Мой любимый деградант

- Армия лучше, чем род. А твоя жена справится. Она же умница. – Напомнил Тиму его же слова Лион. – Тем более, я не говорю подписывать пожизненный контракт. Мы согласимся на минимальный срок службы.

- Это семь лет, - от тихо сказанных слов Тима у меня камнем застыла в желудке съеденная каша.

- Тимир, ты как ребенок. У нас будут увольнительные. Тебе, как семьянину, каждые три месяца полагаются две недели вне казармы.

Если Тим сейчас согласится… Что я буду делать, если Лион Тима уговорит? Мне за мужем в Армию идти?

Я ждала, что сейчас скажет мой муж и, казалось, даже стрекот ночных насекомых и шелест листвы могли мне помешать услышать мой приговор.

- Лион, все это неважно. – Услышала я голос Тима. – Все неважно, если Сафира не рядом со мной. Я хочу быть с ней рядом каждый день.

- Тимир, только не говори, что ты влюблен в леди Чарх. – Запустив камень в крону ближайшего дерева, раздраженно произнес Лион

- Я… влюблен не в леди Чарх, а в мою Сафиру. И любить жену, Лион, это правильно.

Под веселый стрекот насекомых, ночью выбирающихся на танцы и радостный шелест листочков, поющих подлунные гимны, каждая клеточка моего тела тоже затянула песню о вечной любви. Я, подслушивая Тима, скоро поэтом стану. В лицо бы он мне таких слов никогда не сказал.

И, мне казалось, на этом разговор Найтов должен завершиться – все же уже сказано. Тим, наверно, так же подумал и встал с земли. Но Лион думал иначе:

- Если ты любишь жену, Тимир, почему так с ней обращаешься?

Тим замер на месте и холодным голосом настойчиво спросил:

- Как я с Сафирой обращаюсь? – Я бы на вопрос, заданный таким тоном, отвечать не осмелилась.

Только Лион по храбрее меня оказался:

- Ты ей приказываешь: «Стой здесь», «Ложись спать», «Жди, пока я вернусь»… Ты все одиннадцать дней так с женой общаешься? Сафира совсем тихая и незаметная стала. Ты ей слова сказать не даешь. Раньше бы она меня уже трижды обругать успела. Эй! – Это Тим, кажется, пнул, все еще сидевшего на траве брата. Но Лион и после этого не замолчал. – Ты и жену бьешь? – И получил еще один пинок.

Но не зря оба брата тренировались с доктором Надиром. Лион, выкинув ногу, ударил Тима по внутреннему сгибу колена и, повалив брата на землю, накинулся сверху, пока тот не успел занять более подходящее положение для самообороны. Лион схватил руку Тима и заломил ее за спиной.

- Сдавайся, - сквозь смех, сказал Лион, - и признавай, что я прав.

Тим, прижатый к земле братом, пытался высвободиться.

- Лион, сползай с меня. Не то так отделаю тебя, что на Яна станешь похожим, - также смеясь, пригрозил Тим.

Но Лион не сдавался. Я мне из-за темноты плохо было видно, что там происходит. Но через какое-то время, после барахтаний по земле и звуков ударов, уже Тим сидел на спине Лиона. Но и Лион не собирался признавать свое поражение и пытался скинуть брата со спины.

- Лион, уймись, а то руку сломаю, - серьезно сказал Тим. А потом, отпустив брата, сел возле него на землю и спросил. – По-твоему, Сафира сильно изменилась?

Лион перевернулся на бок, подложил согнутую руку под голову и ответил:

- Сейчас бы она меня бить тетрадью по голове точно не стала. Не знаю, чем ты ее запугал, но женщины такого не забывают. Они или ломаются и заканчивают, как Тара, или мстят всему миру за свои сломленные надежды, как мама.

- Я думал, Сафира из-за беременности спокойной стала, - озвучил свои мысли Тим.

- Я за ней наблюдал, она хочет что-то сказать, но сдерживается, не делает лишних движений, не хочет привлекать к себе внимание. Для Сафиры Чарх это ненормально. Ты не замечаешь, что она запуганная? От твоих приказов, Тимир, даже меня передергивает. – И Лион резко поднялся. – Если любишь жену, будь с ней как-то внимательнее. Нежность женщинам не только ночью нужна. И не забывай, что женщины мстительные. – За свои слова Лион получил удар по спине распахнутой ладонью, и, зашипев, выгнулся.

Дальше смачными ударами отряхивая друг друга и продолжая обсуждать женский характер, Найты ушли

А я сидела у того же кустарника и не могла поверить, что Лион сейчас обо мне говорил. Неужели я так изменилась? Я себя запуганной не чувствовала. Я, конечно, боюсь, что Тим из-за меня бросит практику. И очень боюсь мужа потерять. Это же не значит, что я запуганная?

64. Последние задания.

Рано утром нас с Тимом разбудил Лион. Вчера он ушел спать в палатку к подопечным, позволив нам с мужем наслаждаться друг другом всю ночь. И сейчас он звал брата, стоя у входа. Тим аккуратно, чтоб меня не было видно снаружи, выглянул к Лиону.

Но громкий голос Лиона разносился, кажется, на всю округу:

- Тимир, у нас синхронное задание! Открывай свой почтовик!

И Тим метнулся к нашей сумке, открыв почтовик, он быстро прочел послание. И стал надевать комбинезон и сапоги. Я тоже, уже по привычке, быстро одевшись, последовала за Тимом. Он остановился только на мгновение, но ничего мне запрещать не стал. Только сказал, что спешить не стоит, и передал мне лист с посланием от комиссии:

"Адепт Найт, сегодня ровно в одиннадцать часов ожидайте инструкции к предстоящему синхронному заданию".

Вчера, после того как я услышала разговор братьев Найт, я долго сидела на том же месте за кустом лесного ореха. И, когда, все-таки, встала с мягкой травы, направилась не в палатку, а к костру. Я стояла с однокурсниками у жарко горящего огня и слушала их споры о том, у чьей группы будет лучший результат по итогам практики. Среди подопечных Лиона только несколько человек сомневались в своей абсолютной победе. Поэтому спор проходил не на равных: этим троим адептам в шутливой, а иногда и в грубой форме, все остальные доказывали, что другие группы не могут быть лучше, чем они. И, следовательно, никто, кроме группы Лиона не может получить оценку выше, чем они.

Я не вмешивалась, хоть помнила, что Лион говорил Тиму о результативности нашей пары. Хотелось только уточнить, откуда младший Найт об этом знает.

Слушая спорщиков, я не спускала взгляда с нашей палатки, возле которой стояли Тим и Лион и о чем-то продолжали говорить. Потом они коротко обнялись и разошлись, Лион направился в соседнюю палатку, а Тим вошёл внутрь нашей. Но через мгновение он выскочил и окинул взглядом пространство, освещённое светом от костра.

Взглядом Тим сразу остановился на мне. Даже показалось, что смотрел он прямо в мои глаза. Я направилась навстречу мужу, чтоб вместе с ним зайти в палатку. Я не хотела, чтоб он подходил ко мне и начал отчитывать при свидетелях. Тем более от серьезного, укоряющего или вообще безэмоционального тона Тима мне всегда становилось не по себе.

Тим, как ни странно, не начал ругаться сразу, а спросил, не хочу ли я ещё посидеть с сокурсникам. Я хотела поскорее оказаться с мужем наедине, чтоб спокойно выслушать Тима без свидетелей.

Но в палатке Тим опять-таки не стал говорить о моем ослушании, он предложил мне воду. И я выпила целый стакан, нервничая от предстоящих мне нравоучений.

- Еще хочешь пить? - Спросил Тим, когда я протянула ему пустой стакан. Я, кивнула, и Тим снова наполнил его для меня.

Сейчас я пила воду маленькими глоточками и сильно нервничала, репетировала в уме ответные фразы на упреки мужа.

- Лион сказал, что я тебя запугал, - неожиданно сказал Тим. Хорошо, что я только собиралась сделать следующий глоток и смогла просто отпустить руку со стаканом. - Он ругал меня и ...

Я подумала, что Тим пожалуется, что получил пару ударов от младшего, но рослого брата, но муж сумел меня поразить:

-... и, мне кажется, что Лион прав.

Тим забрал у меня из рук стакан с водой и, сделав большой глоток, отставил его в сторону.

- Сафира, я понимаю, что с тобой нужно быть нежным и заботливым. И тебе не место на Горе, будь у меня хоть ещё один человек в группе, дольше одного дня я бы тебя здесь не продержал. Здесь очень опасно для тебя. Но это не оправдывает мою... излишнюю строгость, поэтому я прошу прощения, что приказывал тебе и был иногда слишком резок.