Мой любимый деградант

Застолье затянулось до вечера, и все поднимали за нас тосты и благодарили Тима за приглашение. Я решила уточнить у Тима некоторые нюансы:

- Тим, ты же говорил, что твои друзья пригласили тебя на обед. Почему тогда они тебя благодарят за приглашение.

Тим положил вилку, на которую уже наколол кусок мяса и замялся. Потом он развернулся ко мне и тихо сказал:

- Они хотели собраться в мастерской Рюмеля и там накрыть столы. Но тогда пришли бы не все, у многих пенсия слишком маленькая для таких трат. Я сам предложил снять зал в этом ресторане и оплатить угощенье. – Я его внимательно слушала. И Тим добавил.- У меня были свои деньги.

Подумала, что сейчас получается, что я требую у Тима отчет о его тратах. Поэтому я погладила его по щеке и с улыбкой сказала:

- У тебя хорошие друзья. Когда-нибудь, когда у нас будет свой дом, мы будем часто приглашать их в гости.

Нам уже пора было возвращаться в Академию, когда встал Друг, бивший Тима, и произнес последний на сегодня тост:

- Тимир и Сафира! Будьте счастливы. Уважайте и цените друг друга. Тимир, дружище, я не нашел для тебя компаса, прости. Но все подарки, что тебе подарили, я гарантирую, в дороге не потеряются и доедут до тебя. – Те, кто был не слишком пьян, похлопали. – А теперь, молодожены порадуйте нас свадебным танцем. – Сейчас захлопали все, даже те, что уже лежали лицом в тарелках. И я обрадовалась, хотелось хоть раз потанцевать с мужем. В столовой Академии даже места для танца предусмотрено не было.

Я с предвкушением посмотрела на Тима, но он танцевать не хотел. Я подумала, что он стесняется. И на дружное подбадривание гостей пообещала всем сюрприз и вышла с Тимом из зала.

- Тим, давай потанцуем, - попросила я. В зале уже заиграла веселая музыка. – Там же твои друзья.

Тим сперва просто отказывался, а потом он просто протянул мне руку. А я почувствовала, что Тим не просто стесняется, наверно, было что-то связанное с танцами очень неприятное для него. Но отказать же мне по брачному договору он не мог…

- Тим, а мы можем покрасить гостей? Это не очень подло получится? – Спросила я, вызвав его удивленный взгляд.

- Зачем? – Не понял Тим.

- Я обещала твоим друзьям сюрприз. – Я достала из кармана камень с краской и протянула Тиму. Мальчишеская улыбка осветила лицо Тима, отчего ямочки не его щеках стали казаться совсем озорными. Он взял артефакт и, активировав его, забросил в зал и запер дверь. Потом схватил меня за руку, и мы побежали к выходу из ресторана.

Мы с ним смеялись и с удовольствием вспоминали, как прошел праздничный обед.

Но вернуться сразу в комнату мы не могли, нас ждал в своих покоях доктор Надир с женой.

- Не хочу к ним идти, - сказал Тим, пока мы поднимались на пятый этаж, где и находились комнаты преподавателей.

- Ну и не пойдем, - махнула я рукой и остановилась, чтоб развернуться назад. А Тим взял меня за руку и все-таки потянул по прежнему маршруту.

- Доктор Надир не терпит неуважения, - объяснил Тим. – Но жену его не слушай. Мы раньше учились на одном курсе, ничего хорошего она обо мне не скажет. И, вообще, она всегда лицемерно прикрывается верой в Бога.

Нас с леди Луизой Надир сразу представили друг другу. Встретили нас в семье Надир очень радушно, сразу представили меня жене тренера, Луизе. Пригласили за стол, где помимо нескольких видов салатов и подогретых хлебцов, стоял уже разлитый чай.

Мы с Тимом не так давно плотно поели, поэтому ужин не затянулся. Когда тренер Надир вместе с Тимом стали прибирать со стола, что меня очень удивило, мы с Луизой пересели на кресла.

- Ты очень красивая, Сафира, как Божий ангел. Как ты могла выйти замуж за этого выродка? – Вот и началось то, что я не должна была слушать. – Первые пять курсов мы учились вместе с Найтом, и он всегда был очень неприятным человеком. Представляешь, даже пришел однажды на занятие по танцам. Ни одна адептка не согласилась встать с ним в пару. Как можно стоять рядом с таким недомерком? Я так радовалась, когда он ушел с Академии. Даже находиться с ним в одном помещении было карой Божьей.

Я с недоверием посмотрела на нее, этим подтолкнув ее говорить подробнее.

- Он всегда был дерганным, нетерпимым, стоило ему показаться, что кто-то не так на него смотрит, сразу устраивал дуэли. И, - она наклонилась ко мне и таинственным шепотом сказала, - представляешь, за деньги мыл посуду в столовой.

- А, - я не знала, что ей отвечать. Вроде такая набожная женщина, а к труду относится с презрением.

- Говорят, - также шепотом продолжила Луиза, - Найт многим девушкам нравится, но только в одном смысле… Если у и тебя так, могла бы просто встречаться с ним, но замуж не выходить.

Набожный человек, по-моему, не может к «таким» отношениям быть терпимым.

- У меня не так. Мне Тим очень нравится во всех смыслах. – Без улыбки сказала я.

Она уставилась на меня, вытаращив глаза, как кальмар:

- Но у него страшные впадины на лице. Как будто злая сила пометила его. Всех воротит, когда он улыбается. Раньше он хоть маску носил… - Я встала, слышать этот бред дальше у меня не было сил:

- Это не впадины, а божественная маскировка. – Смогла я выдавить из себя. А когда она еще сильнее выкатила глаза, я шепотом, как по секрету, сказала ей. – Бог, своей милостью, замаскировал Тима, чтоб он не привлекал к себе недобрые души. И таким образом сохранил его для меня. Я же, как очень набожная девушка, от божьего дара не отказалась, поэтому и вышла за Тима замуж. И нисколько об этом не жалею.

До нашей комнаты мы с Тимом дошли в абсолютном молчании. Но закрыв за нами дверь, Тим с улыбкой спросил меня:

- Божественная маскировка? – Я кивнула. Тим медленно расстегнул пуговицы на своем пиджаке и, сняв его, откинул в сторону. Потом протянул мне руку и положил мои ладони себе на плечи, а сам обхватил мою талию и повел меня в медленном плавном танце. Ни отсутствие музыки, ни маленькое пространство для маневров не мешало мне наслаждаться близостью с Тимом, и его мастерством в танце. Я прижалась к нему еще ближе и поцеловала в шею. По телу Тима прокатилась чувствительная дрожь:

- Мы так не сможем дотанцевать, - прошептал Тим.

- И не надо, - увлекая его к постели, сказала я, - у нас вся жизнь впереди.

55. Ревность.

К концу третьего месяца весны у нас с Тимом уже сложились первые семейные традиции. Мы каждое утро вместе ходили на завтрак, садились за самым дальним и темным столиком и ели в только в компании друг друга. Иногда, очень редко, к нам присоединялась Сафа, которую я, почему-то, сейчас немного стеснялась.

Тим провожал меня до моей аудитории и всегда во время перерыва ждал меня в коридоре, чтоб хоть несколько минут до начала следующего занятия побыть вместе. Когда в расписании Тимира выпадала свободная пара, а я сидела на занятии, он напрашивался на присутствии в моей аудитории. Магистры вначале с удивлением реагировали на желание семикурсника тратить время с третьим курсом, но проявляли понимание. И Тим садился рядом со мной, я даже могла взять его за руку или даже положить ему голову на плечо.

При том, что Тим был заботливым и нежным мужем, он продолжал оставаться почти деспотичным руководителем. Ни один адепт седьмого курса так не обучал и не тренировал подопечных, как он меня. К концу весны я уже мечтала о скорейшем наступлении практики, чтоб быстрее пройти ее, закрыть сессию и хоть два месяца отдохнуть от учебы. Иногда бросала учебники и отказывалась слушать объяснение Тима, тогда ему приходилось прибегать к особо изощренным пыткам в постели, чтоб я продолжала заниматься.

И все, даже Лион, стали замечать, как изменился Тим. Он уже был не замороженным от неуверенности в себе и постоянного страха перед семьей выродком. Вокруг Тима возникла непробиваемая стена уверенности и силы. Для меня-то он всегда был самым лучшим, но сейчас его дружбы стали искать многие адепты с разных курсов. Уже никто не опасался стоять возле него в коридоре, как будто можно заразиться от выродка и потерять драгоценные сантиметры в росте. Или, наоборот, получить ямочки на щеках. Сокурсники уже не стеснялись приходить открыто к Тиму с просьбой помочь в чем-либо. Никто не пытался, как раньше, бросить Тиму оскорбление в спину, толкнуть в коридоре, высказать свое важное мнение о внешнем виде Тима.