Мой любимый деградант

- Я прошла маговазорезекцию. – Тим вздрогнул, но ничего не сказал, он продолжил внимательно слушать сестру. - После смерти нашего второго ребенка, мы с мужем решили, что больше не желаем хоронить своих детей, и оба прошли эту процедуру. Он сгорел сразу, целители просто не смогли сбить жар. И я тоже уже скоро… Только я жалею, что сразу не рассказала маме и папе, почему болею. Тогда бы они не слушали Вэдр. Мама и папа просто хотели, чтоб у тебя была хоть какая-то семья

Я хотела возразить ей, что у Тима была бы не «хоть какая-то семья», а леди Вэдр, которая его унижала и притесняла. Тим при ней должен был бы стать ручным мужем и воспитателем ее сыновей. А смог бы он так жить? Я очень сомневаюсь в этом.

А Тара между тем продолжила:

- Они вправду не понимают, что могли своей заботой погубить тебя. И… Ты же не знаешь… В ту ночь, когда мама и леди Вэдр настаивал на процедуре, даже если бы ты не скрылся, ничего бы у них не получилось. Я попросила братьев…Марк и Роберт напоили целителя и зелье, подготовленное им, слили. Ты же веришь мне? Мы бы тебя в обиду не дали. Я только недавно рассказала маме и папе из-за чего постоянно болею, им больно и за меня, и за то, что чуть не сотворили с тобой…

Тим кивал сестре, обнимал, когда она тянулась к нему. А когда она позволила, еще раз сказал, что всегда родителей понимал и сейчас на них не злится.

- Я очень рада, что ты не отказался от фамилии. – Сказала Тара. А потом неожиданно попросила Тима приготовить ей кофе, а она пока поговорит со мной, поделится женскими секретами. Тим замялся, не решаясь оставить меня одну, но Тара его поторопила. – Иди, Тимир, хочу попробовать настоящий кофе, никто не готовит его таким вкусным, как ты.

И я сказала Тиму, что подожду, пока он принесет сестре напиток, только попросила его взять с собой Сафу, чтоб она поела в кухне. Но я просто боялась отпускать мужа одного, что бы ни говорила его сестра, Найтам я не верила. А Сафа была хорошей защитницей, по крайней мере, Вэрда она от меня отвлекла.

Тим посадил Сафу себе на плечо и, бросив на меня беспокойный взгляд, вышел. А Тара, хлопнув возле себя по кровати, попросила меня присесть. А потом она вытянула из-под подушки, лежащей рядом, папку и протянула, не сказав ни слова, мне. Когда я ее взяла, Тара попросила открыть и просмотреть лежащий в ней документ. Я, чтоб она не нервничала, сразу выполнила ее просьбу. В папке лежала дарственная на имя Тима. Тара дарила ему крупную сумму денег, лежащую на счете в банке.

- Завещанное Тимиру могут попытаться оспорить другие наследники или те, кто считает себя более достойным принять наследство… Оформить дарственное надежнее. - Сказала Тара. Я промолчала. Мы сейчас с Тимом ни в чем не нуждались. И Тим сразу после дипломного экзамена хочет вернуться к архаровцам, так что деньги нам не были необходимы. Но если сестра хочет ему что-то подарить, я не видела смысла ей мешать. – Сафира, ты не же против? – Почему-то настороженно спросила она меня. И сразу стала объяснять. – Любой мужчина должен иметь свои деньги. Они дарят ему уверенность. И Тимир же сможет делать тебе подарки. Он не будет использовать эти деньги бесцельно или во вред своей семье.

В разумности и надежности своего мужа я не сомневалась. Только было непонятно: зачем об этом вообще говорить? Братья и сестры могут делать друг другу подарки, ничего страшного я в этом не видела.

- Сафира, - уже совсем тихо сказала Тара, - позволь Тиму принять дар от меня.

Ее внезапная слабость меня сильно напугала, я схватила пустой стакан со столика и налила в него воду. Но Тара замахала него рукой:

- Не надо. Разреши Тимиру принять мой подарок и…, - а я вспомнила пункт брачного договора, где говорилось, что все траты муж должен согласовывать со мной. Может, это и даров касалось? И Тимир не может принять ничего даже от сестры, если я не одобрю это? И именно поэтому Тара сейчас нервничает и просит, чтоб я одобрила ее дар брату.

- Тара, - снова сев возле нее, сказала я, - конечно, Тим может принимать от тебя дар. Я не буду ему запрещать. – Я угадала. Сестра Тима облегченно выдохнула и попросила, чтобы я сразу подписала бумагу, составленную нотариусом. Я просмотрела этот документ, это и вправду было разрешение на имя Тима, позволяющее ему принять подарок от сестры и иметь доступ к этим деньгам без дополнительных разрешений от меня. Я, поставив роспись, протянула лист Таре. Она, поблагодарив меня, вложила его в папку. И уже папку протянула мне.

- Забери папку с собой. Тимиру будет сложно взять ее у меня. - Потом закрыла глаза и затихла.

Я ждала. Но казалось, что Тара уснула. Я решила поискать Тима и попыталась встать, только Тара положила мне свою почти невесомую руку на локоть:

- Сафира, пусть Тимир помирится с родителями. Они не виноваты, что так воспитаны.

Вот в этом я с ней согласна не была, они чуть не убили Тима. Дядя Чарх воспитан так же, как старшие Найты, но он, наоборот, поддержал Тима и помог нам. Это я ей и сказала. И добавила, что сделаю все, чтобы Тим как можно меньше общался с лордом и леди Найт, и к нашим детям их близко не подпущу. Золовка моя недовольно замолчала, даже засопела возмущенно.

- Знаешь, как зовут нашу маму? – Неожиданно спросила она и сама быстро ответила. – Тимирика.

Я задумалась, зачем мне имя матери Тима? А Тара, воспользовавшись моим молчанием, продолжила рассказывать важные для нее истины.

- Папа и мама оба из рода Найт. Их поженили для благо рода. И мама долго не могла смириться с таким союзом. Марк, я и Роберт не были для нее желанными детьми. Она выполняла долг перед родом, но она всегда была нам хорошей матерью. К тому времени, когда был зачат Тимир, они с папой уже смирились с выбором семьи, может даже по-своему полюбили друг друга. Мама очень ждала рождения Тимира, говорила, что это самая легкая ее беременность. Она даже назвала его своим именем. Тимир с самого рождения был красивым и веселым. Он всегда улыбался или смеялся так заразительно, что все начинали смеяться в ответ. И умным был и сообразительным не по годам. Родители им гордились. Но он был слишком активным и непоседливым. Придумывал разные истории и рассказывал их так, что невозможно было не поверить. Няни, которые работали у нас по десять лет, воспитали нас, трех старших детей в семье, не справлялись с Тимиром. Они уволились. Гувернер тоже ушел, Тимир над ним издевался. Не со зла, но вынести его шуток не каждый мог. Только мама ему все прощала, потому что любила больше всех. Она говорила, что его поведение - это признак сильного характера. Она твердила, что его ждет великое будущее. Пока целитель не заметил, что лет с девяти Тимир растет не так быстро, как Марк и Роберт. Впадины на щеках, которые были вначале не так заметны, стали еще глубже. Тимиру запрещали улыбаться, а он, как будто специально, смеялся громче и всегда улыбался. Даже когда его ругали и наказывали. А в двенадцать лет нам сказали, что он выродок, и сомнений в этом нет. Но тогда мама и папа еще могли что-нибудь придумать… есть же способы магической хирургией удлинить ноги и… Но мама сказала, что ребенок-выродок это ее наказание, крушение ее надежд. Она только хотела скрыть своего неудавшегося сына, чтоб он не позорил семью. А Тимир сбежал в Академию. Я хотела сказать, мама не виновата, что все так сложилось. Она любила его, только разочарования вынести не смогла

Может леди Найт кто-то и смог бы понять, но не я.

- Леди Найт хотела Тима отравить в Академии. Подобралась к нему, когда он болел. Принесла зелье, смертельно опасное для жизни, даже целитель это подтвердил. - Сказала я.

- Это все Жисса Вэдр. Она влюблена в моего брата и хотела его получить любой ценой. А сейчас, когда начали ходить слухи о новом законе, она стала подгонять события.

- Это не любовь. – Сказала я. Но следующие мысли озвучивать не стала: Тим никогда не выпил бы того, что принесла сама леди Вэдр. Зелье ему собиралась поднести мать, которой он, не смотря ни на что, верит. С ее рук он чуть не выпил перенасыщенное ядами зелье. А Тара между тем тихо говорила, отвечая на озвученную мной фразу: