Мой любимый деградант

Пространства, выгаданного Тимиром для меня, вполне хватило, чтоб я смогла спокойно поднять свои руки и обхватить его за шею. Сейчас была прекрасная возможность обнять моего спасителя и прижаться к нему всем телом. Сейчас он примет это, скорее всего, за мое желание укрыться от опасности, принять защиту. И не станет отшатываться от меня или сбегать.

И мы долго стояли так: он, защищая меня от толпы, а я, наслаждаясь близостью любимого мужчины. И я бы простояла так вечность.

Когда же толпа ожидаемо схлынула, а вокруг стало тише, и можно было уже немного расслабиться, Тимир спросил меня на самое ухо:

- Сафира, можно задать тебе один вопрос?

Чтоб не выпускать его из объятий, я кивнула.

- Почему ты не называешь меня больше Тимом? Как раньше.

Я же не могла ему сказать, что пыталась хотя бы так дистанцироваться от него. После того, как однажды увидела его с Заирой и услышала, что встречается он со многим адептками и меняет их легко.

- Мне казалось, тебе не нравилось это обращение. – На ухо шепотом сказала я ему.

- Мне нравилось. – Прошептал и он.

Жаль, сейчас невозможно было посмотреть в его шоколадные глаза:

- Хочешь, чтоб я снова называла тебя Тимом?

Он несколько раз быстро кивнул:

- Если тебе, конечно, не сложно. – А что может быть в этом для меня сложного?

- Мне не сложно, Тим. И спасибо, что спас, я думала, меня здесь затопчут. - Он улыбнулся так, будто был абсолютно уверен в моей безопасности.

Мы уже стояли в полупустом шатре, больше никто песен не пел. Люди покидали помещение. И Тим пригласил меня в ресторан.

37. История Тима.

Мы пришли в тот же ресторан, в котором я была вчера с Матиасом Мартазаном. Хотела пойти в другое заведение изысканной еды, но до него нужно было добираться на наемном экипаже. Мне казалось, что работники должны с осуждением смотреть на меня, я же прихожу сюда второй раз, но с другим кавалером. Но пока мы шли до кабинки, осуждающие и пренебрежительные взгляды бросали на Тимира, хорошо, что он не видел их, а то совсем бы зажался и не смог спокойно насладиться едой.

Заказ мы делали вместе. Я зачитывала название блюда и его состав, и Тим, если не слышал про грибы, одобрял мой выбор. Мы заказали намного меньше еды, чем это вчера сделал Матиас. Но настроение у нас так же поднялось, когда в кабинка наполнилась ароматами яств. Я накрыла перевязанную руку Тимира Салфеткой, и помогла ему найти ложку. Сама нарезала для Тима на мелкие куски запеченное мясо и налила ему сок.

- Это я должен был ухаживать за тобой. – Не поднимая головы, сказал он.

- Поухаживаешь позже, Тим. Мы же до конца практики будем вместе. – Добавлять, что я надеюсь на более продолжительное общение, не стала. А он только грустно улыбнулся, даже ямочки не появились.

- Тим, можно задать тебе один вопрос? – Когда мы оба наелись спросила я. Он рассмеялся, заиграв ямочками, и кивнул.

- Почему ты тянешь эту историю с леди Вэрд. Шесть лет – это же очень долгий срок, можно было уже окончательно отвязаться от этой леди. я же вижу жениться на ней ты не хочешь.

- Там длинная история.

- А мы еще к десерту не приступили, времени достаточно.

И Тимир попытался объяснить абсолютно непонятные мне истины.

Когда Тимиру исполнилось двенадцать лет, семья уже поняла, что он не такой, как старшие дети. Ямочки на лице с взрослением не пропали, характер, слишком независимый, даже взрывной не изменился, форма пальцев на ногах стала отличаться от стандартов, а, самое главное, в росте он стал запаздывать. Брат, что был младше его на два года, уже давно стал выше. Тогда родители все чаще стали отталкивать от себя третьего сына, называть его выродком и деградантом. Он в семье стал лишним.

Однажды вместе с отцом и братьями он пошел в гости к семье Рват. У Чмира тогда был жив старший брат. Он был инвалидом, потерял обе ноги при несчастном случае. Его, калеку, держали отдельно в дальней комнате. Скитаясь по чужому дому в одиночестве, Тим набрел на этого уже девятнадцатилетнего парня. Оба ущемленные и никому не нужные, они быстро нашли общий язык. И молодой Рват сказал однажды Тимиру слова, изменившие всю жизнь подростка:

- Я калека. У меня нет шанса на спасение. Но ты-то хоть ходить можешь. Почему ты не поступишь в Свободную Академию Магии. Даже если не сможешь учиться, хоть два года проживешь вдали от семьи. Я бы, чтоб сбежать из этого дома, жизни не пожалел.

Фантазия двенадцатилетнего мальчика заработала в полную силу. Он уже представлял себя великим магом, видел свой будущий дом, себя, играющего со своим единственным другом. Тим обязательно забрал бы его из ненавистного дома.

Тимиру было только четырнадцать, когда его друг неожиданно умер. Похороны в доме семьи Рват прошли тихо и спокойно, родители подавленными смертью старшего сына не выглядели, только Чмир, его младший брат, искренне плакал. Позже это горе сблизит Тимира и Чмира. А сейчас мечта Тима об Академии Магии приобрела статус самой важной жизненной цели.

Тим учился в тайне от родителей, и в семнадцать лет сбежал в Академию и поступил. Семья пыталась вернуть его домой, скрыть от общества своего сына-вырожденца. Но Тим три первых года учебы ни разу не покинул стен Академии, как и посоветовал ему ректор Мартазан. И учился, набирался опыта во всем, что могло пригодиться ему в жизни, сам зарабатывал деньги, моя посуду в столовой Академии.

Он перешел на четвертый курс, когда семья признала его право на самостоятельный выбор жизненного пути. И пригласили домой для примирения. Тим очень радовался в тот день: мамы, отца, братьев и даже сестры ему очень не хватало. Он порталом отправился домой, и мама познакомила его с будущей женой. Тим не возражал, тем более, общаясь с девушками в Академии, он уже понял, что как будущий муж он им не интересен. Даже против процедуры очищения у целителя он ничего не имел. Просто не знал, что она собой представляет и какие осложнения может повлечь.

В тот день сразу не заключили помолвку только потому, что леди Вэдр требовала процедуру провести раньше подписания предварительного брачного договора. А семейный целитель отказался проводить процедуру, в которой не имел опыта.

Тим вернулся в Академию, порылся в архиве библиотеки, изучил все о предстоящей ему процедуре, поговорил с целителем Академии, узнал, как часто и какими именно бывают осложнения, и решил тянуть время. Два года, пока он учился на четвертом и пятом курсе ему было сложно. Семья давила, он постоянно оправдывался и отговаривался. Старался срывать свои визиты домой, нарываясь на отработки и изоляцию в карцере.

После пятого курса, Тимиру пришлось бросить Академию, чтоб накопить деньги на учебу. Само обучение, проживание и питание, конечно, были за счет Академии. Особо выдающимся адептам даже полагалась стипендия. Но старшекурсникам нужно слишком много денег на дополнительные траты: приобретение артефактов, без них не пройти ни одной практики, несколько сменных форм, дополнительные платные занятия, просто подарки для «друзей».

Он нашел работу в рядах архаровцев. Не только потому, что там хорошо платили, Тимир слышал, что они никогда не выдавали своих сотрудников. С провинившимися собратьями разбирались сами, без шума. И Тим думал, если вдруг лорд Найт вздумает, под влиянием своей жены, выкрасть сына, архаровцы его спасут. И насильно провести процедуру, обратить последствия которой уже невозможно, у его семьи не получится.

Два года Тимир Найт проработал архаровцем, многому научился, заслужил авторитет, накопил деньги и восстановился на шестом курсе Академии. Год учебы на шестом курсе опять прошел в постоянных отговорках от семьи, но на этот раз они давили не так сильно. Сейчас Тимир учился на одном курсе с младшим братом, и под его руководством брат впервые начал показывать хоть какие-то успехи в учебе.

Отец тратил на репетиторов для младшего сына немыслимые деньги. Но у Лиона не было шанса перейти на седьмой курс из-за низких баллов по большинству дисциплин. И вдруг, неожиданно для всех Найтов, Лион выбился в хорошисты учебы, и за один год его магия из шестой ступени подросла до девятой. Невиданный успех! Отрицать влияние на младшего брата Тимира было невозможно. Тем более, Чмир Рват также сдружился с Тимиром, и не скрывал, что большинство тренировок проводит с ним.