Мир

Автобус притормозил, свернул к остановке и застыл на месте.

— Остановка десять минут, леди и джентльмены! Можно размять ноги! — объявил водитель. Томпсон, подумав, вышел на улицу и прошелся туда-сюда вдоль автобуса, пытаясь восстановить прерванные остановкой размышления. Но вместо них в голову лезла совершеннейшая чепуха, типа воспоминаний о цвете глаз Нормы в солнечном луче, освещающим и обручальное кольцо, или любимой песни Гарри из невообразимо далекого и практически сказочного города с непроизносимым для любого нормального американца названием Вийикса. Мысленно сплюнув, Том вернулся на место и прикорнул, дав сам себе указание проснуться на конечной остановке.

Автобус мягко бежал по асфальтированной дороге вперед, а Том мирно спал, улыбаясь во сне. И снилась ему, как ни странно, Норма — Мэрилин, в самый кульминационный, обжигающий момент страсти, стонущая от его ласк, в первую их ночь в ее старенькой малогабаритной квартире в пригороде Фриско. Автобус тряхнуло и вдруг, как это бывает во сне, дверь бесшумно открылась, а за ней…Беспорядочно палили автоматы. Кидались в рукопашную те, кто добраться до оружия не успел. И тени, тени, тени: мечутся и падают, падают и мечутся… И так без конца вплоть до того момента, как автомат вдруг бессильно качнул раскаленным стволом, захлебнулся и стих. И чей-то, воняющий потом и овечьими шкурами силуэт, смутно похожий на человека. И пальцы, свои внезапно онемевшие пальцы, которые никак не могут отщелкнуть пустой магазин… бесконечно долго не могут… и только когда правый бок обожгла чужая сталь, руки ожили. Автомат, словно сам по себе, взметнулся вверх, целя стволом в чужие, затопленные ненавистью глаза. Чужак отшатнулся, шлепнулся на землю, тут же вскочил. Всех дел — на три секунды. Но их хватило, чтобы ожившие пальцы сменили магазин, ладонь резко дернула затвор, а указательный палец привычно выжал спуск. Отдача тупо ткнула приклад в бедро, но почему-то заныли ребра. А в лицо плеснуло чем-то мягким и теплым. Только времени, чтоб утереться нет. Новая тень попала под очередь и гулко шлепнулась в пыльный пол, уступая место следующей. Что-то и кто-то вдруг ударом сбоку сорвал крышку ствольной коробки. Пискунов, не понимая, зачем и кому это было нужно, вдруг сообразил, что третья тень тянется к нему ножом. А он практически безоружен. Голова раскалывается от шума, в боку печет и по нему стекает что-то теплое, но Анатолию не до того. Чужой клинок проворен и неутомим. Вот только что сержант отбил укол в лицо, как лезвие, стремительной иглой летит в живот…

Все кончилось так же, как и началось — внезапно. Томпсон дернулся, пытаясь отбить нож, и проснулся, готовый ко всему. Но вокруг был лишь обычный американский автобус шестидесятых, и даже соседа на сидении рядом не было, так что никого его резкое пробуждение не потревожило.

[1]Ошибка, Том просто не точно знал историю. «Черные полковники» — название военного правительства в Греции, пришедшего к власти путем переворота и правившего с 1967 по 1974 г. Гражданская война в Греции после Второй мировой войны была и в текущей реальности, а помогли ее развязать англичане

Шпион, вернувшийся с отдыха

Шпионы там, шпионы здесь,

Без них ни встать, без них ни сесть,

Вздохнёт француз

- известно кардиналу.

Вот в птицу метишься — шпион,

С девицей встретишься — шпион…

Ю. Ряшенцев

Чем нравились Тому-Толику современные аэропорты, это простотой попадания на рейс. Никаких тебе досмотров и проверок, приехал, купил заранее забронированный билет и садись на самолет. При этом, несмотря на то, что Мэдисон был столицей штата, его аэропорт по пафосности уступал даже какому-нибудь провинциальному российскому начала двадцать первого века. Зато загрузка его была, пожалуй, не ниже, чем в любом из знаменитых московских аэровокзалов. Сотни людей заполняли все пространство небольшого аэропорта, теснились у стоек с надписями авиакомпаний и двигались в разных направлениях. Покачав головой и подумав, что долгое сидение в глуши не пошло ему на пользу, Том решительно вклинился в это броуновское движение. Чтобы добраться до стойки, несущей надпись «Браниф», ему понадобилось, пожалуй, не меньше времени, чем на дорогу от остановки до здания аэровокзала.

Симпатичная девица с явной примесью индейской крови, сидевшая за стойкой, быстро оформила билет и предупредила, что посадка на рейс до Балтимора почти закончена и «мистеру Томпсону необходимо сразу пройти к выходу А». При этом она, привстав, любезно показала Тому, куда ему именно идти. Заставив того мысленно усмехнуться, так как ему вспомнился один трудно переводимый анекдот из запасов Толика. Но времени до вылета оставалось действительно очень мало, поэтому, отбросив все ненужные воспоминания, он поспешил к выходу А.

Чуть позднее он уже сидел в кресле «Электры» и с неожиданно нахлынувшей ностальгией следил за вращающимися винтами. Перелет показался Тому совсем недолгим, а в аэропорту его уже ждала персональная машина с водителем-капралом. Чему, надо признаться, Томпсон удивился и к штаб-квартире Агенства приехал в весьма, как говорил его бывший начальник, «амбивалентном» настроении.

Штаб-квартира National Security Agency (Агенство национальной безопасности) — шутники с легкой руки Тома (о чем, впрочем, мало кто знал) называли его No Such Agency (Агенство, которого нет) — находилась на бывшей армейской базе Форт-Мид, удачно расположенной на двести девяносто пятой дороге, между городом Балтимор и Вашингтоном. База имела собственную электростанцию, телевизионную и радиостанции, свою полицию, три библиотеки, детский сад для детей сотрудников, кучу кафетериев и баров. Все это укрывалось за тремя рядами колючей проволоки, охранявшейся тщательней, чем Форт-Нокс (где, как известно, хранится золотой запас США.) Заборы высотой в пару человеческих ростов из колючки оснащались датчиками, а средний забор еще время от времени, особенно ночью, держали под током.

В штаб-квартире агентства, куда и прибыл Том, работали несколько тысяч человек. На улицах этого своеобразного городка можно было встретить и полевого агента («призрака», на жаргоне АНБ) и аналитика («духа»), а иногда даже и резидента («привидение»). Ну и кроме штаб-квартиры с жилым городком, АНБ имело свой полигон, пару стрельбищ, дирижабельный ангар и вертолетную площадку. Авиация агентства включала с десяток вертолетов Пясецкого, Сикорского и даже несколько новейших «Чинуков» от «Боинг Вертол». А два дирижабля, перестроенных из снятых с вооружения морских ZPG-3W, предназначались для длительного патрулирования вдоль границ стран «коммунистического блока» и ведения радиотехнической и радиолокационной разведки.

Несколько часов в дороге пролетели незаметно и неразговорчивый капрал, за всю дорогу не произнесший и десятка слов, подъехал вплотную к чек-пойнту «Эс»[1]. Помог Тому вытащить чемоданчик и, четко отдав честь, попросил разрешения убыть. Машина, взревев мотором, умчалась, а Томпсон, вздохнув, поднялся по нескольким ступенькам к двери.

Открыв дверь, он оказался в небольшом коридоре, который просматривала висевшая под потолком на мощном подвесе громоздкая кинокамера. Коридор слегка изгибался вправо и за поворотом гостя уже ждали охранники в форме охранной фирмы «Гостбастерс»[2].

— У вас дела в Форт-Миде, сэр? — прогудел один из них, протягивая руку за документами, в то время как второй контролировал малейшее движение Томпсона.

— Меня пригласили написать для них лимерики, — спокойно пошутил Том, доставая и передавая поверяющему свое старое удостоверение личности. Он ожидал, что сейчас начнется длительная проверка, особенно с учетом того, что удостоверение не продлялось уже два года. Но случилось вообще неожиданное. Охранник, только взглянув в удостоверение, вытянулся по стойке смирно и забасил.

— Вас ждут, сэр. Прошу, — отступил в сторону, открывая проход. Второй точь-точь повторил, словно в зеркале, движения первого. Выходя на улицу, Том услышал, как обладатель баса пояснил напарнику тем тоном, что он принимал за шепот.