Страница 63 из 75
Я не стал терять драгоценные секунды, и пока меч противника завяз в моей защите, выпустил энергетические шипы из рук и переломил сверкающее лезвие. Отделённое от рукояти и сломанное надвое оно со звоном упало на промёрзшую землю.
Темноволосый мечник упал на колени перед своим испорченным оружием и трясущейся рукой погладил его. Все вокруг прекратили стрелять и уставились на мечника, тот достал более короткий меч и вспорол себе брюхо.
Снег окропила лужа крови.
«Может семейная реликвия? А может он хотел именно им меня убить, а я взял и сломал?», — но долго думать мне не дали.
По моему аурному щиту ударил шквал снарядов. Сильнейшие удары сотрясли меня. Укоренение телекинезом позволило устоять на ногах.
— Падла́! Их бринг дих ум. Сдохни́, козлина́-а́-а́***!..
Блондин со шнобелем как у орла и кустистыми дредами перемещался с места на место, поливая меня шквальным огнём из пулемёта.
— Полу́чи, боненштана****!
С другой стороны в меня прилетел снаряд, мой аурный щит сильно продавило. Будто бы в меня на огромной скорости прилетел пыльный мешок. Я как гибкое древко копья прогнулся назад, ещё бы чуть-чуть и меня оторвало бы от земли. Сотня осколков задрожала в моём аурном щите и, теряя силу удара, они осыпались к моим ногам.
Абсолютная тишина и набат в голове. Всё поплыло, но спустя мгновение я вернул концентрацию, а регенерации сделала своё дело и я снова услышал всевозможные ругательства в свой адрес.
Ринулся вперёд, ломая руки ноги и нападающих. Моя энергия была на исходе, но и боезапас противников тоже.
Схватка закончилась быстро, добивать никого не стал. Переломал всё оружие кроме небольшого энергетического пистолета, его я тоже определил к трофеям.
Снег хрустел под ногами, а тяжёлый пакет тянул руку. Каждый, кто имел ко мне претензии, что-то подарил мне на память. Последняя группа была довольно крепкая. Возможно, я перестарался, и теперь явно запахло жаренным.
Перестраивать костюм под скрытность не стал. Решил сэкономить остатки энергии. Так я хоть ускориться смогу и щит держать.
Направился к выходу из трущоб.
Тишина.
Только полная луна озаряла путь по заснеженным трущобам.
Чем ближе я приближался к выходу из трущоб, тем чище и опрятней становились дома. Я наткнулся на обшарпанную лечебницу и даже библиотеку.
До выхода осталось шагов триста. В глубь трущоб я шёл по другой улице. И теперь стоял на незнакомой площади. На ней расположилась двухэтажная школа для малоимущих, зарешеченный магазин и несколько явно жилых домов.
В одном заведении на площади горел свет и броская вывеска с самоваром.
«Кафе Уют», — прочитал я.
Похожее было в трущобах Старой Костромы. Сердце защемило от тоски. В подобном заведении я хотел попробовать кофе из автомата с экзотическим вкусом за десять рублей. Я не мог вспомнить, как называется тот кофе. Память подкидывала изображение стаканчика со вспененной шапочкой крема.
«Десять рублей!».
Тогда для меня это была существенная сумма. Я мог питаться несколько дней на эти деньги.
Поколебавшись немного, шагнул в направлении кафе, подойдя, дёрнул металлическую дверь.
Разномастная мебель, будто её притащили с помойки, связки пластмассовых баранок на стенах, мармиты с готовой и не очень вкусной на вид едой — таким был уют заведения. Единственной достопримечательностью выделялся огромный самовар, стоявший в конце выдачи.
Направился к пузатой блестящей гордости заведения. Самовар был такой большой, что от входа я не заметил стоявшую за ним плотного телосложения продавщицу за прилавком. Рядом с самоваром стоял автомат для приготовления напитков. Тут был и тот кофе с кремовой шапочкой. Прочитал название:
«Ирландский крем».
Опёрся о прилавок, склонился к дородной женщине. Обстановка так навевала не мои воспоминания, что я сказал не по своей привычке.
— Синтесуп с мясом.
— Рубль. — Женщина спокойно обозначила цену и безразлично скользнула взглядом по моему пакету. — Что-то ещё?
— Кипяток.
— Ещё рубль.
— И кофе Ирландский крем.
Я уже предвкушал и гадал, какой вкус будет у этого напитка. Но не расслаблялся и всё время поддерживал аурный щит.
Поглядывая на вход, заплатил двенадцать рублей с чипа.
Повернул кран самовара и залил в коробку с супом парящий кипяток, в бумажный стаканчик из автомата налил кофе.
В нос ударил запах мясного супа, сливок, виски и кофе.
Прихватил из ряда разномастных стульев пластиковый добротный табурет и устроился за обшарпанным, но чистым столом. Пакет с трофеями поставил под стол.
Хлебнул напиток.
Горчинка кофе и виски смягчилась кремовым послевкусием.
Испытал приятное чувство, — «Хоть что-то в жизни сделал, чего хотел».
Суп оказался как всегда синтетически-мясным. В столовой для аристо мясо было более мясное на вкус.
«Но есть можно», — погрузил пластиковую ложку в суп.
Хлопнула дверь.
Ещё сильнее укрепил аурный щит и стал прокачивать мышцы энергией.
Рядом присел тощий мужчина.
Склонившись над коробкой с супом, я видел только испещрённые шрамами руки. От мужчины совершенно не исходило чувство страха.
— Ты чей? Ты кто? И зачем сюда пожаловал?
Я хлебнул с пластиковой ложки бульон с закрученными тонкими макаронами. Почувствовал, как моя регенерация стала устранять незначительный вред от консервантов и усилителей вкуса.
— Слишком много вопросов, — сказал я и отправил в рот следующую ложку.
— Вкусно? — исправился мой собеседник.
— Бывало и получше.
— Так кто же ты?
— Допустим, странствующий воин из среднего города, который решил отточить навыки кулачного боя на полях сражений и в тяжёлых боях, собирая ценные трофеи. — Пнул пакет под столом. — С поверженных врагов обрести небывалую и неведомую силу. А потом найти, куда всё это продать. И закупить всё необходимое снаряжение для странствий.
Сидящий напротив мужчина закашлялся, сдерживая смех, затем слегка наклонился ко мне:
— А если серьёзно. Что уважаемому почти высоко благородному ужасу военной школы аристо Глебу Туманову понадобилось в моей скромной обители?
— Как меня узнали? И да я здесь чтобы возможно что-нибудь купить или продать.
— Меня зовут Шрам.
Поднял глаза. Боковым зрением приметил, что продавщица испарилась из магазина. На напротив меня сидел лысый мужчина. Безобразный шрам пересекал его лицо и проходил по правому глазу, тот отсутствовал. Вместо него стоял протез, больше напоминающий сферическую камеру. Глаз-камера изучил меня, и собеседник продолжил:
— У меня и моих подручных здесь всё схвачено. Тебе удалось сохранить своё инкогнито не для всех. Слишком ты жуткий показался в глазах моих подручных, хотя стратегия твоя мне понятна. Знаешь, про тебя тут напридумывали всякое. Ужаснулись мои подчинённые не поставив меня в известность заказ на тебя отправили, а никто выполнять не хочет. Я не считаю тех, кого ты отделал последними. Я имею в виду профессиональных киллеров, которые тебя реально убить могут. Не подскажешь, почему заказ не берут?
— Я же Туманов, — пожал плечами.
Шрам продолжил:
— Я отстранил своих людей в наведении порядка и решил поиграть с ценой. Но вот незадача. Никто не берётся. И даже клан Теней. А знаешь, у каждого человека есть цена жизни, но только не каждый может заплатить нужную сумму. Поверь, я весьма состоятельный.
Шрам уставился на меня, его правый глаз-камера крутился во все стороны независимо от левого. Затем он хлопнул себя по лбу:
— Императора невозможно заказать и его наследника. Никто не возьмётся. Я имею ввиду из нормальных киллеров. И вот узнал, что за тебя не берутся. Не объяснишь почему?
* お前を殺す — Убью тебя (яп.)
** 貴様を殺してやる — Клянусь, я тебя убью (яп.) используется самое грубое обращение 貴様 (kisama), намного грубее, чем невежливое お前 (omae).
*** Ich bringe dich um — Я тебя убью (нем.)