Страница 11 из 16
Спустя пять десятилетий выяснилось: Пояс охватывает всё полушарие целиком, начиная от сороковых широт. Он даже отгрыз большой полуостров от материка, на котором тогда зарождалась Западная империя. И если кто подумал, что над сушей этот гигантский катаклизм работал как-то иначе или был преодолим… Отринь надежду всяк сюда входящий. Южная оконечность мира была признана безвозвратно утраченной. Сильнее всего пострадал от этой потери Южный Союз – солидную часть его владений как раз составляли те самые архипелаги, погибшие в свихнувшемся океане. И солидную часть дохода – южане контролировали все торговые пути в этой части света. Однако досталось и Срединной империи: всё случилось аккурат в разгар колонизации ею трёх громадных островов, расположенных несколько южнее и восточнее территории Союза и покамест Союзом ещё не разведанных толком. Это был личный проект Ульриха Первого. Когда многолетняя разведка принесла свои плоды – подробную карту Южного полушария с описанием помянутых островов, – император задумал создать там полноценную колонию. Чтобы утвердить флаг империи и поставить на место вконец обнаглевших союжан, которые полушарие считали вотчиной, а всех прочих, кто в него заплывает – данниками, а то и добычей.
Богатый, но немноголюдный Союз не мог позволить себе открытую войну с таким противником, как Срединная империя. А от их каперства имперцы придумали непробиваемую защиту. Был создан невиданный ни до, ни после флот – более полутора тысяч колоссальных плоскодонных кораблей, которые технически представляли собой усовершенствованные плоты о нескольких палубах. Если только можно представить себе плот, способный принять на борт кавалерийский полк вместе с лошадьми, вооружением и провиантом. И не просто так принять, а доставить перечисленное за тысячи лиг без заметных потерь.
Имперские инженеры под руководством гениального Лордмастера не только представляли, но и успешно воплотили. Двигались эти «плоты» намного медленнее подавляющего большинства тогдашних судов, слова «манёвренность» не знали в принципе, но таким монстрам скорость и манёвр были нужны не больше, чем бегемоту столовые приборы. Зато размеры и фантастическая остойчивость позволили вооружить суда мощными стационарными баллистами, огнемётами и даже требушетами. В итоге один бортовой залп «плота» отправлял на дно любой корабль этого мира задолго до того, как он выходил на дальность эффективной стрельбы из лука и пращи. Лёгкие баллисты проблемы не решали, а тяжёлые создавали новые проблемы. Во-первых, на обычный, даже самый большой корабль их можно было взять не более трёх-четырёх. Во-вторых, будучи установлены вдоль борта, эти тяжеленные дуры ощутимо накреняли судно. Наконец, после нескольких их залпов палубным доскам (а иногда и бортовым!) требовался капитальный ремонт. Всё перечисленное накрывалось, как уже говорено, единственным залпом одного имперского дредноута. Про абордаж этих чудовищ и речи не шло иначе чем в ключе массового самоубийства.
Громадная армия вторжения, собранная наполовину из временно помилованных каторжников и аналогичного контингента, а на другую половину – из профессиональных вояк, способных застроить и не таких отморозков, погрузилась на «плоты» и торжественно отчалила на подвиги во имя короны. Несколько кораблей отдали учёным и магам. И нагрузили сообразным барахлом – лаборатории, обсерватории и прочие «тории», позволяющие быстро и эффективно освоить территории. Ульрих, провожая армаду, выдал напутствие: «Ослов и учёных – в середину!» Весело хохотнул и отбыл в резиденцию, дожидаться первых докладов из колоний.
Доклады поначалу радовали. Найдены подходящие гавани, полным ходом развёрнуто строительство (на которое пошла древесина от демонтированных «плотов» – большую часть из них разобрали, оставив две сотни в качестве транспортов и кораблей обороны), организованы экспедиции вглубь территорий… И внезапно это всё исчезло за абсолютно непроходимым занавесом. Что именно (или кто) послужило толчком к началу катаклизма, получившего спустя полвека название «Штормовой Пояс», так и осталось тайной. По одной теории, беду нахимичила группа архимагов Южного Союза, пытаясь организовать блокаду новых имперских владений. Впрочем, у любого магистра, не говоря уж про специалистов высшей квалификации, эта теория вызывала реакции в спектре от громкого смеха до громкого мата. Такие вещи под силу только богам, да и то не поодиночке, а всем, сколько их есть. Умноженным на десять.
Спустя полвека обитаемый мир окончательно убедился, что южнее сороковой широты нет ни дорог, ни жизни. И что сам по себе глобальный катаклизм заканчиваться и даже слабеть не намерен. Южный Союз от такого удара оправлялся несколько столетий, прежде чем сумел восстановить своё влияние и реорганизовать структуру. Срединной империи тоже мало не показалось – колоссальный проект серьёзно подточил экономику, что в итоге позволило молодой Западной империи безнаказанно захватить почти все закатные земли. И ударными темпами выстроить своё государство, которое в итоге превратилось в одну из трёх мощнейших держав мира.
Всё это собутыльники Йозефа так или иначе знали. Кто из официальных источников и даже из беллетристики, а кто из закрытых для стороннего глаза архивов. Правда, и те, и другие равно числили южные земли погибшими, так что явление оттуда посла со всей его историей стало полной неожиданностью даже для Первого императора, не говоря уж про остальных его подданных.
Когда рассказ Йозефа дошёл до этого места, Эрих внезапно хлопнул себя ладонью по лбу с такой силой, что остальные нешуточно испугались за сохранность его мозга и шейных позвонков.
– Я всё понял!!! – заорал маг тоном учёного, сделавшего главное открытие всей своей жизни. – Я понял!
Ричард неодобрительно покосился на Мироя:
– Что именно вы поняли, сэр Эрих? Поделитесь, будьте так любезны.
– Я понял, почему язык посла нам одновременно знаком и непонятен! И почему он по-нашему изъясняется так витиевато.
Салех явно разделял скепсис нанимателя:
– Ну понял, ну и ладно. Чего так орать-то? И кстати – а почему?
Мирой уставился на него сияющими глазами.
– Вы когда-нибудь читали оригиналы или факсимиле древнеимперских хроник? Ну, вообще хоть что-то пытались читать на древнеимперском?
Рей уверенно помотал головой, а вот Ричард, напротив, кивнул, хоть и не столь уверенно. Мирой обратился к нему:
– Ну и как, смогли хоть что-то понять?
– И да, и нет, – чуть замявшись, ответил Гринривер. – Меня, конечно, учили древнеимперскому, но в довольно ограниченном объёме. Только чтобы смог понять общий смысл написанного, если без толковника читать. И учитель предупредил, что на этом языке уже более тысячи лет никто не говорит, поэтому даже толком не знают, как он звучал. Читают с применением более-менее современной фонетики, а это в общем-то неверно.
– Вооот! – Мирой торжествующе воздел указующий перст. – Вот! А сейчас перед нами – живой носитель древнеимперского, прошу любить и жаловать!
Все собеседники уставились на посла. Посол явно и недвусмысленно смутился – покраснел лицом и ушами, закашлялся и торопливо отхлебнул из бокала, забыв даже про тост.
Мирой, увлечённый своим открытием, продолжил:
– Конечно, это не чистый древнеимперский. Но уверен: сегодняшний инфарский к нему намного ближе, чем сегодняшний имперский. Потому что он развивался в полной языковой изоляции. А в таких случаях развитие происходит намного медленнее. Кроме того, я допускаю, что именно благодаря изоляции инфарцы смогли уберечь язык от кардинальных перемен.
Посол утвердительно покивал:
– Да-да, весьма прав друг мой в речах своих преразумных! Всемерно Великой Инфарии народ стремился всегда беречь язык свой.
Южный гость сверкнул очами, заглянул в бокал, вскинул его привычным движением… Продолжить не дали. Левая ладонь Салеха надёжно запечатала инфарцу рот, заглушив тост в зародыше.
– Стоп-стоп, сэр Йозеф! Успеем ещё нагрузиться, вся ночь впереди. Давай лучше рассказывай, как вы там выжили-то.