то, что мог встретиться на своей бывшей улице с знакомыми, и тут я, с мальчиком под ручку! Так смогу отбрехаться, одеть дескать, нечего, а с другом, уже будет подозрительно!
Остановку я нашёл, а каким автобусом и в какую сторону ехать, не знаю. Оглянувшись, увидел молоденького милиционера.
- Дяденька милиционер! – обратился я к нему.
- Да! – неласково ответил он, но, обернувшись, преобразился:
- Слушаю вас, девушка!
- Скажите, на каком автобусе до Южного микрорайона отсюда можно доехать?
- Отсюда напрямую не доехать. С пересадкой в Центре.
- Спасибо, дяденька! – Центр я хорошо знал. – А правда, там улица Волкова? – указал я рукой в ту сторону, откуда пришёл.
- Да, есть, - кивнул милиционер. – Меня Всеволодом зовут. Будем знакомы, - улыбнулся Сева. Что они в малолетке все находят?
- Саша, - вежливо ответил я. - А каким автобусом мне ехать?..
Минут через пять подошёл мой автобус. Скоро совсем привыкну к имени Саша, с грустью подумал я, стоя у заднего окна ЛиАЗа, там удобно был прикручен поручень, и не толкались.
В центре мне было делать нечего, если бы с другом гуляли, другое дело, можно было бы сходить куда-нибудь, а так, скучно.
Сев на свой автобус, приехал на остановку, с которой так часто ездил в школу. Летом пешком, зимой автобусом. Грустно стало, будто выгнали из родного дома. Вон он, мой дом, окно даже видно.
Не стал я смотреть на своё окно, увидел Лёшку Маркина. Он сидел на лавочке и кого-то ждал.
- Мальчик! – позвал я его. – Как пройти в библиотеку?
- Что? – мельком глянув на меня, спросил он. – Какую библиотеку?
- Ну, на почту, - разочарованно сказал я девчачьим голосом.
- Вон почта! – махнул он рукой и опять уставился на подъезд. Меня, что ли, ждёт? Не узнал, лучший друг называется! Я сбегал на почту, купил открытку, вернулся на детскую площадку, подписал, косясь на друга.
Надоело ждать, я подошёл к лавке, где сидел Маркин. Сел рядом. Он покосился на меня:
- Что, мест больше нет? – я уставился на него, с вопросом во взоре. Совсем забыл, про выщипанные брови, яркую одежду, хвост султаном, с чёрной ленточкой.
- Я друга жду, - пояснил мне Лёшка, - ты мне мешаешь.
- Подругу? – уточнил я, опять, не своим голосом.
- Да. Ещё увидит меня с тобой!
- Выйдет разбираться? – поёжился я.
- Может вообще не выйти! – отвернулся друг. Я был несколько удивлён, что он меня не узнал, взял себя за ухо и вздрогнул. Клипсы надел! Когда это я успел? Когда ничего не получалось с султаном, искал, чем закрепить, нашёл ленту в рюкзачке Анки, завязал, потом клипсы примерил, и оставил!