Страница 184 из 243
У Мишки были эбонитовые палки. Посмотрев и понюхав, отложил в сторону. Всем хорош эбонит, и чёрный, и шлифуется до блеска, легко точится, но не дерево!
Хотя потом всё равно испорчу морилкой и лаком.
Нашёл я подходящее дерево, разметил рулеткой и маркером. Потом отрезал нужной длины заготовку,
Вставил в станок, решил сразу простые пешки сделать. На глаз вырезал одну, потом настроил ещё на три, рядышком, и, когда станок выточил четыре одинаковых фигуры, девчонки, ходившие за мной по пятам, захлопали в ладоши от восторга. Тогда я распилил фигуры. Отшлифовал на шлифовальном круге и подарил каждому по фигурке, маме, в том числе. Мама прослезилась, и сказала, что я вполне достоин (достойна), работать здесь, желательно, с друзьями и подругами, чтобы не страшно было.
Девочкам, конечно, интересно было. Первый час. Потом заскучали о однообразной работы. Они с удовольствием рассматривали фигурки, подаренные им, сказали, что всегда будут носить их с собой, как талисманы.
Потом мы пошли с мамой попить чаю.
Там и познакомились. Она представилась, как Татьяна Витальевна, нас и так уже знала по именам.
Посмеялась, когда узнала, почему нас Сашками обеих зовут.
- А чтобы не путали, свои зовут меня Серёжкой, - признался я. Скорее всего, Тётя Таня уже догадалась, что я мальчик, особенно после того, как показывала нам коллекцию игрушек, собранную Мишкой.
Если девочки просто восторгались поделками, то у меня в глазах горел огонёк азарта, так мне всё нравилось здесь.
Я обратил внимание на аккуратно заправленную постель Мишки, как будто он ненадолго отлучился. Подошёл, погладил подушку.
- Саша, не надо, - положила мне на плечо руку мама. Я посмотрел на неё, и она вытерла у меня слезинку, я даже не заметил, как она выкатилась. – Не надо плакать, Мишенька живой ещё.
Я стал смотреть на фрегат, стоящий на подоконнике. Для него была сделана подставка, так же как для моего Галеона. Подумал, тоже надо будет поставить на подоконник, пусть таинственная незнакомка любуется.
Когда вышли на улицу и повели велики со двора, Сашенька заметила:
- Ты, Сашка, такой влюбчивый. Не удивлюсь, если у тебя ещё несколько девочек есть, которых ты любишь. И мальчиков, наверное.
- Есть, конечно! – улыбнулся я. – Только настоящая моя любовь, это ты! – Сашенька радостно улыбнулась, а я вспомнил:
- Девчонки, нам бы на Садовую съездить. Там, где-то Вита живёт, с Димкой.
- Да, я тоже с ними знакома, - подтвердила Сашенька, - обязательно надо съездить.
А в «Льдинке» нам бармен передал записку, что в воскресенье придут «наши» ребята. У меня тревожно забилось сердце. К сожалению, с утра я уже договорился с папой, что поеду стричься. Возможно, Саша составит мне компанию.
Почему же сердце так стучит, с перебоями, когда вспоминаю о Ванечке?
Сашенька раздумывала, что надеть на прогулку. Сегодня Саша сказал, что будет занят, поэтому Сашенька решила не сидеть дома, а погулять с Костиком, о чём ему и сказала.
На улице было жарко, Саше захотелось пойти в сарафанчике. Как она узнала от подруг, это эксклюзивная коллекция, страшно дорогая. Сашка взял их два. Один даже сам надевал, но больше не будет, скоро в школу, значит, надо будет выпросить себе, а то быстро вырастет, не успеет износить.
Сашенька надела сарафан, подумав, надела кулон и чёрные кнопки, а Сашкино обручальное колечко никогда не снимала. Потому что Костик пообещал, как только место освободится, тут же наденет ей своё, с бриллиантом. Маленьким, но настоящим.
Пошла в зал, покрутиться перед зеркалом и встретилась с папой.
- А ты куда? – удивилась она, потому что мама никуда не собиралась.
- Меня твой брат пригласил. У нас сегодня свидание, забыла, что ли? В воскресенье он мой сын.
- А я? – растерялась Саша. – Мне можно с вами?
- Ты же Костю пригласила, вот и гуляй с ним, - грубовато ответил папа.
- Почему Сашка ничего не сказал, что с тобой пойдёт? – у Сашеньки намокли глаза.
- Он сегодня Серёжка, у нас традиция. Каждое последнее воскресенье августа мы с ним идём в парикмахерскую, я там его стригу под мальчика. Очень коротко, оставляю только маленькую чёлочку. Потом разрешаю отращивать волосы, до лета.
- А я? – опять спросила Сашенька.
- Не знаю, дочка, мы не гоним тебя, как хочешь, конечно, но, если ты пойдёшь с нами, ты отберёшь у меня Сергея, а я с ним так давно не разговаривал. Сама знаешь, он злится на меня, и есть за что. Я хочу помириться с ним. Тогда, может быть, в гости будет ходить.
Сашенька осторожно выглянула в окно. На одной лавке, только на разных концах её, сидели Костя и Сашка.
Оба нарядные, Костя в белой рубашке с тонким галстучком, красивый, в длинных штанах, как взрослый, всё же, 16 лет, в руках три розовые розы, а Сашка взъерошенный, как воробей, в пионерской форме, в голубой рубашке и синих коротеньких шортах, белых носочках и босоножках. Казался маленьким, беззащитным и несчастным, ещё с рукой, забинтованной и на перевязи.
Сашенька так и села на диван. Что теперь делать? Даже если дождётся, когда они с папой уйдут, Сашка догадается, что она выбрала Костю.
А если она пойдёт с папой и Сашкой, папа не поговорит с Сашкой, потому что он целый день будет держать её за руку, и она тоже будет его целовать, убегать с Сашей от папы.
И тогда Сашка не помирится с папой.
Сашенька начала тихонько всхлипывать. Может, вообще, сказаться больной и остаться дома?
Но день такой прекрасный! Скоро пойдут дожди, станет сыро и холодно, в сарафане не пойдёшь, а потом вырастешь, и всё. Сашка вряд ли купит ещё, скажет, пусть тебе Костик покупает наряды, раз ты с ним гуляешь.
- Что пригорюнилась. Сашенька? – спросила мама, выйдя из кухни.
Саша сказала, почему.
- Наверное, стоит тебе пойти с Костей, - решила мама.
- Саша обидится, - всхлипнула Саша.
- Пусть сегодня побудет с отцом, им надо поговорить, а с тобой они не смогут уединиться. У них, наверное, много, чего накопилось, при тебе не решаться высказать свои обиды. Понимаешь? Ты, наверное, при нём маме не решишься сказать что-нибудь неприятное?
- А мне нечего ей сказать, потому что ты моя мама, и я благодарна маме Сашки, что она меня тебе отдала. Я очень люблю тебя, мама, даже страшно делается, что не узнала бы тебя!
- Спасибо тебе, доченька! – поцеловала дочь растроганная женщина.
- Только… - показала на себя девочка, - я надела всё, что Сашка мне подарил, ты сама знаешь, сколько это всё стоит.
- Оденься проще. Сними эти украшения.
- Колечко не буду снимать, обещала Саше носить три года, до 16-ти.
- А потом? – улыбнулась мама.
- Потом разрешит Косте своё надеть.
- Как испытательный срок? – посмеялась мама. – Надо же, как он тебя любит!
- Я тоже его очень люблю, если можно было за него замуж, никакой Костик мне не был бы нужен, - снова всхлипнула Сашенька.
- Да, доченька, наделали мы с Ниной дел. Не надо было вас прятать друг от друга, давно передрались бы, с удовольствием бы разбежались.
- Близнецы редко ссорятся, мама. Пойду, переоденусь в комбинезон, надену «Кошачьи глазки», я их выпросила у Сашки, неудобно менять на что-то другое.
- Не жарко будет? – посочувствовала мама. – Саше приятно будет, что ты носишь его подарки.
- Если я с ним пойду, ему приятно будет, а если с Костиком?
- Подумай сама, если бы у тебя было платье, подаренное тебе Костиком, какое сейчас ты бы выбрала? При условии, что Саша тебя увидит?
- Комбинезон, - мрачно сказала Сашенька.
- Ну, как хочешь, - вздохнула мама, поднялась и ушла опять на кухню, варить папе борщ.