Страница 22 из 24
– Нет? – уточнил Блоксхэм неприятным тоном; подождал несколько секунд, но, поскольку Проныра не пожелал добровольно выдать еще какую-нибудь информацию, он продолжил: – Полагаю, некий умный Али-Баба просто встал у двери и сказал: «Сезам, откройся». И она открылась! А теперь не будь глупцом, Херринг. Кто получил ключ в четверг, семнадцатого апреля, и в пятницу, восемнадцатого апреля?
– Никто ничего не получал, – упрямо ответил Проныра.
– Покажи мне сарай, – велел инспектор.
– Ключ в кухне. Вам придется добыть его самому, инспектор, поскольку там внутри эта каракатица, и она оторвет мне башку, если только я суну ее внутрь в это самое время.
– Ключ! – рявкнул инспектор, бесцеремонно подталкивая его в спину.
Проныра быстро удалился.
– О, два кресла, – сказал инспектор, когда ему наконец удалось заглянуть внутрь сарая. – Одно почти не использовалось, я вижу. А вот этим пользуются постоянно, так? Вытащи его наружу, и давай посмотрим на него. Жаль, что оно не может говорить. – Он выпрямился и посмотрел на Джозефа. – Ну что, ты запоешь уже или нет?
– Не о чем мне петь. – Голос Херринга звучал мрачно. – Я запер сарай в четверг, и я запер сарай в пятницу, и больше мне нечего сказать. Наверняка кто-то сделал восковой отпечаток с ключа, а потом изготовил копию…
– Итак, либо ты сообщишь мне то, что знаешь, либо я зацапаю тебя сейчас как лицо, способствующее укрывательству преступника. Понимаешь, что это означает?
– А. – Джозеф откашлялся с умным видом. – Типа соучастие в убийстве.
– Точно. И ты получишь за это пожизненное заключение. В общем, выкладывай факты, и быстро, не трать мое время.
– Ну, я не знаю, правда. – Джозеф прочистил горло снова и плюнул в поилку для птиц, повешенную мисс Кэддик. – А что насчет мистера Энтони?
Инспектор исчез едва ли не раньше, чем последнее слово вылетело изо рта Проныры. Блоксхэм нашел Энтони в спортивном зале, где тот упражнялся на шведской стенке, но вид у него был мрачный.
– Я хочу, чтобы вы одолжили мне свой ключ от заднего сарая, – небрежно произнес инспектор. – Херринг засунул свой неведомо куда.
– Ключ? – удивился Энтони. – У меня нет такого, что подойдет к сараю. Простите.
Инспектор злобно посмотрел на него.
– Попробуйте снова, – сказал он.
Энтони покачал головой и повторил:
– Простите.
– Итак, если у вас нет ключа, то как вы вытащили кресло из сарая вечером в четверг и вечером в пятницу?
– Я вообще не понимаю, о чем вы говорите, – пожал плечами Энтони.
– Господи! – воскликнул Блоксхэм.
После короткой паузы Энтони спрыгнул со стенки и на этом завершил свои упражнения.
Инспектор же опять отправился к мисс Кэддик.
– Что бы вы сказали, мисс Кэддик, – начал он, – если бы я сообщил вам, что мистер Энтони получил доступ к сараю и вытащил кресло наружу?
Она нервно заморгала.
– Ну, раз уж вы завели об этом речь со мной, инспектор, то я должна заметить, что не удивлена. Не удивлена ни в малейшей степени! Ужасающе недостойный молодой человек во всех отношениях. У меня нет сомнений, что у него в мыслях было сделать так, чтобы дорогая миссис Паддикет умерла от простуды, чтобы он мог унаследовать ее состояние, которое, согласно новому завещанию, он определенно получит, если она умрет раньше, чем кто-либо из ее внучатых племянников станет международным чемпионом.
Инспектор воззрился на нее.
– Повторите это, – тихо попросил он.
Мисс Кэддик с охотой исполнила просьбу.
– Конечно, мое маленькое наследство в безопасности, – добавила она. – У меня есть слово дорогой миссис Паддикет по этому поводу. Так что, надеюсь, инспектор, вы понимаете, что у меня нет мотива для совершения любого преступления.
Блоксхэм внимательно посмотрел на нее.
– А теперь, – сказал он, – что вы делали между девятью и одиннадцатью тридцатью в вечер убийства?
Мисс Кэддик побледнела и замерла с открытым ртом.
– Я же читала, инспектор! – воскликнула она. – Уверяю вас, инспектор, я читала! И отправилась в кровать в половине одиннадцатого…
– После того, как убийство было совершено, – жестко произнес Блоксхэм.
Мисс Кэддик испуганно вскрикнула и закрыла лицо ладонями.
– О, пожалуйста, пожалуйста, инспектор! Как неблагородно говорить нечто подобное!
В этот напряженный момент стук в дверь, произведенный вроде бы палкой, но на самом деле кончиком любимого зонтика миссис Паддикет, возвестил о прибытии кресла. Ричард Кауз толкал его.
– Итак, итак, итак! – пропищала старая леди с обычной для себя энергией и дружески похлопала мисс Кэддик зонтиком по плечу. – В пятницу мы развлекаем тренера в малой столовой в десять часов вечера, а во вторник…
Она осеклась, а мисс Кэддик, лишившись чувств, упала на пол.
Инспектор и Ричард Кауз попытались оказать ей мужскую, то есть совершенно неэффективную помощь. Тетушка же Паддикет отпраздновала этот час своей славы, каждые пять секунд восклицая: «Не будь дурой, компаньонка Кэддик!» – до тех пор, пока бедная женщина не пришла в себя.
Тогда инспектор оставил сию драматическую сцену, отправил служанку за одной из девушек, а сам пошел искать Коста. Тренер, читавший газету, поднял голову, когда тень Блоксхэма упала на развернутые страницы.
– Насчет той истории, которую вы мне поведали, – произнес инспектор любезно, но глаза его недобро посверкивали. – Почему вы не сообщили, что нанесли визит мисс Кэддик в малой столовой уже после того, как оставили паб? Я знаю, что часть вашего повествования – правда, поскольку я его проверил.
Кост опустил газету и пожал широкими плечами.
– Я расскажу вам, ага, – сказал он, – мне жаль, что вы раскрыли меня как обманщика, но я определенно он и есть. Все произошло таким образом. Я собирался упомянуть об этом визите, но потом сказал сам себе: «Людвиг, ты идиот, ага. Это было слишком близко ко времени убийства, этот твой визит. Все было невинно, и ты оставался совсем недолго… даже не пятнадцать минут, нет, но более десяти, ага. И пока ты находился там, этот Хобсон – полиция уже разобралась – как раз и был убит. Не было шума, кроме граммофона в соседней комнате, и они еще подпевали, ага. Очень шумно там, да. Только никакого Хобсона. Поверит ли полиция тому, что ты скажешь, Людвиг? Нет, ага».
– Вы не видели труп в парке, когда покидали дом?
– Я не возвращался через парк, ага. Я прошел через дом и кухонный огород. Этим путем я воспользовался. Я боялся, что кто-нибудь меня увидит и донесет обо мне боссу. Рисковать так я не мог.
– Когда вы вытолкнули Хобсона на дорогу?
– Тогда. Немедленно. Он только что прибыл, я думаю. Он был в крайне предосудительном состоянии. Я опасался, что Хобсон своими воплями напугает леди, ага, так что я вытолкал его за ворота и думал, что он упал в канаву. Затем я вернулся в свой домик.
– Да? – сказал Блоксхэм с каменным выражением лица. – Позвольте мне провести вас по вашей истории еще раз, чтобы посмотреть, не найду ли я в ней каких-либо изъянов.
Кост усмехнулся:
– Я лжец, ага. А кто нет? И я боюсь вашего английского закона, поэтому и соврал. Сейчас я все еще опасаюсь вашего английского закона, поэтому на сей раз я поведал вам правду.
– Действительно, – буркнул инспектор. – Так, теперь пройдемся по вашей истории. Сначала вы отправились в бар. Затем вернулись в дом, где нанесли визит мисс Кэддик. Время – примерно без четверти десять. В десять часов или около того вы оставили ее и вышли через кухню наружу. Столкнулись с Хобсоном и силой вывели его на дорогу. Позднее, то есть практически сразу, он отправился в водяной парк и был убит, ну а вы в это время возвращались в свой домик.
– Так.
– Ага! А когда вы открыли задний сарай своим ключом и вытащили наружу кресло?
– Зачем мне нужно было кресло, ага? – удивился тренер.
– Чтобы отвезти труп Хобсона к озеру.
Кост мягко рассмеялся:
– Расскажите это жителям острова Авалон, который как раз на озере, ага.