Страница 17 из 18
Он внимательно посмотрел на меня и протянул руку.
– Мы ведь друзья?
– Вероятно, – я пожал ему руку и ухмыльнулся. – Раз.
– Что? – не понял он.
– Ты мне руку пожал первый раз. И спасибо сказал.
– Вот черт! – теперь он вспомнил наш разговор на поляне у «Павшего воина».
И через миг оба заливались смехом. Маги появились неожиданно в открывшемся портале. Мрачные и озадаченные, они посмотрели на нас с неодобрением, прервав веселье.
– Мы рады, мальчики, что у вас все в порядке, но что вы тут делаете? – заметил строго О’Шэннон.
– Так мы о времени встречи не договорились.
– Уже не актуально, Руари, – мрачно обронил О’Келли. – Магра обзвонила всех. Гар Далах не ответил. Его нашли мертвым в доме.
Мы с Брайаном стояли с вытянувшимися от изумления лицами.
– И отчего он умер?
– Сердечный приступ.
– Погодите-погодите! Вы хотите сказать, что этот старик вечером бодро скакал по Магической Гильдии, наложил на нас с Брайаном заклятие сна, утром укокошил четырех вампиров, а придя домой, вдруг бах и помер?
– Он был в хорошей форме, Руари. А убить его мог некромант.
– Доказать это возможно?
– Причастность Салливана – нет. А на руках и одежде Далаха нашли пыль со склепа и капли вампирской крови.
– Что сказал на это ваш магистр?
– Сказал, что, пока не будет доказательств, делать ничего нельзя.
Я выругался так, что не только Магра сделалась пунцовой, но и у обоих магов заалели кончики ушей.
– Руари!
– Простите, миссис Даген… – я уставился на носки ботинок. – Но, черт побери, один маг уже мертв. Дальше что?
– Ты нам будешь помогать, Руари?
– Буду. Но только чтобы об этом были в курсе только вы трое. Четверо, – я на миг обернулся к Брайану. – Я сказал вашему напыщенному гусю-магистру, что умываю руки. Пусть и остальные думают так же.
– Что будешь делать?
– Не знаю. Надо еще в паре архивов покопаться. Не в Гильдии.
– Это в каких? – удивился Брайан.
– Потом расскажу. Если что-то найду.
Мы попрощались и разошлись.
Глава 6
Скала Кашел
Завитки тумана плыли вдоль каменных надгробий. Огоньки свечей слабо трепетали в красных поминальных фонарях. Свет половины Луны пробивался через быстро плывущие низкие тучи, и где-то совсем недалеко, ближе к южным холмам, лило. Обойдя последним кладбище Святого Патрика, самое большое в Клонмеле, и убедившись, что на нем также все спокойно, я достал телефон и набрал номер.
– Да?
– Джил, привет, это Руари.
– Привет, – отозвалась она после некоторой паузы, и я разобрал в ее тоне обиду. – Думала, уже не позвонишь. Ну или Брайан тебе мой номер не передал…
– Передал, просто мне некогда было.
– Ты мог бы просто позвонить и узнать, как у меня дела. Учитывая, при каких мы обстоятельствах расстались.
– Ты отца боишься? Не беспокойся. В ближайшее время он ничего не будет предпринимать.
– Откуда ты знаешь? Ты даже не догадываешься, какой он. Он только и ждет, когда закончится отведенный мне год. И никто ничего сделать не сможет.
– Посмотрим. Но я не для этого тебе позвонил. У моего друга сегодня вроде как вечеринка в честь открытия паба. Пойдешь?
– Сегодня? Это во сколько?
– Сейчас. Я тут рядом. Через пять минут буду.
– Я не успею собраться.
– Я подожду.
Я дожидался неподалеку от дома. Джил показалась минут через пятнадцать. На ней были зеленые чулки, рыжий плащ, из-под которого едва виднелась короткая желтая юбка. Всю ее окутывал неповторимый вересково-медовый запах, словно и не жила в этом ужасном доме.
– Привет, Джил.
Я поймал ее руку. Наклонился, чтобы поцеловать в щеку, но она отстранилась. Ее ладонь, мягкая, теплая и нежная, дрожала.
– Что-то не так? – спросил я.
– Нет, извини… Просто… – она смутилась. – Вы ведь друзья с Брайаном?
– А что?
– Мы с ним в одном классе. Просто он сказал, чтобы я была с тобой осторожней.
– Да? Это в честь чего? – удивился я.
– Особенно в полнолуние.
– А он не сказал, что я хороших людей не обижаю? После того, что произошло у «Павшего воина», мне это даже как-то странно слышать.
– Прости, пожалуйста, – она в смущении смотрела на меня. – Забудь.
– Пойдем?
Она кивнула.
Мы шли до «Кейт Райанз» молча. Внутри, в новом пабе Сида, было многолюдно, шумно и вовсю шло веселье. На маленькой сцене зажигал Кахан со своей бандой. Иногда выходили дочери Сида – близнецы, и тогда в атмосферу паба вплескивался жгучий огонь сетов. Стучали каблуки танцевальных туфель по дубовому настилу сцены, в ритм им постукивали о стойку опустевшие стаканы, из которых посетители только что опрокинули в глотки обжигающий выдержанный виски. В задорном хмельном угаре все пускались в пляс. Я протащил Джил за собой к стойке.
– О, Руари! Привет! – Сид кивнул.
Он потянулся за «Джеймсоном», чтобы налить, и замер, заметив, что я не один.
– Нам с Джил сидра, – крикнул я, перекрывая шум.
Сид бухнул перед нами на стойку два огромных пенных стакана «Балмерса». Я протянул один Джил.
– Не бойся, девочка, это почти лимонад! – крикнул Сид, склонившись к Джил и видя ее нерешительность.
Она поверила. А Сид заговорщически подмигнул мне. Впрочем, я тоже не почувствовал крепости после привычного «Джеймсона». Однако яблочный напиток коварно ударил в голову после нескольких глотков. По телу разлилась приятная расслабленность. Да и Джил больше не чувствовала себя неуютно и не смущалась, даже не заметив, что я обнимаю ее за талию. Мы выпили по пинте, и я потянул ее в гущу танцующих. От чистых переливчатых звуков арфы, от многоголосья флейт и скрипок, способных в один миг одной долгой нотой вызвать на глазах слезы или улыбку на губах, от баурана – огромного неустанно стучащего музыкального сердца задающего ритм, от души банды – глубокого баритона Кахана вибрировала каждая клеточка тела. И пульс, и каждое движение ног теперь ударяли синхронно общему ритму безумного веселья, царящего вокруг. Сжимая ладони Джил в руках, ощущая ее тепло, я видел, как молочная кожа щек девушки приобретает яркий румянец, как как вспыхивает в глазах азарт, изгнав из них обреченность и тоску. Мы еще несколько раз подходили к Сиду.
Как мы оказались в гардеробной хозяина, я уже не помнил. Кажется, возвращались из туалетной комнаты, когда нам в голову пришло поиграть в догонялки в хозяйских комнатах. Мы со смехом вломились в темное узкое пространство, завешанное одеждой. Джил отстала, запутавшись в длинной шубе. Но через миг я ее уже нашел и прижал к стенке. В ушах отдавался ритм баурана, а дыхание было разгорячено танцами, беготней и алкоголем. Наши губы встретились. Джил обняла меня за шею. На пол посыпались круглые пуговки с ее блузки. Я освободил ее грудь от кружевного лифа. Следом мои руки забрались ей под юбку, скользнули по чулкам выше, стаскивали шелковые трусики.
– Руари, что ты делаешь? – шептала она. – Не надо. Не надо…
Но отталкивать не стала. А я не стал останавливаться.
– Ах вот вы где! Ну натворили, детишки! – над нами стоял Сид с фонарем в руках и неодобрительно качал головой, но на губах его играла улыбка.
Джил прятала лицо у меня на груди, притворяясь спящей и пылая от стыда.
– Великий Патрик! Ри, ты, надеюсь, шубу моей жены не попортил заодно? – грубовато пошутил он.
– Сид! – упрекнул я. – А зачем Каре шуба? У нас же холодно никогда не бывает.
Сид чуть смущенно пожал плечами.
– Захотела. Женщины, они такие. Так что держи ухо востро, Ри. Одевайтесь, скажу жене приготовить для вас завтрак.
– Он ушел, вставай, – прошептал я.
Джил приподнялась, но я тут же притянул ее обратно, целуя припухшие губы.
– Руари, нас ждут, – она, смущенная, высвободилась.
Накинула на себя блузку, присела, отыскивая разлетевшиеся по всему полу пуговицы. Я оделся. Поднял злосчастную каракулевую шубу, на которой мы валялись полночи, встряхнул, покрутил и, не найдя изъянов, повесил обратно на вешалку. Джил сунула пуговицы в кармашек юбки, принялась натягивать свои чулочки.