Страница 209 из 243
Я боднул носом мягкие грудки, взялся за сосочек…
- Сашка, я теку, надо помыться, хватит… Аххх…
- Если у тебя есть для меня плавочки, я тоже буду не против, переодеться… Мои сейчас порвутся! – Сашенька освободила меня от тесных плавочек.
- Сашка, ты чудо! Почему только с тобой мне так хорошо? Костик раздражает, когда лезет целоваться, а ты… Ой, мамочки! Кажется, всё! А-а-а-ааа! – сдерживаясь, воскликнула сестрёнка, крепко схватив моего маленького дружка.
- Сашенька! – кусал я губами её ушко, содрогаясь. – Сашка!!! – заткнул я губами стон обоих.
— Это невозможно! – шептала Сашенька, не отрываясь от меня. – Стоит поцеловаться, и всё!
- Мы просто слишком долго были вдали друг от друга!
- Да, целые сутки! Я уже не могла сдерживаться, прибежала к тебе в школу! Сашка, что же это такое?!
- Сам не знаю, Девочка моя!
В дверь постучали:
- Сашки, вы скоро там?
- Уже кончили! – крикнула Саша, и я взорвался хохотом, зажимая лицо.
- Иди на кухню, приготовь нам что-нибудь покушать! – крикнула Саша, улыбаясь мне:
- А что ты смеёшься?
Мы, на цыпочках, взяв с собой одежду и чистые плавки, перебежали в душ, там закрылись и отмыли друг друга от пота и прочих выделений любви, не жалея шампуня. Обнялись, скользя друг по другу мыльными телами.
- Сашенька, как я хочу, чтобы ты всегда был со мной…
- Мы будем, родненькая, эти три года! – гладил я её, не замечая, как намокает мой бинт.
- Сашка! – воскликнула Саша.
- Что? – вздрогнул я.
- У тебя повязка намокла!!
- Ничего страшного, перевяжешь, у тебя ведь есть бинты?
- Найдём, но я ни разу не перевязывала тяжело раненых! Только царапины!
- Надо когда-то начинать, - улыбнулся я.
Саша вытерла меня и хитро улыбнувшись, предложила одеться. Мне трусы в горошек, белую футболку и юбочку, синюю, в диагональную клеточку. Себе сарафан. Я поморщился, расправив юбочку.
- Можем поменяться, если не нравится! – хихикнула она.
- Костика подразним? – понял я.
- Мне приятно тебя видеть своей сестрой! – сказала Саша.
- Совсем недавно ты была противоположного мнения! – облачаясь в знакомую одежду, сказал я.
- Всё меняется, и вкусы, тоже! – философски ответила сестрёнка. – Помоги лучше!
Когда мы вышли, держась за руки, Костик расплылся в улыбке:
- Привет, сестрёнки! Почему не одинаковые?
- Чтобы не перепутал! – ответила Саша. – Перевязывать умеешь? А то мы нечаянно бинты Саше намочили.
Костя аккуратно разрезал бинты ножницами, вдоль руки, Сашенька сунула внутрь нос, пытаясь рассмотреть, что же я там прячу!
Отшатнулась, в ужасе:
- Что это?!
- Шрам, Саша, обыкновенный шрам… - я, хоть и вижу постоянно, при перевязках, привыкнуть к этому зрелищу не могу, хоть доктор и сказал, что выглядит неплохо, думаю, выглядит всё это отвратительно.
- Костя, ты точно, умеешь перевязывать? – спросила парня Саша.
- Сделаем так же, как было. Тебе когда на перевязку? – спросил у меня Костя.
- Во вторник будут скобки снимать, а так, хоть каждый день.
- Тогда смазываем перекисью водорода… — вот что пенится! – Теперь йодом, - Костя обильно смазал мой шрам бурой жидкостью. – Не щиплет?
- Нет, наверное, уже заживает.
- Я боюсь только открытых ран, - объяснил Костя, - а заживающие, даже такие страшные, уже нормально переношу.
- Сашка! У тебя теперь будет такой страшный шрам?! – в ужасе спросила девочка. – Теперь мы не будем похожими! И девочкой тебе, тоже не идёт, придётся мне мальчиком одеваться, и сделаем с тобой одинаковые напульсники! Или наручи, чтобы вражеские клинки отбивать!
- Да, Сашенька, так и сделаем! – глядя, как Костя аккуратно вдоль раны лепит бактерицидный лейкопластырь, а сверху осторожно бинтует стерильным бинтом. Завязав вязочки, отрезал кончики.
— Вот и всё! Классные часики! – я посмотрел, ещё четыре часа, у нас есть время сделать письменные задания. По математике и русскому языку!
В комнате у Саши стоял небольшой стол, мы с трудом разместились у него. Меня посадили между Костей и Сашенькой, и мы начали старательно переписывать упражнения из учебников по русскому языку.
Сашеньку, конечно же, заинтересовал мой пастовый карандаш, она попросила посмотреть, написала несколько слов в своей тетрадке, со вздохом вернула, продолжила писать вполне приличной авторучкой, о которой я в прошлом году мог только мечтать. Костя искоса глянул на нас, хмыкнул и пообещал подарить Сашеньке ещё лучше, японский карандаш.
- Подари! – буркнула Сашенька, и мне пришлось подумать, что опять придётся у Кира выпрашивать для сестрёнки что-нибудь яркое. Вспомнил.
- Сашенька! – позвал я сестру. – Ты должна хорошо рисовать, ещё лучше меня!
- Рисую, - кивнула Саша, не отрываясь от задания.
- Если завтра придёшь ко мне, подарю тебе что-то, для рисования! А в следующий раз, попробую найти такой же, как у меня, или лучше, карандаш!
- А я цветы подарю! – буркнул Костик. Мы с сестрой переглянулись и прыснули в кулачки.
- Саш, а ты любишь цветы? – спросил я. – Мне, например, цветы совсем не нравятся, а когда дарят, нравится, потому что, от души, синоним любви, что ли. А сами цветы, это натюрморт. Мёртвая натура.
- Ты хорошо рассказываешь, Сашка! – покивала сестра. – Может, тебе начать рассказы писать?
- Сначала надо завести дневник, и записывать туда каждый день, что с тобой случилось! – наставительно сказал Костик. – Потому что из памяти всё стирается и перепутывается.
— Вот был бы такой маленький магнитофончик, который можно было бы в кармане рубашки носить! – мечтательно сказал я, - тогда можно было записывать днём всё, а вечером прослушивать и переписывать в тетрадь, что понравилось!
- Ага! – скептически усмехнулась Саша. – До такого мы, наверное, не доживём. Мне бы хотелось, чтобы у нас в зале был большой телевизор, вот такой! – развела она руки в стороны, чтобы цветной, и показывал бы одни мультики!
Мы с Костей рассмеялись её мечте, но Костик признался, что тоже бы не отказался сидеть вместе с нами перед таким телевизором, только чтобы показывали про Чингачгука или ещё какие приключения.
Я же подумал, что и без Костика было бы хорошо, а по такому телеку хорошо было бы смотреть о путешествиях и животных.
- А ещё хорошо было бы, чтобы у нас были бы карманные телефончики, чтобы договариваться о встречах, а не ждать дома, у телефона, как Костик делает, или у школы, - сказала Саша, взяв в рот ручку и начиная её грызть.
- Саша, у тебя зубки чешутся? – спросил я, и получил чувствительный тычок в бок.
- Ой! – сказал я, падая в объятия Костика.
- Не обижай братика! – потрепал меня по голове Костик.
- А ты… А ты… - не нашлась, что сказать, сестрёнка. Посмотрела в тетрадь, промокнула написанное, передала Косте:
- Проверь, нет ли ошибок.
- Тогда зачем начисто писала? Сколько раз говорил, пиши в черновик! И ты, тоже? – спросил он меня. Ну, вы, девочки, самоуверенные… - я не стал бить пацана, сам так оделся.
Проверив, Костя не нашёл у меня ошибок, а у Сашеньки подчеркнул простым карандашом две ошибки, объяснив, как проверяются ться и тся, и ни с не чтобы соответствовали тексту.
Сашенька надулась, исправила ошибки и принялась за математику. Я даже не стал смотреть, что они проходят, тоже открыл задачник.
Задачки получились не все. Стал расспрашивать Сашеньку, она меня высмеяла, что в таких простых вещах не могу разобраться, стала, со смехом, объяснять, а я надул губы.
Костя, увидев такое дело, посадил меня слева от себя, и в двух словах объяснил, где моя ошибка, и не глупый я, а просто не разобрался с прошлой программой. Я поблагодарил его, а он подставил мне щёчку.