Страница 2 из 243
Аня потихоньку начала убирать песчинки с шеи, груди, живота. Почистив голенький лобок, опустилась ниже.
- Так приятно и легко чистить, когда он у тебя такой! – прошептала девочка, добираясь до самых сокровенных мест. И тут меня словно током пронзило, в глазах будто потемнело, стало удивительно сладко, как никогда. С трудом удержавшись на коленях, пришёл в себя.
- Ты чего? – удивилась девочка.
- Аня… - разлепил я губы.
- Что? – её удивительные огромные глаза смотрели с тревогой на меня, были совсем рядом, дыхание касалось моего лица. Хотелось поцеловать девочку, но в тот момент я не решился, проклиная себя за трусость.
- Мне было необыкновенно хорошо, - признался я.
- Ну вот, всё пропало, - осторожно стряхивая с меня оставшийся песок, проворчала Аня. – В следующий раз ты будешь меня чистить, ладно? – я не мог поверить, что смогу прикоснуться к шёлковой коже девочки, и опять судорожно закивал головой. Действительно, как лошадь!
Аня заразительно засмеялась, и вскочила на ноги:
- Пошли, обмоемся, и вообще, нам домой пора!
На самом деле, солнце приближалось к зениту. Мы обмылись, потом, уже разведанными путями добрались до той стороны, где лежала наша одежда, разбросанная на песке, быстро переплыли речку.
- Давай так добежим? – предложила Аня, собирая свою одежду.
- Так? – оглядывая себя, поразился я.
- А что? В лесу всё равно никого нет! А мы мокрые!
Больше не споря, я свернул свои длинные шаровары и майку в муфту, и мы побежали домой. Я поражался, до чего приятно так бегать, когда ничто не мешает!
Добежали почти до дачи, никого не встретив. Только перед открытым местом оделись.
- Можно раздеваться у тебя на даче, - высказала дикую идею Анка, - вон в тех кустах крыжовника, и гулять, а потом одеваться, когда вернёмся.
Я только головой покачал, удивляясь её смелости.
К счастью, мы успели к обеду, и неприятных разговоров удалось избежать. Анка опять вздёрнула носик и сделала вид, что не хочет меня знать. Зато Ибрагим разразился обвинительной речью в мой адрес, что он полдня ждал меня с рыбой, и теперь ему только осталось, лечь и помереть от голода, что тотчас же сделал, упав на бок так, что лапы подлетели.
Извинившись перед котом, я поспешил к бабушке. Бабушка налила мне тарелку борща, я начал его поедать, причём молча. Бабушка даже удивилась, сказала:
- Что, Серёжка, обиделся, что ли? Думаешь, мне приятно было вчера слушать о твоих похождениях?
- Извини, ба, я не подумал… - Я густо покраснел, наклонившись над тарелкой.
- Серёжа, пока ты ребёнок, за тебя ответственны родители. Если ты плохо себя ведёшь, значит, мы тебя так воспитали!
Я буркнул что-то, сам не понял, что, притворившись, будто я ем и нем.
Обедал я на застеклённой веранде, мне виден был двор. И вот, во двор вышло всё семейство наших постояльцев. Аня была одета в тот самый лёгкий сарафанчик, в котором я её впервые увидел.
Скользнув «равнодушным» взглядом по окнам веранды, она повернулась к маме, взяла её за руку, и они направились на выход. К сожалению, я не мог выбежать следом и спросить, куда они собрались, потому что мы якобы в ссоре. Понятно, никто бы меня не побил, но…
- В Город собрались, - пояснила бабушка. – Кстати, твои трусы высохли, переодевайся, не парься в штанах.
- Ба, помочь ничего не надо? – набрался смелости я, думая отпроситься на речку.
- Пока нет. Вечером только, полить помидоры и огурцы. Поможешь?
- Конечно! – воскликнул я. – Можно мне на речку? А то Ибрагим меня съест. Он мне выговор уже сделал.
- Ладно, сходи. Только осторожней, не утони.
Я посмеялся над её страхами, а бабушка вздохнула, потрепала мои кудри.
- Постичь бы тебя, а то зарос, как девочка…
- Ба, я всегда стригусь перед школой. Папа приедет, мы вместе сходим в парикмахерскую!
- Папа! – вздохнула бабушка, и удалилась по своим делам. А я начал обдумывать свой план постройки шалаша на острове.
Плавника там хватало, надо только переправить через речку инструмент. Я знал, что в пристройке лежал в ящике плотничьи инструменты, оставшиеся от дедушки, ножовка, молоток. Ещё мне нужны были гвозди и бечёвка, связывать жерди. Но сначала надо залезть на чердак!
На чердаке было довольно пыльно, нога человека здесь давненько не ступала. Когда глаза привыкли к полутьме, я увидел два сундука, больше похожие на грубо сколоченные ящики. Открыв один из них, увидел аккуратно сложенные одеяла, пальто, какие-то ещё тряпки.
Больше всего меня порадовали одеяла. Но ими займусь позже. Опустив крышку, открыл другой сундук, и сел рядом. Здесь лежали игрушки моего папы. Подержал в руках машинку, встретился глазами с маленьким папой, моим ровесником, чья фотография была прикреплена кнопками к крышке сундука. Невольно на глазах появились слёзы. Папа, неужели ты бросишь нас? Мне не верилось, что, избавившись от меня, родители снова полюбят друг друга.
Сердито вытерев слёзы, я продолжил изучать сундук, и, к своей радости, обнаружил маску, трубку для подводной охоты, и, самое главное, камеру от легкового автомобиля!
С радостью всё это прихватил с собой, оставив всё остальное на месте.
В сарае висел на стене старый велосипед, на раме которого был прикреплен насос. Проверив наличие ниппеля в камере, накачал её стареньким насосом.
Камера хорошо держала воздух. Оставалось прикрепить к ней кусочек дели, и плотик будет готов!
Пока работал, вымазался весь в пыли. Вспомнив о бабушкиных словах, побежал переодеться.
- Ба! Я переоденусь, и на речку! – крикнул я, стягивая грязные шаровары. Трусы висели на бельевой верёвке. Я бросил штаны на лавку и пошёл по грядкам, одеться. Задумавшись, совсем забыл о том, что под штанами у меня ничего нет.
- А ты загорел! – с улыбкой сказала бабушка, выходя из-за угла. Я ойкнул и быстро впрыгнул в трусы.
- Не стесняйся, Серёжа! – махнула рукой бабушка. – Тебе полезно принимать воздушные ванны. В моё время все мальчишки купались голышом, а малые и по деревне так бегали. Легче отмыть ребёнка, чем постоянно стирать его одежду! – показала она на мои пыльные шаровары. Мне даже неловко стало. Никогда не думал, откуда берётся чистая одежда взамен старой.
- Я на речку! – неловко напомнил я, исчезая с огорода.
Сегодня я решил переправить на остров только ножовку и моток бечёвки, найденной в сарае.
Выпустив воздух из камеры, я затолкал её в рюкзак, туда же сунул ножовку и верёвку. Прихватив удочку, отправился на речку тем путём, который исследовали с Анкой.
На пляже разделся и стал восстанавливать плотик из камеры. Получилось быстрее, потому что насос разработался, к сетке уже были привязаны верёвочки нужной длины.
Погрузив на плотик рюкзак, куда убрал трусы, переправился на остров. Там добрался на полянку, облюбованную нами для строительства шалаша. Взяв ножовку и удочку, отправился на пляж.
Пристроив в тени ивы удочку, принялся отпиливать жерди, подходящие для изготовления «скелета» шалаша.
Через некоторое время проверил снасти и снял маленького окунька.
Сначала думал, всем понятно, если я взял удочку, то вместе с ней наживку и ведёрко, но немного погодя решил добавить, что так и есть. Ещё прихватил корку чёрствого хлеба, обеспечить прикорм для рыбы, если она не спит, конечно. Вообще-то с рыбалкой у меня не очень выходит, как я писал ранее, главное для рыбака – процесс, а улов вполне сгодится для кота. Так что я особенно не парился с рыбалкой, мне надо было заготовить основу для шалаша. Честно говоря, я не понимал, зачем нам нужен шалаш, просто знал, что дом для человека, это главное. С этого надо начинать на необитаемом острове. Само-собой, не совсем честно дикарю пользоваться ножовкой, но, если вспомните Робинзона Крузо, так у него вообще, в распоряжении был целый корабль с припасами и инструментом. Это я сейчас с голой попой и не очень острой ножовкой. Как её точить, не имел представления.