Мой любимый деградант

Прошло три дня, как я попала в этот магический мир. В государство Принципат Сотни Объединенных Земель, в основе которого стояли принципы равенства по возможностям каждого гражданина. Поэтому все хотели иметь как можно более широкие возможности. Особенно в магии. Сильнейшие маги имели больше прав, но, что странно, именно они своими правами и не злоупотребляли.

С помощью Сафы (мы договорились с дахкилгом, что краткая форма ее имени будет принадлежать ей, а я буду носить полное имя – Сафира), я за короткое время научилась читать и уже посещала занятия. Сафа удивлялась моему уму и общему образованию. Я тоже удивлялась своему уму, в школе-то я была незаметным середнячком.

Учиться было интересно, а все непонятное разъясняла мне сразу Сафа, всегда сидевшая в моей сумке, и посещающая со мной все занятия. Когда же встречалось что-то совсем мне непонятное, она объясняла мне это позже, после занятий. Единственное, что мне здесь абсолютно не устраивало, это моя форма. То самое длинное темно-синее платье, с маленькими пуговичками на груди, которое одиноко висело в шкафу у Сафы. Оно было неудобным, сковывало мои движения и подол его всегда приходилось чистить. Зато практиковаться в бытовой магии с каждым разом становилось проще. А волосы мне приходилось заплетать в косу, что с моими кудрями было очень сложно.

А с Коном Вэдром я имела несчастье пересечься однажды в парке, прилегающем к Академии. Я, накинув Сафино пальто, прогуливалась после занятий по свежему снегу, и наслаждалась необычным «вкусом» воздуха. А навстречу мне со своей тропы свернул необыкновенно шикарный парень.

Старшекурсник в традиционной форме Свободной Академии Магии: узкие штаны и приталенный пиджак длиной до середины бедер с широкими манжетами и воротником стоечкой. Форма темно-синего цвета с серебряными пуговицами. Он был не меньше двух метров ростом, широким в плечах и узким в талии. Светлые длинные волосы, стянуты в высокий хвост на затылке, и почти бесцветные голубые глаза.

Я в первое мгновение даже обомлела, увидев шагающего мне навстречу этого красавца. Только непреодолимое желание встать перед ним на колени и поцеловать кончик его драгоценного начищенного до блеска сапога привел меня в сознание. Я смогла устоять на своих ногах, и когда он, криво ухмыляясь, прошел мимо, я скрылась за кустами и там освободила желудок от всего съеденного на обед. Хорошо, что Вэдр сразу продемонстрировал свою гнилую сущность, а то был риск, что я ни на шутку увлекусь таким притягательным человеком.

Сейчас же я его возненавидела так, как не ненавидела ни одно мерзкое создание в мире. Даже свору диких собак, чуть не загрызших меня в детстве я так не ненавидела. Даже мамину подругу, всем рассказывавшую историю, как меняла мне подгузник, я так не ненавидела. Даже мою классную руководительницу, однажды назвавшую меня при всем классе «тупой лентяйкой» я так не презирала. Даже водитель грузовика, сбивший меня на мопеде, не заслуживал такой ненависти и презрения… Я их всех могла понять, ведь никто не идеален. Но двухметровый детина, адепт выпускного курса Академии, почти мастер в магии, так измывающийся над девчонкой, которая во всех отношениях слабее его, не достоин, в моем понимании, ни понимания, ни прощения.

- Я и за тебя ему отомщу, - пропищал голос Сафы в моей голове.

- Ну, теперь он и от меня получит, - пообещала я нам обеим.

6. Распределение на практику.

А сегодня я слушала, конспектировала и пыталась как-то освоить теоретический материал на целых четырех лекциях. Не устаю удивляться и восхищаться своим прилежанием на занятиях. А с понимаем написанного у меня пока незначительные проблемы. Сафе приходится много работать, чтоб мне все разъяснить.

Мне очень хотелось быстрее добраться до столовой, запастись бутербродами, захватить еще гроздь винограда и скрыться в своей комнате. Там надеть удобные штаны и топик, убрав ненавистную форму подальше, и расслабиться. Мне были необходимы тишина и покой. Я уже фантазировала, что запру Сафу в шкаф, если она не даст мне отдохнуть, как в аудиторию вошел наш куратор, магистр Рош. Он попросил весь курс задержаться для важного сообщения, сил сдержать тихий стон у меня не оказалось. В общем, как и многих моих сокурскиков.

- Пока мы ждем ректора Академии, магистра Мартазана, - обратился к нам наш куратор, - достаньте папки, которые я сказал вам приготовить перед каникулами и еще раз проверьте, всю ли важную информацию о себе вы изложили. Может, стоит внести дополнение?

Я не знала, про какую папку говорит куратор, но порылась в сумке, тем более, что там сидела Сафа, на которую я и уставилась пристальным взглядом: это же ее упущение. Забыла про задание куратора!

- Я не забыла! – Мои мысли она слышала очень редко. – Папка лежит в нашей комнате, на верхней полке шкафа. Синенькая. Отпросись у магистра Роша, и принеси папку, она уже полностью готова.

Я подняла руку, привлекая к себе внимание.

- Адептка Чарх, у вас вопрос ко мне? – Спросил куратор.

- У меня просьба, магистр Рош, можно выйти, я за папкой сбегаю. Она лежит на верхней полке моего шкафа.

В аудитории раздались смешки. Но магистр оставался суровым, аудитория тоже быстро успокоилась:

- Несерьезное отношение к моему поручению, адептка Чарх. Я предупреждал, чтоб все адепты третьего курса после каникул каждый день носили папки с собой, так как было неизвестно, когда семикурсникам выделят время для распределения. И, после многозначительной паузы, добавил. – Идите.

Я, поблагодарив куратора, выскочила из-за стола и понеслась к выходу. Но заметила боковым зрением, как в аудитории поднялись еще несколько десятков рук. Даже от сердца отлегло, значит, я не единственная, кто забыл про свою папку, и в памяти куратора неответственной лентяйкой не останусь.

С папкой в руках я бежала в обратном направлении так же быстро, как и до своей комнаты. Папку нашла там, где указала Сафа. Синяя, в ней было только два листочка, с моей, Сафиной, автобиографией и таблицей. Потом спрошу у дахкилга, что значат все числа в ней.

Я успела вбежать в аудиторию одной из первых, после меня вошли еще двадцать восемь адептов, я специально считала их, утешая чувство собственного достоинства.

Все адепты были в сборе, когда распахнулась входная дверь, и в аудиторию вошли ректор Академии и куратор седьмого курса. Они по очереди выступили перед нами, сказав, что на этом курсе нас ожидает первая практика. Это одна из самых ответственных аттестационных работ, от качества ее прохождения зависит не только наше дальнейшее обучение, но вся наша последующая жизнь.

Первая практика третьекурсников проходит под руководством адептов седьмого выпускного курса, для них это уже выпускная практика. Для адептов-выпускников данная практика имеет значение преддипломной работы. Только сдав ее, они получат допуск к дипломным экзаменам и испытаниям.

И в аудиторию, наконец пригласили самих адептов седьмого курса. Мы замерли, ведь это нам предстояло выбирать под руководством какого адепта мы будем готовиться к практике и проходить ее.

Дверь аудитории распахнулась, и в нее вошли семь молодых людей, которые уже были звездами Академии. Они были высокие и статные, все в темно-синей форме Академии, но на них она смотрелась шикарно, не так как на моих сокурсниках. По аудитории прошлись волной вздохи и шепотки и затихли.

Адепты седьмого курса, коротко поздоровавшись, прошли к возвышенности у доски.

Пока они шли, мы, затихшие третьекурсники, смогли их рассмотреть во всех подробностях. Но мое настроение резко испортилось, когда я заметила идущего в начале строя Кона Вэдра. Сразу вспомнились ощущения, когда меня сгибало к его сапогам, чтоб с удовольствием поцеловать их.

Я отвела взгляд от трибуны и уставилась в свою папку. А потом взяла чистый листок, чтоб делать для себя заметки.

- Адепты третьего курса, позвольте представить вам гордость Свободной Академии Магии. – Разнесся голос ректора. - Выпускники, лучшие среди всего потока поступивших в Академию семь лет назад. Адепт Кон Вэдр: староста группы, двадцать пять лет, отличник учебы, маг восьмой ступени. – Я подняла глаза и видела, как названный адепт сделал шаг вперед и легко поклонился аудитории. Аплодировали и скандировали его имя так, будто это рок звезда выступила на сцене. Я же молча вернула внимание листку бумаге, лежащему передо мной, и сделала первые пометки. – Адепт Станислас Лим, двадцать пять лет, отличник учебы, маг восьмой ступени. Адепт Витор Наут, двадцать пять лет, хорошист учебы, маг восьмой ступени. Адепт Чмир Рват, двадцать пять лет, хорошист учебы, маг девятой ступени.