Страница 19 из 20
Наконец, по четвертому обвинению – Лиходеев гоняет зря казенную машину. Это означает, что директора использовал автомобиль не только в служебных, но и в личных целях. Однако, в романе это не показано. Вечером в среду Лиходеев совершил поездку на дачу к Хустову на такси, а не на своей казенной машине.
Что же у нас по итогу получается?
Нежелание проверять выдвинутые обвинения против персонажей только потому, что они представляются людьми пакостными и при этом готовность поверить правдивости слов демона-убийцы Азазелло, что тот наказал Варенуху за ложь по телефону, и тем более готовность оправдать произвол нечистой силы над администратором, заявляя о справедливости возмездия, все это искренне огорчает.
«Просто так у нас никого не расстреливают и никого не сажают. Если кого-то наказывают, то значит за дело». Какая разница между этим утверждением 30-х годов прошлого века и заявлением читателя в наши дни? «Но факт, что свита не карает совершенно невинных и чистых душой людей». Правильно, и там, и там отсутствуют доказательства. И как следствие хотели восстановления справедливости, а получился, как всегда произвол.
„– Я это и говорю, – прогнусил рыжий и, повернувшись к Воланду, добавил почтительно: – Разрешите, мессир, его выкинуть ко всем чертям из Москвы?
– Брысь!! – вдруг рявкнул кот, вздыбив шерсть.
И тогда спальня завертелась вокруг Степы, и он ударился о притолоку головой и, теряя сознание, подумал: «Я умираю…»“ (Глава 7-я «Нехорошая квартирка»)
Как мы выяснили, все претензии к Лиходееву были беспочвенны и, следовательно, явились всего лишь поводом, чтобы заполучить оставшиеся две его комнаты в нехорошей квартирке.
«– Я вижу, вы немного удивлены, дражайший Степан Богданович? – осведомился Воланд у лязгающего зубами Степы, – а между тем удивляться нечему. Это моя свита. <…>
– И свита эта требует места, – продолжал Воланд, – так что кое-кто из нас здесь лишний в квартире. И мне кажется, что этот лишний – именно вы!» (Глава 7-я «Нехорошая квартирка»)
Также мы выяснили, что обвинения Варенухи во лжи по телефону тоже только повод, а на самом деле его избили Бегемот и Азазелло в общественном туалете из-за попытки отнести в органы документы по пропавшему директору театра.
«– Иван Савельевич? – осведомилась трубка препротивным гнусавым голосом.
– Его нет в театре! – крикнул было Варенуха, но трубка сейчас же перебила:
– Не валяйте дурака, Иван Савельевич, а слушайте. Телеграммы эти никуда не носите и никому не показывайте.
– Кто это говорит? – взревел Варенуха, – прекратите, гражданин, эти штучки! Вас сейчас же обнаружат! Ваш номер?
– Варенуха, – отозвался все тот же гадкий голос, – ты русский язык понимаешь? Не носи никуда телеграммы. <…>
– Это вы, Иван Савельевич?
Варенуха вздрогнул, обернулся и увидел за собою какого-то небольшого толстяка, как показалось, с кошачьей физиономией.
– Ну я, – неприязненно ответил Варенуха.
– Очень, очень приятно, – писклявым голосом отозвался котообразный толстяк и вдруг, развернувшись, ударил Варенуху по уху так, что кепка слетела с головы администратора и бесследно исчезла в отверстии сидения.
От удара толстяка вся уборная осветилась на мгновение трепетным светом, и в небе отозвался громовой удар. Потом еще раз сверкнуло, и перед администратором возник второй – маленький, но с атлетическими плечами, рыжий, как огонь, один глаз с бельмом, рот с клыком. Этот второй, будучи, очевидно, левшой съездил администратору по другому уху. <…>
– Что у тебя в портфеле, паразит? – пронзительно прокричал похожий на кота, – телеграммы? А тебя предупредили по телефону, чтобы ты их никуда не носил? Предупреждали, я тебя спрашиваю?
– Предупрежди… дали… дили… – задыхаясь ответил администратор.
– А ты все-таки побежал? Дай сюда портфель, гад! – тем самым гнусавым голосом, что был слышен в телефоне, крикнул второй и выдрал портфель из трясущихся рук Варенухи».
Вот и получается, что бездоказательные заявления только на основании личной неприязни к одним персонажам романа «Мастер и Маргарита» становятся ложными обвинениями против них и оправданием произвола над ними со стороны других. А виной всему упрямое следование собственным чувствам и легкомысленный отказ от использования средств рационального познания.
Так как же теперь понимать вопрос читателя: «Зачем накручивать сложности – и в то же время всё опрощать и сводить к примитиву?» В результате сложности не накручиваются, а действительно существуют. В то же время нет и упрощения, а присутствует скрупулезная детализация, которая опровергает свободный полет фантазии читателя. Ну, так мы же в литературоведении, а не в художественной литературе. Тем не менее, спасибо читателю, ибо еще на один шаг мы продвинулись к статье о понимании справедливости в романе «Мастер и Маргарита».
Есть ученик, а кто учитель?
Или как заставить поверить в свою картину мира?
Мастер как подставной мастер.
Можно ли отношения между мастером и Иванушкой Бездомным рассматривать как отношение мастер – ученик? С первого взгляда с этим можно было бы согласиться, ведь именно так мастер дважды именовал своего соседа по клинике для душевнобольных.
В первый раз такое обращение встречается перед расставанием героев в главе 30-й («Пора! Пора!»):
«– Прощай, ученик, – чуть слышно сказал мастер и стал таять в воздухе. Он исчез, с ним вместе исчезла и Маргарита».
В тот раз мастер дал ученику совет написать продолжение о Понтии Пилате:
«Иванушка просветлел и сказал:
– Это хорошо, что вы сюда залетели. Я ведь слово свое сдержу, стишков больше писать не буду. Меня другое теперь интересует, – Иванушка улыбнулся и безумными глазами поглядел куда-то мимо мастера, – я другое хочу написать. Я тут пока лежал, знаете ли, очень многое понял.
Мастер взволновался от этих слов и заговорил, присаживаясь на край Иванушкиной постели:
– А вот это хорошо, это хорошо. Вы о нем продолжение напишите!»
Во второй раз мастер называет своим учеником уже профессора Понырева в его сне, который повторялся у Ивана Николаевича каждый год во время весеннего праздничного полнолуния.
«Тогда в (лунном – А.Я.) потоке складывается непомерной красоты женщина и выводит к Ивану за руку пугливо озирающегося обросшего бородой человека. Иван Николаевич сразу узнает его. Это – номер сто восемнадцатый, его ночной гость. Иван Николаевич во сне протягивает к нему руки и жадно спрашивает:
– Так, стало быть, этим и кончилось?
– Этим и кончилось, мой ученик, – отвечает номер сто восемнадцатый, а женщина подходит к Ивану и говорит:
– Конечно, этим. Все кончилось и все кончается… И я вас поцелую в лоб, и все у вас будет так, как надо.
Она наклоняется к Ивану и целует его в лоб, и Иван тянется к ней и всматривается в ее глаза, но она отступает, отступает и уходит вместе со своим спутником к луне».
Однако, учеником является тот, кто обучается чему-либо под руководством наставника. Состоялось ли хоть одно занятие мастера с Иванушкой Бездомным, из которого поэт мог бы почерпнуть какие-то знания? Нет, это наглядно видно в главе 13-й «Явление героя». Тогда, может быть, мастер передал соседу свой роман о Понтии Пилате, и, разбираясь в нем, Иван самостоятельно постигал мастерство «угадывания»?48 Опять нет. Мастер в первый раз сжег роман за полгода до встречи с Бездомным. Когда же Воланд вернул произведение автору, то роман не прожил даже одного дня. Вечером Азазелло выполнил поручение дьявола, забрал мастера и Маргариту и сжег квартиру, а с ней в том числе и восстановленный роман. Так что, когда мастер прощался с Иванушкой в клинике для душевнобольных, произведения снова не было.
Таким образом, мастер ни самостоятельно не обучал Ивана Бездомного, не передавал соседу свой роман, учась по которому бывший поэт мог бы овладеть новыми знаниями и навыками. Вот и получается, что мастер самовольно, т.е. безосновательно, провозгласил себя наставником, а Ивана Николаевича своим учеником.
48
«Иван ничего и не пропускал, ему самому было так легче рассказывать, и постепенно добрался до того момента, как Понтий Пилат в белой мантии с кровавым подбоем вышел на балкон.
Тогда гость молитвенно сложил руки и прошептал:
– О, как я угадал! О, как я все угадал!» (Глава 13 «Явление героя»)