Вспомнить Все

— Нет.

— Да неужели, — Адель посмотрела на меня с подозрением, — тогда как ты объяснишь случившееся?

Я пожала плечами:

— Быстро учусь, наверное.

— Вспомни все, — прошелестел голос незнакомца скорее в голове, чем в шумном помещении. Я ошарашено огляделась.

— Ну-ну, — хмыкнула подруга, не придав значение моей странности, — секреты значит. А где тот красавчик?

Я пожала плечами. Как невежливо, он исчез, даже не попрощавшись.

«Тук-тук…» быстро били по камню рабочие в шахте в поисках драгоценных камней, вросших в горную породу, и, поддаваясь, камни, разлетались на мелкие части. Пыль, поднимаясь в воздух, слепила глаза и затрудняла дыхание.

«Тук, тук, тук…»

Все стихло. С непривычки такая тишина резала слух. Рабочий день закончился. Уставшие рабочие медленно расползались в разных направлениях.

Этот дикий шум был отголоском прошлого, который слышали немногие, шахту давно закрыли из-за частых обрушений. И вот, спустя много лет недалеко от нее расположилась экспедиция, работающая над интересным открытием — захоронением какого-то знатного господина, место его покоя заполняли драгоценности, различные бытовые вещи, стены были расписаны загадочными символами.

Близилась ночь, и на месте раскопки сделалось тихо, только ветер шевелил ветви деревьев, да изредка птица перелетала с ветки на ветку. Охраны по каким-то причинам видно не было.

Раздался слабый шорох. Из кустов вынырнули две тени и тут же скрылись за широким стволом дерева.

— Наверно, там много драгоценностей! Вот все будут завидовать! — раздался грубый женский голос.

— Да-а-а… утрём всем нос, а то нахохлились, — вторил второй, более мягкий и молодой.

Девушки, крадучись и постоянно прислушиваясь, подошли к месту раскопок. Очутившись внутри захоронения, они зажгли две лампы. Мягкий свет упал на лица обеих нарушительниц — это были цыганки в длинных пышных юбках и с платками, у одной повязанным на шею, у другой на талию; бус и иных побрякушек не было, их предусмотрительно сняли, чтобы не создавать лишнего шума. Обе смугленькие, с черными волосами. Они обошли помещение, ощупывая стены и высматривая что-либо ценное, довольно неаккуратно разметая землю под ногами.

— Смотри, что я нашла, — подала голос молодая, — это медальон.

Он лежал, скрытый землей в выбоине стены, увидеть его можно было только по чистой случайности.

— Похоже, из золота, — глаза спутницы заблестели от предвкушения наживы.

Медальон с виду напоминал немного не распустившийся бутон розы на изящной цепочке-стебле. Массивный, заляпанный грязью, потерявший должный золоту блеск и слегка потемневший от длительного пребывания в земле, все это не делало его менее красивым.

— Представляешь, сколько это стоит? Он весит грамм двенадцать. Здесь еще мелкие камушки, думаю, тоже не стекляшка.

— Конечно, очень красиво, но от этой гири шея отпадет. Не завидую тому, кто его носил, — шепотом усмехнулась более зрелая. — Давай выбираться, а то вдруг охрана решит наведаться и проверить, все ли в порядке. А нам и этого хватит.

Вторая согласно кивнула. Они направились к выходу. Чуть слышный шум, еле заметное движение, и ближняя цыганка упала наземь, ее лампа разбилась, свет погас. Вторая застыла, не понимая, что произошло.

— Эй! Что с тобой?

Девушка наклонилась к лежащей, поднеся ближе тусклый свет. Крик, вырвавшийся из ее рта, был полон ужаса: горло у ее компаньонки было вырвано открывая кровавую рану с неровными краями. Небольшая лужица крови уже скопилась на земле.

Грабительница набрала побольше воздуха, чтобы вновь закричать, но ее швырнуло оземь. От падения и ее лампа разбилась, и теперь тьма застилала глаза, даже собственные руки разглядеть стало сложно. Она прижалась к каменной стене спиной и озираясь вокруг, пытаясь увидеть сотворившего это.

Мужчина смотрел на девушку с нескрываемым презрением, находясь всего в нескольких метрах и прекрасно видя ее очертания, пульсирующую жизнь, кровь, непрерывно бегущую по артериям и венам, делающую людей такими теплыми и желанными. Но если изменить угол зрения, то увидишь не кусок мяса, не еду, а хорошенькую перепуганную мордашку. Так лучше не делать, незачем жалеть жертву.

Он вздохнул, чуть слышно, но и такого колебания воздуха хватило, чтобы настороженная и до смерти испуганная цыганка оглянулась в нужном направлении.

Она никого не увидела, тем не менее почувствовала чье-то близкое присутствие.

Девушка вздрогнула:

— Кто здесь? Что вам нужно? — голос почти сорвался ни писк, она выставила вперед руку, пытаясь защититься.

Его этот жест позабавил, он улыбнулся. В таких ситуациях, когда не знаешь и не видишь врага, люди кажутся такими слабыми и беспомощными, особенно женский пол с их дурацкой привычкой повизжать.

Девушка действительно завизжала. Крик резал слух и безжалостно рвал ушные перепонки. Раздраженно тряхнув черными волосами, он скомандовал:

— Замолчи.

Крик неожиданно резко прервался. Всхлипнув еще пару раз, бедняга затихла.

— Бросай мне медальон.

Она выполнила приказ безоговорочно, кинув украшение на голос. Теперь стояла и ждала с замиранием сердца, не понимая, почему исполняет эти слова.

Его уже начал мучить голод, густой запах крови витал в воздухе, пробивался в легкие, вызывая спазмы. Он еще раз взглянул на девушку: «Хорошенькая, отзывчивая, добрая, почти нет плохих качеств, ее все любят. Знакомая, лежащая мертвой, разбудила у нее в душе огонь порока. Что ж, поделом ей. А этой мордашке нет причин умирать. Рано».

Жалость — все-таки мерзкая штука. Придется искать новую жертву.

«Пусть живет. Подкорректирую ей память, и она забудет страшную картину настоящего. Все было сном. Реальность такова…».

Этот нехитрый ритуал занял всего несколько минут. Наконец он вышел на свежий воздух. Ночь тускло освещалась только что народившейся луной и несколькими фонарями в отдалении. Он открыл медальон.

— Это то, что я искал. Не волнуйся, мой друг, и покойся с миром, я постараюсь, чтобы эта вещь попала именно в те руки, в которые ты бы хотел ее отдать, — ночной гость восторженно улыбнулся, блеснув зубами немного необычной заостренной формы.

Спустя минут пять ночь потревожил оглушительный взрыв и грохот, обрушив усыпальницу с еще не извлеченным истлевшим телом, покоившимся в каменном гробу. На остатках бархатной ткани лежал скелет с белокурыми волосами.

Мы пили чай в кафе «Маленькая кофейня», уютном и тихом заведении, наслаждаясь наступающим вечером. Уже шел предпоследний день нашего отдыха. Сегодня решили себе позволить один из тех редких вечеров, когда мы никуда не спешили — я читала статью, ожидая, когда вернется Адель с вкусными пирожными.

В статье говорилось:

«Недалеко от заброшенных шахт произошел обвал в захоронении знатного мужчины, датированном XIX веком. По счастливой случайности пострадавших нет. Еще неизвестно, станут ли возобновлять работы, ведь для этого потребуется немало средств, тем более почти все ценные вещи вынесены, помещение сфотографировано. К сожалению, сам каменный гроб с телом остался замурован внутри, его собирались достать этим утром. Интересно то, что при его вскрытии было обнаружено тело светловолосого мужчины, одетого в рубашку и штаны из дорогой ткани. Тело оказалось почти не тронуто тленом, что очень удивило и заинтересовало археологов, но спустя несколько минут оно начало быстро разрушаться. Именно по этой причине пришлось отложить момент его извлечения и запечатать гроб. «Видимо, тело было обработано чем-то, и при взаимодействии с воздухом произошла реакция, такое уже встречалось ранее», − сообщил нам один из специалистов.

Причины случившегося обвала, а возможно, и преднамеренного взрыва выясняются. Будем следить за дальнейшими событиями и держать читателей в курсе проводимых археологами и следователями работ».

− Опять какая-то чепуха, − я свернула газету и положила ее на край стола, − все у археологов необъяснимо и непонятно.