Страница 18 из 64
– Схожу еще разочек, – сказала я Френсису. – Чтобы убедиться, что не осталось ничего лишнего.
– Только поторопись. – Что еще он мог сказать?
В туалете я несколько раз глубоко вдохнула и крепко задумалась. Беременна? Возможно, да. Я прикоснулась к грудям. Пока мягкие. И… я расцветала во все прошлые беременности. Я чуть не расплакалась. Кто уж там ни правил Вселенной, он, безусловно, знал, как наказывать за прелюбодеяние, и тут же почему-то подумала, а осталась ли у нас дома детская кроватка? К счастью, эта мысль пришла мне в кабинке туалета, а не на переднем сиденье автомобиля. Там бы я точно разрыдалась. Итог получался печальным: я беременна и не спала с мужем несколько недель. Даже у Френсиса, который бесконечно доверял мне, могли возникнуть вопросы. И тут меня осенило.
Я метнулась к нашему автомобилю, буквально прыгнула на переднее сиденье, ослепительно и, хотелось надеяться, соблазнительно улыбнулась Френсису.
– Мне не терпится добраться до постели.
На его лице отразилось разочарование.
– Опять устала? – спросил он.
– Отнюдь. Наоборот, чувствую прилив сил. Огромный прилив.
– Что ж. – В голосе Френсиса слышалось предвкушение радостного события. – Тим и Шарлотта приедут после семи. А сейчас только начало шестого. Так что… мы можем пойти навстречу желаниям леди.
– Отлично, – кивнула я. – Просто отлично.
Если я беременна, говорила логика, тогда мне удастся убедить мужа, что ребенок его. Видите, что я имела в виду, толкуя про обман? Он у нас в крови. Однако к энтузиазму, звучащему в моем голосе, примешивались потки отчаяния, свойственные человеку, всходящему на эшафот. Но Френсис сиял. Поставил кассету Брайана Ферри «Давай приникнем друг к другу». И отбивал ритм на руле. Запись этого альбома мальчики подарили ему несколько лет назад, чтобы подбодрить его. Он послушно ставил эту кассету, и, похоже, она начала ему нравиться. Даже начал подпевать, очень радостно, отчего мне становилось все тоскливее. К тому времени, когда мы выехали с площадки отдыха и влились в плотный люток транспорта, к горлу подкатывала тошнота, еще больше убеждая меня в том, что я беременна. Что ж, с тошнотой или без оной, будет возражать Мэттью или нет, я намеревалась как можно быстрее заняться сексом со своим мужем, чтобы снять все вопросы. Неудивительно, что Генрих VIII избавился от пяти жен. Скорее всего, та же участь постигла бы и шестую, если бы сифилис не отправил его к праотцам.
«Король Эдуард» – великолепный отель. Огромный, роскошный, какие обожают американцы. Опять же благодаря нашим заокеанским кузенам в нем качественная сантехника и достаточно вымуштрованный персонал. Если ты поворачиваешь соответствующий рычажок, потому что хочешь принять душ, вода льется не из крана, а из душа. Если ты вызываешь официанта из бюро обслуживания, он прибывает с улыбкой на лице. Мы останавливались в этом отеле и раньше, но на этот раз Френсис снял люкс. На самом верхнем этаже, вдали от транспортного шума, с прекрасным видом на монастырь. Я сразу пошла в ванную под предлогом, что должна подготовиться к любовным забавам. Проверила сообщения. Пришло одно: «Я тебя люблю. Мне тебя недостает». Я почувствовала безмерное облегчение. Никаких «Где тебя носит? Почему не позвонила? Между нами все кончено». Слава Богу, он внял голосу разума. Пока эти мысли проносились у меня в голове, я услышала, как хлопнула пробка, вылетевшая из бутылки шампанского. Френсис тоже готовился к любовным забавам.
Мы сменили одежду на халаты, сели у окна, маленькими глотками потягивали шампанское и смотрели на залитый золотым, солнечным светом монастырь. Мне очень хотелось, чтобы его увидел и Мэттью.
– Красиво. – Френсис поглаживал мое колено.
Я скрипнула зубами, плотно их сжала, Господи, чего я только с ними не делала, и чуть не отпрянула назад, но тут же подумала: «Не дергайся, сосредоточься на том, что скоро станешь матерью…»
Мы начали заниматься любовью. По правде говоря, отвращения у меня это не вызывало: действительно, Френсис такой близкий, такой счастливый, да и опыта ему хватало. И тут зазвонил телефон. В семейной жизни на телефонные звонки принято отвечать, даже занимаясь любовью. Я взяла трубку, потому что лежала ближе. Голос с легким иностранным акцентом сообщил, что на мое имя прибыли цветы и можно ли их занести в номер.
– Нет, – ответила я. – Попозже.
– Что попозже? – спросил Френсис, лежавший рядом со мной, словно мир, в котором мы пребывали мужем и женой, ни на йоту не изменился, оставался таким же тихим и покойным.
– Что-то насчет обеда. Вообще-то…
Если цветы – его идея, полчаса роли не играли. Но если нет…
И мы продолжили. Шампанское, полумрак, белые простыни, шелковое покрывало. Все как надо, только не тот мужчина.
А потом – стук в дверь.
– Не открывай, – попросила я, надеясь, что в голос не проникла тревога. Если цветы, я пропала.
Постучали громче.
Еще громче.
Френсис вылез из кровати, надел халат, вышел в маленькую гостиную, открыл дверь. Тот же голос с иностранным акцентом объявил, что принес цветы, присланные миссис Холмс. Френсис что-то ответил, его отнесло в сторону, цветы пронесли через гостиную в спальню, где ждала я, прикрывшись шелковым покрывалом, в чем мать родила и лишившись дара речи. Потому что принес цветы Мэттью.
Мэттью…
Одному Богу известно, где он взял этот костюм, столь уместный для роли, которую играл. Даже с галстуком в сине-белую полоску.
– Мадам. – Он низко поклонился и поставил корзину (Боже, кто мог составить такой жуткий букет?) рядом с кроватью. Его закаменевшее лицо не выдавало никаких эмоций, глаза превратились в две синие ледышки. Я сделала вид, что дремлю. Все равно ничего не могла сказать, потому что в дверях возник изумленный Френсис. Приоткрыла глаза, чтобы посмотреть на Мэттью. Никогда не видела, чтобы у него так блестели глаза. В них читалась угроза, и я даже испугалась, что сейчас он врежет Френсису в челюсть и сделает что-то ужасное. Он лишь вновь поклонился.
– Премного сожалею, мадам, – услышала я. – Если вам и в дальнейшем потребуется содействие. – И он протянул мне визитную карточку.
Здорово он все сделал. Совершенно естественно. Да только ни один сотрудник отеля никогда не вошел бы в спальню без приглашения, даже с цветами. Полагаю, не зря гласит народная мудрость: держись уверенно, и тебе, возможно, все сойдет с рук. Френсис, конечно, начал наливаться гневом. Но едва он успел сказать «Если это все…», как Мэттью повернулся и тем же твердым шагом вышел из спальни и из номера. Я сунула визитную карточку под подушку.
Френсис двинулся за Мэттью, чтобы убедиться в его уходе.
– Черт знает что, – пробормотал он, как только хлопнула дверь. Но если у Френсиса возникли какие-то подозрения, он решил не раздумывать над ними. Сразу вернулся к кровати. – Что ж. – Он коснулся оранжевой гвоздики, приткнувшейся рядом с зеленью. – Кто-то приехал в город. От кого цветы?
Он взял маленький конверт, достал белый прямоугольник с нарисованными на нем цветами и надписью «В гармонии любви» над ними.
– От всех из номера 12а, – прочитал он. Посмотрел на меня, пожал плечами.
– Моя тетушка Лайза. – У меня нашелся дежурный ответ. – Благослови ее, Господи.
– А кто эти все? – спросил он.
– Кошки.
Меня следовало взять на работу в МИ-5.[25] Френсис простил вульгарность букета.
– Жаль, что она не может встретиться со мной. Похоже, очень милая старушка. Наверное, чувствует, что ее дни сочтены… отсюда и такая привязанность к тебе. – Он щелкнул пальцем по розовому бутону. Посмотрел на-белый прямоугольник и улыбнулся. – Тут она, правда, что-то напутала. – И постучал пальцем по словам «В гармонии любви».
Несмотря на злость и страх разоблачения, я любила Мэттью за эту выходку. Его стараниями почувствовала себя молодой и бесстрашной. Точно так же ведет себя ребенок, когда знает, что задумал что-то опасное, но все равно доводит дело до конца.
25
МИ-5 – секретная служба, служба безопасности (сокращенное название контрразведки).