Мир

Он внимательно слушал краткий, но четкий, несмотря на опьянение, рассказ Ленни и все яснее понимал, что ничего не понимает. Точнее, просто не может понять, как техника, проверяемая на каждом этапе не по одному разу, доведенная до самого немыслимого совершенства во время экспериментов, длившихся не один год, могла вести себя настолько капризно. Словно кто-то, заинтересованный в провале совместных проектов, в последней момент устраивал диверсии прямо на пусковом столе.

— Понятно, Гленн. С этим я, похоже, н… н…емного разобрался… Ты мне вот что еще скажи, — разлив по стопкам остатки коньяка, Том посмотрел на собеседников. Они, несмотря на солидную дозу принятого, выглядели довольно трезво. Хотя языки заплетались у всех. — Скажи, а стартовый ускоритель с твердотопливным двигателем — это же вроде как такая же штука, что и в ракете «Поларис», так?

— Похоже немного. Особенно технологии изготовления топлива, — негромко ответил Ленни.

— Тогда с чего он мог взорваться? Просто так?

— Ну, думаю, если не совсем правильно изготовлен. Может неравномерно загореться и детонировать… Или при перевозке случайно повредили, — подумав, ответил Гленн.

— При перевозке? А если не случайно? — задал вдруг вопрос Джон. — Смотрите, у нас и у русских вдруг в одно и тоже время взрываются ракеты, которые и мы и они приготовили для одной и той же цели. Не-е-к, босс, — пьяно протянул он. — Совпадение?… Не думаю…

— П… правильно делаешь, — согласился, выпив еще глоток, Ленни. — Как пошутил недавно Артур, еще русский вождь Сталин писал, что неправы те товарисчи, которые думают… Поэтому давайте допивать коньяк и спать.

На следующий день сразу после совещания Томпсон, проинструктировав остающихся в городке Заря Ленни и Донована, помчался на местный аэродром. Где его ждал уже готовый к полету небольшой, говоря иностранными терминами «бизнес-джет» конструкции Яковлева, который в Союзе называли «Курьером[6]». На этом скоростном реактивном самолетике он быстро добрался до аэропорта Домодедово. Там его уже ждал автомобиль, закрепленный за представительством НАСА. Который и отвез немного у томленного после перелета Тома прямо в посольство США на Моховую.

В посольстве Том, не теряя ни минуты, сразу отправился в подвал. Там, за несколькими тамбурами и бронированными дверями, в комнате, освещаемой только лампами дневного света, располагался шифровальный отдел. Передав местным шифровальщикам заготовленный текст и убедившись, что он сегодня же, вне очереди, будет отправлен в Вашингтон, Том собирался уже ехать домой.

Но по пути к гаражу его перехватил незнакомец, оказавшийся личным секретарем посла. Новый, недавно назначенный вместо заболевшего Льюэллина, посол Фой Коллер, к удивлению Тома, очень срочно хотел его видеть.

— Добрый день, мистер Томпсон. Рад с вами познакомиться, — несмотря на произносимые слова, внешне посол выглядел скорее не радостным, а озабоченным. Отчего Том сразу понял, что разговор будет нелегким. Впрочем, как опытный дипломат, Фой для начала поговорил о Байконуре, впечатлениях от Москвы и лишь потом перешел к деловому разговору. Оказалось, что по полученным в посольстве сведениям, Министерством Госбезопасности на днях арестованы два человека — член ЦК Фрол Козлов и министр специального машиностроения Устинов. Коллера интересовало мнение Томпсона по этим вопросам, как человека, более осведомленного в реалиях советской политической жизни. Они неторопливо, под принесенный секретарем кофе, обсудили возможные причины и последствия для США и начатых программ сотрудничества. Сошлись на том, что скорее всего, ничего не изменится и арестованные как раз были из противников этой политики. Однако Том все время ощущал за всем этим обсуждением какой-то второй слой. Словно посол хотел сообщить что-то еще, но никак не мог решится перейти к сложной и, похоже, неоднозначной теме. Наконец, когда обсуждение закончилось, Фой помолчал несколько мгновений и спросил.

— Том, вы давно не встречались с миссис Монро?

— Можно сказать, не слишком давно, — удивленно ответил Том. — Попробую вспомнить… незадолго до отъезда сюда. Это получается…

— Недавно, — перебил его посол. — Простите за столь неприятный вопрос, вам его потом зададут снова, но уже официально… Вы никаких необычных изменений в ее поведении не заметили?

— Нет, — ответил Том кратко, старясь понять, что может интересовать именно посла в его взаимоотношениях с бывшей женой и знаменитой кинозвездой. И причем тут следователи, на которых Коллер намекает.

— Дело в том, что мне поручено сообщить вам… миссис Монро погибла, приняв дозу наркотика… оказавшуюся смертельной…, - посол или очень достоверно играл или действительно переживал, передавая Тому это печальное известие. — Примите мом самые искренние соболезнования…

— Спасибо, Фой, — ответил Том, старясь выглядеть спокойно. Сказать, что известие его поразило, было бы большим преувеличением. После успеха фильма «Трудно быть богом» Мэрилин чувствовала себя отлично. Получив сразу несколько предложений сыграть главные роли в экранизации классики, она вообще была счастлива. И никаких наркотиков точно не принимала. Об этом Том знал точно, потому что по страой дружбе получал копии донесений агента, внедренного в ее окружение. Так что такое происшествие, если учесть и столь своевременные неудачи с запусками, могло оказаться не просто совпадением. Похоже, подумал Том, уцелевшие противники перешли в наступление по всем направлениям. «Не удивлюсь, если окажется, что неисправных ускорителей у нас будет несколько, а ставшая причиной неудачи пуска «Союза» неисправность найдется и на следующей ракете», — подумал Том. Естественно, делится своими размышлениями с послом он не стал, постарался закруглить разговор и откланялся, стремясь быстрее попасть домой.

[1] Жак-Ив Кусто — французский исследователь океана, фотограф, режиссер, изобретатель (в том числе — акваланга), автор множества книг и фильмов. Первым изготовил оборудование для подводной съемки и снял несколько серий документальных фильмов о жизни морских обитателей. Фильм «Живое море» был снят им в нашей реальности в 1970/71 годах.

[2] В нашей реальности поселок Заря был сначала переименован в поселок Ленинский, а позднее в город Ленинск.

[3] Использован отрывок из книги В. Порошкова «Неизвестный Байконур. Сборник воспоминаний ветеранов Байконура»

[4] Латынь. «Через тернии — к звездам»

[5] В данном случае у Тома имеются только личные воспоминания Пискунова, не всегда точные.

[6] В СССР Як-34 (альтернативный) относили к классу «административных самолетов». Рассчитанный на четырех пассажиров и летающий с крейсерской скоростью больше восемьсот километров в час, самолет напоминал уменьшенный Як-40 (с 2 двигателями вместо трех) и немного — «Лирджет» 24

Deep State (Глубинное государство)

Deep State[1]

Чтобы быть справедливым возмездье могло,

Только злом воздавать подобает за зло

Фирдоуси

На сошедшего с борта «Звезды Техаса» пассажира никто не обратил никакого внимания. Тем более, что он ничем не отличался от всех остальных пассажиров, вернувшихся с отдыха на Гавайских островах. Обычный турист, которых в сезон в порту можно встретить тысячами. Единственным отличием его от множества остальных можно было счесть небольшой багаж. Ну и то, что он не стал сразу спешить на стоянку такси, а подождал, как решил бы наблюдатель со стороны, заранее заказанное. Такси привезло клиента к небольшому домику на окраине Голливуда и уехало, бесследно исчезнув среди своих собратьев где-то в городе. А бывший пассажир в это время спокойно подошел к двери, которая тотчас же распахнулась сама, словно управляемая автоматикой.

— Привет, Гном, — поздоровался приезжий.

— Привет, Апач. Входи, — ответил встречающий. Развернулся и потопал в гостиную. Гость последовал за ним, не забыв захлопнуть и проверить, закрыта ли она.

— Присаживайся, — предложил Гном, огибая стоящий по центру комнаты стол. Сел сам, дождался, пока сядет Апач. Выдвинул ящик стола и начал выкладывать на столешницу последовательно документы, подмышечную кобуру, ремни крепления, пистолет «Вальтер» ППК, пачку патронов и запасной магазин к нему.