Остров. летние приключения

Ранец я выкупил, попросив Кира не вмешиваться, иначе не смогу здесь больше ничего купить, хорошего.

- Однако! – покачал он головой, когда узнал цену. – Но на самом деле, вещь!

Дело в том, что этот ранец можно носить и на боку, на длинном ремне, что сейчас мне было удобно, и за ручку, и за спиной. К тому же кожа оказалась довольно прочной.

А в поликлинику надо идти завтра, к 9 утра. Можно хоть в школу забежать, отпроситься.

Кир уехал, я подумал, заняться домашкой, или куда съездить?

Решил съездить в Сашину школу, узнать, как там дела, что с театром, будем готовить постановку, или я уже там не нужен. Если не нужен, займусь резьбой по дереву, и в Дом пионеров не мешает сходить, хотя тоже, могли бы навестить больного, а никого не было, кроме Афоньки.

Достал велик, доехал до школы.

Театральная студия начнёт работать через неделю, потому что, как ни готовились учителя к учебному году, не смогли утрясти расписание, всех ещё лихорадило, пришли молоденькие практиканты и практикантки, которых тоже надо было как-то распределить. Мне не стали рассказывать, что заработок учителя зависит от часов, поэтому учителя охотно берут группы продлённого дня, делают свои дела и следят за выполнением домашних работ своими любимыми ребятами.

В школе шли занятия второй смены, поэтому я решил съездить под окна своей любимой девочки.

Возле скамеечки, где в прошлое воскресенье я ждал папу, стоял велосипед Кости.

А что я хотел?

Печально посмотрел на окна, решил не мешать, поехал в гараж.

Там посмотрел на фигурку, что так и осталась сиротливо торчать в тисочках, подумал, что уже поздно начинать работать, а то увлекусь, провожусь до ночи, и меня потеряют.

Услышав шаги, насторожился, и обрадовался, увидев маму Мишки.

Я подбежал к ней, и обнял.

- Сашенька! – растрогалась мама, гладя меня по голове. Всем нравился мой колючий ёжик.

- Пойдём ко мне? Поужинаешь, а то мне стало так грустно и одиноко! Леночка заходит иногда, но тоже, понимаешь, учёба, а теперь вообще, на картошку уехала.

- Хорошо! – обрадовался я, потому что не обедал, кроме тортика ничего не ел, а после сладкого захотелось чего-нибудь мясного.

Вырвав листок из тетради, я написал записку, что пошёл в гости к мама Мишки, сунул записку в щель двери, повёл велик за мамой, оставил его под окнами, у лавочки, чтобы, если меня будут искать, видели, что я здесь. В прошлый раз Сашенька сильно на меня обиделась, что долго искала.

Я не отказался от куриного супа, от пюре с котлетой, с аппетитом всё это съел, не стал кобениться, знал уже, что взрослым нравится, как хорошо кушают дети.

Потом пили чай, а мама Мишки рассказывала, что Миша прислал ей письмо, где описал город, училище, поступил, конечно, на судоводителя.

Меня немного царапнуло, что не написал ничего мне, но усилием воли заткнул своё самолюбие за пояс. Наверняка Мишке обидно за мой обман, не зря он оставил альбом с моими рисунками мне, а не захватил, на память.

Подумав. Не позавидовал Ленке.

Даже если переедет к нему, в приморский город, поженятся, Мишка же, окончив училище, отправится по морям и океанам, а Ленка будет его ждать месяцами.

Мне одного дня хватает, чтобы отчаянно соскучиться по своей девочке.

Я смотрел семейные фотографии, где были фото маленького Миши, и мне становилось тепло на душе.

Потом мама отвела меня в Мишкину комнату.

- Сашенька, если надолго задержишься в мастерской, можешь здесь ночевать, эта комната твоя.

- Почему моя? – удивился я.

- Потому что Лена не так далеко отсюда живёт, ей нет смысла у меня ночевать, а ты представляешь, как мне одиноко? Муж нескоро вернётся, Мишки нет, и вечерами, хоть волком вой.

- Извините…

- Татьяна Витальевна! – засмеялась мама Мишки. – Миша всегда думает, что его маму знают все!

- Татьяна Витальевна, я на самом деле, иногда забываюсь, за интересной работой, о времени, тогда, когда соберусь сюда, буду предупреждать маму, хорошо? А то сегодня вообще никому ничего не сказал.

- Но записку написал! – засмеялась Татьяна Витальевна. Я ничего от неё не стал скрывать, рассказал, как познакомились с Мишей, как мне хотелось, чтобы он был моим другом, и отчего пришлось прикинуться девочкой.

Мама Мишки простила меня, поняла мои детские чувства к старшему другу.

- У Миши остались все учебники, за прошлые годы, - между тем показывала Татьяна Витальевна книжный шкаф, - ты в каком классе учишься?

- В седьмой перешёл

- В седьмой? – удивилась мама. – Я думала, совсем маленькая девочка, а ты уже вполне взрослая!

- Я…

- Да помню, помню! – притянула меня к себе Татьяна Витальевна.

В это время в дверь позвонили. Мы пошли открывать, тем более что мне уже пора было уходить.

За дверью стояла рассерженная Сашенька.

- Сашка! Ты опять?!..

- Саша, поздоровайся, хотя бы! – перебил я её. – И причём здесь «опять»?

- Мне сказали, что ты приезжал ко мне, и уехал, даже не зайдя к нам!

- Сашенька, мы же договорились! – удивился я. – Что ты придёшь ко мне в субботу, а приезжал, чтобы узнать, как у тебя дела. Узнал, что нормально, и уехал. Зачем я буду тебе мешать?

- Мешать? Мне?! – из глаз Сашеньки вдруг брызнули слёзы. – Ты дурак, да?!

- Сашенька! Ты что? – я попытался обнять сестру, но она ревела, уклоняясь от моих рук. Я не понимал, кто кого должен успокаивать.

- Мне что, нельзя к твоему дому приближаться?! – наконец рассердился я. – Так и скажи, больше не буду приезжать! – девочка подавила всхлипы, отвернулась.

- Если приезжаешь, заходи! А то, увидел велик Кости и убежал!

- Сашенька, прекрати немедленно! Ты ко мне придёшь, в субботу? – тихо спросил я, поймав, всё-таки, сестричку. Сашенька закивала головой, всё ещё всхлипывая.

- Пойдём тогда, не плачь никогда! – постарался вытереть ей глаза.

- Татьяна Витальевна, Сашеньке надо умыться! – обратился я к хозяйке, которая очень удивилась слезам моей сестрёнки. Я же понял так, что она разрывается между мной и Костей.

Когда мы вышли, Костик обнял меня сильными руками, прижал к себе, и погладил, как все, по голове:

- Дурачок ты, Сашка! Никто не отнимает у тебя Сашеньку, мы только рады будем, если с нами будешь! Я уж, точно! – мне вдруг стало легко и приятно от его слов, только Сашенька дулась на нас.

Тогда я надел ей на руку часики, застегнул браслет и поцеловал, со словами:

- С новым учебным годом, Сестрёнка! – Сашенька сначала рассердилась, но не смогла сдержать радости, крепко меня обняла:

- Я приду, обязательно, приду, милый мой, любимый! – шептала она на ушко мне.

Саша с Костей проводили меня, Костик поцеловал меня на прощанье, попросил не обижаться на Сашеньку за то, что они вдвоём делают домашние задания, Саше ещё многое надо выучить, потому что программа в этой школе сильно отличается от прежней, где ранее училась Саша.

Костик прижимал нас к себе, и мне казалось, что всё-таки я омежка, так хорошо и защищённо чувствовал я рядом с ними.

Когда мы были втроём, и Сашенька держала меня за руку, я совсем не ревновал её к Косте, смотрел в её удивительные глаза, а сам не хотел, чтобы её друг отпускал меня.

Странный получился у нас треугольник, когда Саша была только с Костей, я ревновал её к нему, а Саша очень переживала за меня, постоянно вспоминала и нервировала Костю.

С Костей наедине я не хотел оставаться, с Сашенькой любил, а Сашенька, наедине со мною вспоминала Костю!

А когда были втроём, нас всё устраивало, хотя поначалу бесило.

И вот, расставшись, я снова стал ненавидеть Костика! За то, что едет рядом с моей сестрёнкой.