Страница 14 из 16
Мирой на просьбу о рецепте отрицательно помотал головой, и Рей не стал развивать нездоровый интерес по адресу инфарского посланника. Зато к нему, в свою очередь, наклонился Ричард. И зашептал еле слышно:
– Мистер Салех, я понимаю, что высказывался довольно неодобрительно о вашем увлечении психологией… Но, может, скажете, что с нашим знакомым? Не могу понять, почему он себя так странно ведёт?
– Кажется, посол думает, что мы его всё-таки пленили. И что мы – агенты имперской контрразведки. Или разведки, ему без разницы. Видимо, у них в Инфарии разведслужбы нет, и они до сих пор считают, что крупный военачальник, оказавшись в плену, должен рассказывать пленившим всё. Так было принято две тысячи лет назад, чтоб ты знал. Но в то время был ещё один обычай. Когда пленённый рассказывал всё, что знает (или всё, что интересовало противника), ему полагалось смыть позор собственной кровью. Обычно ему давали короткий кинжал, и он закалывал себя в сердце. Самые крепкие вскрывали живот и наматывали на руку собственные кишки, пока не давали дуба. При этом полагалось громко славить своего сюзерена и свою родину.
Салех говорил всё так же тихо, его слышал только Ричард и, возможно, Роберт.
– Поскольку Йозеф не знает, получили мы все интересующие сведения или ещё нет… А рассказал он нам далеко не всё, что ему известно… Он продолжает честно славить Великую Инфарию. Чтобы потом никто не посмел его обвинить в недостатке храбрости или твёрдости духа. И раз мы продолжаем ему наливать, он не знает, какой тост будет последним. Вот и…
Рей раскрыл ладони и наклонил голову – дескать, такие вот дела. Ричард тихонько фыркнул:
– Надо же, как долго могут жить традиции, оставшись без основы…
Пока они беседовали, Мирой оккупировал внимание иностранца. Сейчас демонстрировал ему висящий над ладонью огненный шар.
– А вот так у вас в Инфарии могут?
– О, могут и не так в Инфарии! – пафосно заявил Йозеф – и осёкся. – Зажди… подожьте… Может так быть нет… Посвящён Великому Огню ты тоже?
Посол изумлённо округлил янтарные глаза и по-новому оглядел собеседника:
– Не очень я понимаю есть… Стихиями правите если тоже вы, почему, мой друг, тогда признака ни одного в теле твоём не вижу я?
– Наши силы и стихии пьют иные страсти, смертный.
Старый Роберт решил поучаствовать в разговоре. Он подсел ближе и щедро плюхнул себе в стакан джина.
– А твои силы хранят твои сны, гость из-за Пояса?
Демон залпом опростал стакан и пристально уставился в глаза чужестранцу. Некоторое время ничего не происходило. Наконец Йозеф смущённо улыбнулся. Роберт осклабился в ответ, и у него задымилась шляпа.
– Хм. Допустим…
Демон удивлённо покачал головой и, сняв шляпу, попробовал залить её коктейлем. Раздалось шипение, и шляпа вспыхнула.
Все присутствующие дружно вытаращились сперва на огонь, потом на коктейли в своих руках. Роберт же изрядно смутился. Запустил полыхающую шляпу в пространство и достал из воздуха новую. Огненный диск по красивой дуге пролетел над парапетом и канул в пропасть.
– Умеют же готовить! – Рей уважительно покачал головой и снова хлебнул из стакана. Крепость коктейля не ощущалась, но его горючесть была очевидна всем. Правда, никто, включая Йозефа, не понял, отчего бы это едва пятнадцатиградусный коктейль вспыхнул не хуже чистого газойля.
– Великая Инфария технически есть развитое самое государство! Много природы тайн изучили мы и подчинили мы тайны себе эти! – хвастливо заявил Йозеф.
И достал из кармана массивный хронометр на цепочке.
Все заворожённо уставились на диковинку. В часах было три малых циферблата и один большой.
– Заводится от владельца движения он! Циферблат большой время показывает, циферблат вот этот лунный день показывает, циферблат вот этот солнечный показывает. А вот этот…
Посол выдвинул один из трёх ремонтуаров и подкрутил стрелки на третьем циферблате, установив время почти вровень с главным. Затем торжественно вытянул руку с часами перед собой.
Собутыльники с недоумением глядели то на часы, то на посла, то снова на часы. Наконец Ричард уже вдохнул было, намереваясь задать вопрос…
Не успел. Часы запели. Точнее, заиграли какую-то незнакомую мелодию. Тоненько, слово маленький клавесин, но звонко и довольно громко.
Йозеф обвёл всех торжествующим взглядом:
– Репетир с побудкой это есть! Время ставишь нужное, проснуться когда желаешь – и музыку репетир во время это включает. Лучшие механики наши есть! Вот ваши делать могут такое, нет?
Ричард, которого покровительственные интонации в голосе посла явно задели за живое, протянул руку к хронометру, как раз закончившему играть мелодию:
– Разрешите?
Молодой человек взял часы из руки растерявшегося от подобной фамильярности Йозефа.
– Осторожно будьте, это дорого очень…
Замолчать посла заставила змея, которая обвилась вокруг руки Ричарда и с интересом ткнулась мордой в хронометр. Спина Гринривера напряглась, рука слегка провисла. Всё-таки Патрисия при всём своё изяществе весила более полупуда.
Йозеф, похоже, забыл, как дышать и уставился на механоида почти влюблённо.
– Могу смотреть я близко? – предельно вежливо поинтересовался он.
– Только если скормите ей свои часы. Иначе она вгонит вам в глаз пулю.
Ричард улыбнулся и отдал рыжему гостю хронометр. Без колебаний посол поднёс часы механоиду, как верительную грамоту императору. Разве что не кланялся при этом. Змея неспешно взяла подношение и проглотила. Раздался скрежет.
Йозеф снова протянул руку, глядя на Ричарда. Тот утвердительно кивнул, и посол нежнейшим движением погладил точёную змеиную головку. Патрисия издала еле слышный звук, который можно было принять за удовлетворённое мурлыканье в исполнении почившего внутри неё хронометра.
Ричард, глядя на эту идиллию, покровительственно усмехнулся:
– Не стоит недооценивать нашу промышленность.
Графёныш выглядел так, словно механоида он сконструировал лично.
– Превосходно есть! Великолепно есть! Это чудо делал кто?
Йозеф благоговейно прикоснулся к змее. Стальная чешуя была горячей, но не обжигала. Существо с щелчком распахнуло пасть и выпустило тонкую струйку пара.
– У всех свои секреты! – Ричард был сама таинственность.
– О, понимаю вас я, друг мой! Однако предложить на обмен равноценный у нас есть что.
– Сомневаюсь, что вы можете мне предложить хоть что-то равноценное, – фыркнул графёныш, который вынес свою змею из джунглей, где местные жители скурили целый экспедиционный корпус.
– Вопросы политики это есть, – посол лукаво прищурился. – Но их обсуждать следует на голову трезвую! – добавил он, когда попытался встать со стула и обнаружил, что простое движение сие вызвало ряд серьёзных проблем. Главной из которых было головокружение, и явно не от успехов.
– А так в вашей Инфарии умеют?
Салех, которому надоело хвастовство нанимателя, снял перчатку и пошевелил когтями. А потом нацедил из-под них спиртного в бокал. Размешал пальцем – и выпил.
– Ричард, скажите, а у мистера Салеха после его мутации… Ну, метаболизм не изменился? Может, как-то поменялись вкусовые пристрастия? – с некоторым смущением поинтересовался Мирой.
– Он стал пить сладкие настойки, – флегматично ответил молодой человек.
– А до этого? Что он пил до этого?
– Сладкие настойки, – так же спокойно ответил молодой человек, с интересом изучая содержимое тарелки, которую ему принёс официант.
Содержимое тихо шевелилось.
– Оу, спасибо за ответ! – крайне вежливо поблагодарил маг.
– Не за что. Если что, всегда готов помочь.
Снова пили за Великую Инфарию.
В этот раз рыжего посла занюхал Салех, используя шею как средство фиксации головы. Йозеф от неожиданности коротко вякнул и, судя по его физиономии, прочёл про себя короткую молитву.
Пили за Великую Инфарию.
Мирой, пьяно улыбаясь, предложил Ричарду занюхать Йозефом. Тот отказался. Зато неожиданно согласился старый Роберт. Занюхав рыжим, демон удовлетворённо кивнул, тут же навернул ещё один стакан коктейля (который почему-то оказался джином) и упал лицом в выпотрошенного поросёнка. И громко захрапел, игнорируя сразу три народных заблуждения насчёт демонов: что они не пьянеют, что не спят и что не храпят во сне. Противоречивость двух последних народ традиционно не волновала.