Хвостатый маг

– Не совсем, – возразил учитель. – Дозу все еще надо снижать.

– Но его тело уже трансформируется не так интенсивно, как у гоблина. Если мы снизим дозу, нужный эффект пропадет.

– Но и давать это зелье солдатам пока нельзя. Представь, что с ними будет, если они испытают подобные боли! Нам надо найти ту самую золотую середину, которая позволит людям пользоваться зельем без мучений, но при этом достигая нужных способностей.

Рыжий парень упорно не хотел умирать, лишь слабея с каждым новым приступом боли. К утру его оставили одного. А на следующий день забрали для опытов Казарада.

Огромному бородачу ввели меньшую дозу зелья. Его ломало не так сильно, как его предшественников. Он тоже выжил, но требуемого от зелья эффекта почти не было.

– Пока оставляем эту дозировку, – разочарованно объявил маг. – Теперь поставим этому бородатому сыворотку вульда.

Казараду пришлось снова стать подопытным. На этот раз он мучился, как и все. И на следующий день валялся без сознания. Ученые уменьшили дозу и проверили сыворотку на вампире. Тот тоже долго лежал в отключке. Хотя потом все же пришел в себя. Трансформаций тела у него вообще не произошло. Это разочаровало Краффе.

– Этот совсем бесполезен, – бросил он как-то ученикам. – На вампиров магия почти не действует.

– Мы купили его зря? – удрученно спросил Ангеланд.

– Почему же? – возразил Краффе. – У вампиров очень ценные части тела. Особенно их сердца, которые можно использовать в качестве мощных накопителей энергии, – он совсем не заботился о том, слышит ли его перепуганный вампир. – Но с этим разберемся позже. Сейчас надо выяснить подходящую дозу остальных зелий. Будем пробовать сначала на бородатом русинте, он выглядит более мощным, чем этот рыжий паренек. Потом поработаем и с ним.

Эксперименты продолжились. Маги вводили новые зелья Казараду, и смотрели на его реакцию. Каждый раз тело как-то трансформировалось, то увеличиваясь в размерах, то обрастая шерстью, то получая неестественную гибкость. Потом ученые либо уменьшали, либо увеличивали дозу и испытывали магию на рыжем. Тот часто сутками лежал в клетке в бессознательном состоянии от боли.

Последнее зелье, которое ему ввели, была сыворотка с кровью тарга.

Дэр Краффе как раз закончил манипуляции, как парня начало крутить судорогами прямо на столе.

– Что происходит? – заволновались ученики, отскочив подальше.

– Какая-то реакция… Наложение такого количества сывороток может дать непредсказуемый эффект, – задумчиво предположил Краффе. – Тем более тарги считаются существами, способными к спонтанной магии.

– Он может быть опасен? – спросил Ангеланд.

– В таком состоянии? Не думаю. Но на всякий случай лучше поставить щит.

Он не успел договорить, как рыжеволосый парень скатился со стола и вскочил на ноги. Он орал от боли в трансформирующемся теле, но сознания на этот раз не терял. Все, что он видел перед собой – магов, которые мучили его и его друзей уже несколько недель. В голубых глазах с вертикальным зрачком горела такая ненависть, которую можно было физически ощутить на расстоянии. В его голове было только одно – жажда мести, и он бросился на своих врагов.

Он почувствовал сопротивление магического щита, но легко преодолел его и ударил пожилого мага так, что тот отлетел к стене. Ангеланд подскочил к учителю и закрыл его собой, выставив еще один магический щит. Обезумевший человек начал биться о щит, постепенно сминая его.

– Помогите мне! – завопил Ангеланд, но остальных учеников как парализовало. Только один произнес заклинание обездвиживания и направил на чудовище. Остальные ученики, все еще не отойдя от шока, тоже попытались колдовать в сторону подопытного, но у них ничего не получалось от страха. Заклинания вышли откровенно слабые, они лишь на секунду сковали рыжеволосого парня и причинили небольшую боль, чем только разозлили его еще больше. Но это отвлекло его от Краффе, направив всю ярость на учеников. Мгновенно выросшая из руки парня рыжая лапа с пятью когтями-лезвиями вспорола горло одному из практикантов. Остальные заорали и побежали к выходу. Их недавняя жертва бросилась за ними. Бывший раб превратился в отменного охотника: настигал учеников одного за другим, разрывая их на части голыми руками, на которых то вырастали, то пропадали необычные когти.

Ангеланд в это время помог подняться учителю. У того шла носом кровь, да и многочисленные ушибы сильно болели. Ему пришлось задействовать все магические резервы организма, чтобы запустить экстренную регенерацию тела.

– Дэр Ангеланд, мальчик мой, – прошептал обессиленный маг, – помоги им! Помоги своим несчастным товарищам! Но будь осторожен!

– А как же вы?

– Оставь меня тут, я немного отдохну и приду в себя. Не беспокойся, со мной все будет в порядке. Ступай же скорее!

Ангеланд осторожно усадил учителя в кресло и бросился к выходу. Вернулся он через час, бледный и с потухшим взором. Его трясло от того, чему он стал свидетелем.

– Они мертвы, – сообщил он трагическую новость учителю. – Все мои товарищи, а ваши ученики, мертвы. Разорваны этой проклятой тварью! Как и несколько слуг, попавшиеся ему на пути, – его рот скривился в беззвучном крике. У него не было закадычных друзей среди убитых ребят. Но три года совместного обучения сделали их хорошими приятелями. А теперь их даже сложно было опознать в бесформенных кусках плоти, валявшихся по всему замку.

– Где это чудище? – хриплым голосом спросил маг, осознавая масштабы катастрофы. Все его ученики были из знатных состоятельных семей, которые заплатили за обучение своих отпрысков изрядную сумму денег. Краффе и представить не мог, что теперь скажет их родственникам. И что они сделают с ним в ответ. Нет, все это происшествие всего лишь несчастный случай, это можно легко доказать. Но репутация мага погибла навсегда. Больше ему никто не доверит практикантов, раз его обучение оказалось настолько опасным. О частной практике теперь можно забыть.

– Он убежал. Но перед этим освободил других рабов! – выдал неожиданную информацию Ангеланд.

– Что? Зачем? – изумился маг. – И как у него это получилось?

– Судя по всему, легко, – горько ответил ученик. – Мы же ввели ему сыворотку с силой тарга. Он разгромил клетки, вырвав железные прутья из пазов. Так что и вампир, и бородач тоже пропали. Я проследил их следы до выхода из замка. Потом видел, как они бежали вдалеке по холмам в сторону леса. И исчезли за деревьями.

– Ангеланд, – сжал его руку маг. – Скорее за ними! Мы должны исправить свою чудовищную ошибку! Я не могу этим заняться – удар твари был слишком силен, я с трудом поддерживаю силы.

– Я могу вам помочь…

– Нет, мой мальчик, нет! Нам нельзя терять ни минуты. Собери отряд, возьми все мои деньги из сейфа там, наверху. И скорее в путь! Не дай этому монстру уничтожить ни в чем не повинных людей!

– Хорошо, дэр Краффе, – склонил голову ученик. – Я немедленно отправляюсь в погоню. Обещаю вам, что привезу вам его голову как можно скорее!

– Поторопись, друг мой, поторопись, – маг устало закрыл глаза. А дэр Ангеланд бросился выполнять поручение наставника.

Глава 3. Погоня

Я плохо помню этот период моей жизни. Ничего кроме боли и ярости я тогда не чувствовал. И никогда не испытывал такой ненависти к людям, как тогда, в замке подлого Краффе. Даже на Земле в школьных драках, даже в армии, при жестокой муштре и издевательствах над новобранцами, я мог понять поведение своих недругов. Кто-то из них был жестоким, кто-то настоящим отморозком, кто-то просто идиотом, дорвавшимся до власти. Но все они преследовали какие-то свои цели, простые и всем понятные. А чтобы вот так часами равнодушно смотреть, как на твоих глазах в страшных мучениях погибает живое разумное существо, это надо быть не просто отморозком. Это не люди – фашисты. Которых надо давить, как гнид, без малейшего сожаления.

Когда я впервые понял, что нас купили для опытов, я испытал настоящий шок. Первым они убили гоблина. Несчастного Ниржадцу, который слова плохого никому никогда не сказал. Он катался по клетке от боли и ужаса несколько часов, а эти изверги что-то равнодушно фиксировали в объемных блокнотах. Ученики мага сначала еще нервничали, а потом привыкли. Как можно к этому привыкнуть? Я орал на них, колотил по прутьям клетки, материл их почем зря и просил прекратить мучения гоблина. Напрасно – меня лишь обездвижили и обеззвучили.