Страница 113 из 243
- Нас трое, ты нас видел, мы там репетируем «Маугли».
- Которого «Маугли»? которого в ТЮЗе показывали?
- Да, - просто сказала я.
- Тоже хотите у себя поставить?
- Не, мы и есть те самые «Маугли», а я исполняю главную роль…
- Врёшь! – вскочил мальчик.
- Приходи, узнаешь, - Афоня вытер глаза тыльной стороной руки и сказал:
- Обязательно приду. Пойдём ловить разбойников? – и улыбнулся.
Когда мы пришли в угол парка, нас уже ждали. Странно, но ребята нисколько не сомневались, что мы придём.
- Может, не будем? – миролюбиво спросил Илья. – Ты не испугалась, и этого достаточно, - а он не глуп, этот мальчишка с некрасивой физией. Я уже хотела ударить по рукам, но тут вывалились из кустов мои подружки:
- Чур, я дерусь вот с этим!
- Тогда я с тем! – а ты, Сашка?
- А я со всеми хотела! – возмутилась я.
- Да поле тебя только труповозку вызывать, никакого удовольствия! – возмутились девчонки.
- Не волнуйтесь, девочки, буду бить аккуратно, но сильно! – успокоила я подруг.
- Ну, ребята, становитесь! – ребята поняли, что им сейчас кисло будет, наверное, поцапались уже с моим подругами, а отступать некуда.
Я оттеснила лишних, сама встала в центр. Но никто не нападал.
- Что, так и будем стоять? – удивилась я.
- Девчонки, давайте замнём? – предложил Илья, но тут его друг кинулся на меня, чтобы тут же улететь, сверкнув подошвами кед, в кусты. Обратным разворотом подсекла Илью, и оторопевшего тихого третьего мальчика. Этот больно ударился спиной и заплакал. Илья сразу кинулся к нему:
- Лёнька! Где болит? – брат, что ли?
- Говорил вам, не будем! – плачущим голосом крикнул Илья, поднимая братишку.
- Ты дурак? – спросила Алина. – Зачем водишь больного брата хулиганить?!
- Сами вы больные! – разозлился Илья. – Дикие, что ли?
Афоня, вытаращив глаза, смотрел, как мы приводим в чувство отъявленных хулиганов. Вытащили третьего, оказавшегося Федькой. Тому было нипочём, только улыбался, сплёвывая кровь с разбитой губы. Где он её разбил, непонятно.
- Во, девчонки! – показывал он большой палец. Лёньку осмотрели. На спине, оказывается, темнел огромный синяк.
- Кто это его? – спросила я.
- Ещё спрашивает! – хихикнула Алина.
— Это не она, - хмуро сказал Илья, — это папаша пере****л поленом.
- Он с ума сошёл, что ли?! – удивилась я.
- Пьяный был. И не отец он, отчим. Лёнька бросился на него, когда тот мамку стал бить, деньги требовать, Лёнька его ударил, выбежал из дома, и тут под руку папаше попалось полено, кинул его вслед, попал. Лёнька упал и лежит. Папаша испугался, еле откачали.
- Так какого же чёрта?! – взорвался я.
- Деньги собирали, - опустил глаза Илья, - жрать-то хочется. У нас ещё маленький есть.
- Ну, придурки! – покачал я головой.
- А что делать?! – воскликнул Илья, - Воровать?! Пацаны жрать хотят!
- Поймают, за грабёж, - вздохнул я.
- Не поймают, - буркнул пацан, сунув глубоко в карманы руки.
- На, держи! – сунул я ему два рубля. Алина, зыркнув на меня. Тоже отдала рубль.
- Не надо, - отвернулся Илья, - мы вам должны.
- Держи! – пнула я его. – Будешь ещё выступать! А то ещё от двоих получишь! – Илья вдруг улыбнулся:
- Спасибо, девчонки!
- А отчима своего гоните! Нечего над вами издеваться! – сказал я.
- Ага, выгонишь его! – буркнул Лёня, морщась от боли.
- Хочешь, выгоню? – очень серьёзно спросила я. – Без базара? Сядет даже, за избиение ребёнка.
- Я тебе верю, - внимательно осмотрев нас троих, кивнул Илья, - но не стоит. Попробую предупредить, ведь, когда трезвый, нормальный дядька. Сейчас он просто в запое. Ещё два дня, и всё.
Лёня, кажется, был с ним не согласен, получив такую травму, но промолчал. А ведь калекой мог остаться! Полено случайно не попало по позвоночнику.
Наши приключения совсем затмили у меня случай с мамой и братом Афони, поэтому, когда приехал на обед, не помнил, что недавно мама гуляла по парку с мальчишкой, потому что сейчас она наливала мне борщ.
- Эй, красотка! – крикнула она, когда я вошёл. – Мой руки и мордень, и садись за стол!
Я постоял, думая, что это было, и пошёл умываться.
Борщ! Как много в этом слове! Особенно наваристый, густой и со сметанкой!
Я лопал, только брызги летели! Потому что бестолковый, поели мороженого, а в кафешку не подумал пригласить своего «кавалера». В кафешке можно было чего-нибудь перехватить, мясо по-славянски, в горшочках, пельмени в горшочках… Кстати, а деньги я опять сейчас забуду? Надо теперь подруг спонсировать, Ника-то в больничке, нервы лечит, испорченные лично мной. Не, надо зайти, проверить любимую подружку.
Мама сидела напротив, и с улыбкой смотрела на меня. Хорошо, заставила салфетку положить, потому что я собрался опять усвистать на улицу, раздеваться не захотел. Мучение одно, скинуть шорты и майку, верно?
- Какие планы у моей красавицы на вечер? – спросила, с улыбкой, мама.
- Поеду к Мишке! – заявил я, откусывая от мягкого хлеба кусок.
- К Мишке? – удивилась мама. – Зачем?
- Он же уезжает скоро, надо узнать, что делать с великами. Ему же не нужен будет мой? К тому же, мама, видела бы ты его мастерскую! – я даже глаза закрыл от восхищения. – Вот бы разрешил там работать!
- А что в мастерской? – насторожилась мама. Я открыл глаза.
- Нууу… Станочки всякие… - понял, что сболтнул лишнего, теперь, вряд ли разрешит в мастерскую заходить.
«Руки оторвёт! В глаз попадёт, отскочит что-нибудь!». В то, что есть очки, мама не верит, что руки у меня из положенного места растут, ей невдомёк. «Сыночек поранится!».
А может, зря наговариваю на маму? Она же раньше не следила за мной, когда мы с Лёшкой прыгали по балкам на стройке, на уровне пятого этажа?
- Надеюсь, Миша довольно умный мальчик, чтобы подпускать девочку к опасным станкам! – вдруг сказала мама.
- Мама! – строго сказал я, даже ладошкой хлопнул по столу, в которой был хлеб. – Я мальчик! Сергеем меня зовут! Ты можешь смеяться надо мной, сколько угодно, но не издевайся надо мной!
- Прости, - вдруг смутилась мама, поняв, что перегнула палку, - я надеюсь, он не оставит тебя без присмотра.
- Мне тоже так кажется. Ладно, мама, спасибо, я пошёл.
- А чай? Почему не доел борщ? – засуетилась мама.
- Да, надо, здесь где-то мясо было… - я нашёл кусочек, подозревая, кому достанется большой кусок, когда уеду к Мишке.
А мама ещё у меня хороша! Я лишь бледное подобие мамы. Вообще, честно говоря, в мелких я только влюбляюсь, а люблю по-настоящему старших девушек. Маму Анки сначала полюбил, потом Анку, в маму влюблён с детства… Наверное, поэтому так сильно ревную. Когда говорю, чтобы нашла себе парня, у меня язык, будто гвоздями приколочен, еле отрываю.
Выпил чай с шоколадными конфетами. Опять заподозрил, что не для меня было куплено.
Серёжкой плохо быть. Сашка совсем не ревнует маму, у Саши много любимых и любящих ребят.
- Спасибо, мама, - повернулся перед ней: нет ли пятен, правильно ли одет?
- Ребёнок, - спросила меня мама, - ты к Мишке кем поедешь? Сашей или Серёжей?
- Э? – сунул я палец в рот. Кем? Наверное, надо Серёжкой, мы же не договаривались о встрече. Интересно, помнит он о своей маленькой подружке?
- Серёжкой, - вздохнул я, - где мои шорты?
- В стирке твои шорты. Не стирала сегодня.
- Тогда поглажу их и надену. На пацана буду похож, и кнопки сниму, кепку надену. Или поищу другие шорты…
- Те шорты я замочила, вместе с майкой, вода аж серая стала, немного до черноты не дотягивает.