Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 126 из 243

- Как девичья нога пахнет? – засмеялся парень из самбистов. – Ты был бы труп, зайчишка! – тут же Лёшка пошёл в атаку. Мне пришлось не сладко, один раз он даже провёл приём, но поймать не удалось, я подсёк его ногу, и мой противник рухнул на ковёр, где я проделал добивающий, конечно, только обозначив удар.

Мне не поверили, потому что пацан вскочил, крутнулся мельницей. Пришлось сбивать его с ног, упав на спину, и в падении, растянувшись в шпагате, подбил ему опорную ногу. Мальчишка рухнул на татами, я пяткой ударил его в грудь. Если бы бил в полную силу, пацан бы уже лежал с переломом. Но никто не остановил бой. К моему удивлению, только вопли слышались со всех сторон. Мне это надоело, и я ударил в болевую точку, под рёбра. Лёшка задохнулся от боли, согнулся пополам, не в силах разогнуться.

- Помогите своему товарищу, - предложил я самбистам. У меня тоже болела спина, Лёшка не делал скидку на мою молодость, и то, что считал девчонкой, грохнул о жёсткие маты со всей силы.

- А ты молодец! – сказал парень из самбистов. – Победила пацана три раза, или даже четыре. Три раза обозначила добивающий? – я кивнула, подошла к тренеру, поклонилась.

- Идите, пейте чай, - отпустила нас наставница, - я поговорю здесь с ребятами.

- Молодец, Сашка! – стукнула мне по плечу Вера. Я сморщился.

- Что, больно? – заволновалась подружка.

- Спину больно. Ударил об маты сильно, - Вера прошлась рукой легонько.

- Ушиб, - сказала она, - синяк завтра может быть. В сауну?

- Можно и в сауну, - немного подумав, согласился я. Сауна платная, но не очень дорого у нас, по 50 копеек с человека. На группу из десяти человек купили отделение, хорошо пропарились. Мне натёрли спину какой-то мазью, одна из девочек умела немного массировать, размяла мне кожу на спине, за неимением там мышц. До этого не был в сауне, думал, как парная, у бабы Сони в деревне, но эта финская новинка мне тоже понравилась. Горячо, выше 100 градусов, потеешь. Но дышится легко, и небольшой глубокий бассейн присутствует. Можно обернуть простыню или полотенце вокруг бёдер, выйти, попить чудесный травяной чай.

К девочкам я, конечно, привык, но, когда сидишь в парной и разговариваешь о всяких житейских делах, а не моешься в шумной душевой, это намного лучше, и выглядят девчонки хорошо. Все стройные, накачанные, старшие с плавными линиями, как пантеры! На меня тоже поглядывали с интересом, не так равнодушно, как в душевой, где постоянно не хватает времени нормально посидеть в раздевалке.

- Может, хоть раз в неделю будем выбираться сюда? – предложила Валя. – Сегодня Саша оплатила, потом скидываться будем!

- Да, в сауну стоит выбираться только для того, чтобы на Сашку посмотреть! После тренировки от девочки не отличить, а сейчас, настоящий мальчик! – смеялись девчонки над распаренным моим пенисишка.

Домой, к ужину, опоздал, поэтому кушал на кухне. Я бы всегда здесь кушал, никаких этикетов, всё по-простому, в шортах и майке, у открытого окна, могу сам себе брать то, что хочу.

Валентина Григорьевна только с умилением смотрела, как я уминаю плов, после салата из свежих овощей, поставила ко мне поближе тарелку с сырной и колбасной нарезкой, со вздохом погладив мои острые лопатки.

Пришёл папа, попить со мной чаю.

- Почему опоздал? – спросил он. Я вкратце рассказал события вечера, папа похвалил за победу, улыбнулся по поводу сауны.

— Значит, в раздевалке и душевой тебя за девочку принимают, а тут увидели, что среди них мальчик? Почти парень? – усмехнулся он.

- Да, распарился здорово, - покраснел я, спрятавшись за чашкой с чаем.

Тут зазвонил телефон. Папа вышел.

- Саша, иди, тебя! – позвал он меня.

- Да? – спросил я, взяв трубку, хотя знал, что кроме мамы мне никто не сможет позвонить.

- Серёжа, как ты там? – спросила мама.

- Нормально. Ужинаю, только с тренировки.

- Саша, почему ко мне не приходишь? – спросила мама

- Наверное, потому что не приглашаешь, - немного обиделся я.

- А сам не хочешь, что ли? – удивилась мама.

- Мам, я даже не знаю, где ты сейчас, - заметил я.

- Тебе не дали адрес?

- Если бы спросил, дали, но представь, что я заваливаю к вам в самый неподходящий момент?!

- Ты какой-то жестокий стал, сын! – оторопела от моего цинизма мама.





- А что? Не может такого быть? Или вас нет дома, а я приду?

- Да, поняла, извини. Соскучилась, приходи в любое время, в воскресенье, например, или в субботу после обеда. Тебя отпустят до понедельника?

- Если не будет никаких мероприятий, отпустят. Я люблю тебя, мама! – вздохнул я.

- Приходи, улица Герцена, дом пять, квартира 28. Записал? – на телефонном столике лежал карандаш и записная книжка. Туда я вписал адрес мамы, и постарался запомнить.

- А где этот район? – на всякий случай спросил я.

- Район радиозавода. Знаешь?

- Знаю, примерно. Позвонишь в пятницу, хорошо? Тогда буду знать точно.

Мы распрощались, и мне стало немного тоскливо. Я соскучился по маме, не привык ещё к разлуке. Раньше не тосковал по ней, в деревне редко вспоминал, а сейчас скучаю.

Зашёл на кухню, допил чай.

- Что, соскучился по маме? – спросил Николай Петрович.

- Да, в гости зовёт, на выходные.

- Посмотрим, Саша, может быть, получится что-то.

- Спасибо, мама. Я пойду? – встал я из-за стола.

- Да, Сашенька, иди, отдыхай, - отпустили меня.

В комнате посмотрел в окно, вид из окна здесь был хороший, можно было видеть небольшой парк, всюду зелень, дома довольно далеко, не то, что у нас. Зато у нас с девочкой была тайна, мы любовались тайком друг другом, на виду двух домов, и нам было весело.

Прилёг на кровать, и уснул, устал за день.

Проснулся оттого, что кто-то целует меня. Открыв глаза, увидел папу, сидевшего рядом, на кровати.

- Смотрю, спишь одетый, решил так разбудить, - улыбнулся он, - такое чистое и милое лицо, не удержался, - папа ещё погладил по голой ноге, пригладил волосы.

- Я спать хочу, - прошептал я.

- Да, раздевайся и ложись, - папа встал, я неспеша разделся совсем, и лёг. Папа поцеловал на прощанье, и вышел, пожелав спокойной ночи. Пришлось снова закрыться.

- Бип-бип-бип-бип-бип…

- Я убью тебя, тварь! – зарычал я, подскакивая с постели и начиная метаться по комнате. Ничего, конечно, не нашёл, тогда постучал кулаками в тощую грудь и попытался по Тарзаньему взреветь. Что из этого получилось, известно.

- Тук-тук-тук! Ника, дочка, вставай! – я выпучил глаза.

К довершение ко всему, на тумбочке лежал сарафанчик в меленький цветочек. Я хмыкнул, и стал наводить порядок на голове и лице. Спина болела, я даже поблагодарил, мысленно, за лёгкий наряд.

- Доброе утро, папа, доброе утро, мама, - присела я слегка.

- Садись, дочка, завтрак стынет, - улыбнулась мама, накладывая мне манную кашу. Сами ели овсянку. Но и манная каша была хороша! Со сливочным маслом, в меру сладкая, с тёплой булочкой, потом какао.

- Не смотри, что калорийно, - ворковала мама, - тебе хоть немного поправиться надо! – я вспомнил, как худел по милости папы, что одного, что другого, но ничего не сказал. Нравится мне тут, пока. Тем более, только ночевать прихожу, на обед иногда. Конечно, именно ночью самое опасное время, надо быть более бдительным, но где там! Уматываюсь за день, вечером срубает!

Поблагодарив «родителей», отправился гулять.

Сегодня Вера была какая-то молчаливая. Но возбуждённая. На озере, внимательно осмотрев мою спину, стала осторожно разминать, усевшись на меня верхом, горячим разрезиком обжигая поясницу. Потом перевернула на спину, увидела восстание, и решила решительно подавить, взяв в помощницы Алину. Одна искала матку внутри, другая массировала снаружи. Меня аж выгнуло дугой. Вера тёрлась о мою ногу, тоже получила кайф, Алина с удивлением смотрела на нас, не понимая, что с нами такое приключилось.