Страница 8 из 13
— Суситинкам дар карта? Ту ман патинки.
Алексей потряс головой — девушка заговорила с ним на литовском, которого он не знал, так с десяток слов. Они доехали до Курмачая на ее велосипеде — сердце в груди замирало, когда он крутил педали, и с упоением вдыхал запах ромашки, что шел от ее пышных волос. Рамуне сидела на раме, и когда он к ней прижимался грудью, обхватив руками, которыми держал руль, то сердце замирало от счастья.
К сожалению, пять километров дороги оказались на удивление короткими — он видел поставленные палатки стройбата, да два уже построенных, только невооруженных дота. Расставаться не хотелось — но единственный выходной за последний месяц закончился.
— Что ты сказала, Рамуне, я не понимаю? Ты такая… Удивительная, и ромашкой пахнешь…
— Патс дурнюс, — девушка покраснела, уселась на велосипед и закрутила педалями — только пыль потянулась следом. Алексей почесал затылок, вздохнул с огорчением:.
— Меня, вроде, назвали дураком. И за что, интересно?!
Либава, «Военный городок»
Комендант 41-го укрепрайона
дивизионный комиссар Николаев
— Михаил Александрович, время не терпит, а совершить нужно немало. Причем начинать приготовления надо немедленно.
— Серафим Петрович, я все прекрасно понимаю, но у нас нет под рукою ни одной роты. Начарт полковник Белобородов с майором Завьяловым уже неделю в составе комиссии принимают возведенные в Паланге доты — ведь там идет строительство укреплений.
— Завтра с утра будут люди! Генерал Дедаев передаст нам по батальону от 281-го и 56-го стрелковых полков для ведения работ. Там, где мы наметили возведение полевых укреплений и вбили колышки, нужно начинать копать траншеи, возводить блиндажи и дзоты незамедлительно. Также соорудить капониры для одной батареи на восточном секторе за центральным фортом — четыре 122-х мм гаубицы будут переданы в наше распоряжение — для них нет механизированной тяги.
— Наконец то!
В голосе заместителя по политчасти полкового комиссара Васечкина послышалось немалое облегчение. Тяжело осознавать для деятельного человека полную бесполезность, особенно для военного — управление и штаб есть — и все, под рукою нет ни одной роты, даже взвода, хоть небольшой караульной команды. Ничего нет, кроме пятидесяти человек штабных, здания на улице Виестура под номером 57, да двух сохранившихся с царских времен пока бесполезных укреплений. «Северного», по дороге на Шкеде, что используется флотом в качестве склада, и «Южного», зажатого между Либавским озером и морем.
В последнем форте в буржуазной Латвии дельцы делали динамит, в наблюдательной башне хранили изготовленную взрывчатку. Там она и взорволась, к счастью без ужасающих последствий.
Сейчас обширные каменные казематы используются для хранения тюков сена, соломы и огромного числа мешков с овсом и ячменем. Количество фуража запредельное для 67-й стрелковой дивизии, где лошадей трех тысяч не наберется. А для 23-й третьей танковой дивизии, которую также расквартировали в Либаве, овес с сеном не нужны по определению — соединение полностью моторизовано. Морякам тем более фураж и даром не нужен — для кораблей нужно совсем иное топливо, а лошадок на флотской базе пересчитать по пальцам можно — несколько пароконных повозок.
— Час назад во все УРы отправлена шифрованная телеграмма командующего округом генерал-полковника Кузнецова. Приказано возведенные, но еще невооруженные ДОСы, спешно подготовить к бою. Разместить в них постоянные гарнизоны, вооружение поставить обычное, из стрелковых дивизий переданное. «Максимы» или ДП, а потому амбразуры за неимением броневых щитов, заложить мешками с песком. Спешно начать возводить полевые укрепления — траншеи, окопы полного профиля с пулеметными площадками. Срок дан до 25-го июня…
Николаев остановился, мысленно прикинул — до установленного дня в Либаве возвести линию обороны более чем возможно. Конечно, переданной генералом Дедаевым пехоты мало — батальоны укомплектованы по половинному штату, в отделениях пять-шесть красноармейцев вместо одиннадцати бойцов по штату.
Однако весь расчет можно было сделать на пятидесяти тысячный по населению город. С множеством промышленных предприятий, настоящий пролетарский центр, единственный на всю Прибалтику металлургический завод — Либава представляла серьезную опору. Куда больше по числу жителей Рига и Таллинн, не говоря о Каунасе и Вильнюсе, но столицы уступали по промышленному потенциалу. Пожалуй, только эстонская Нарва напоминала Либаву, но была значительно меньше, да и упор там делался на текстильные фабрики, мастерских было немного.
— На подготовку полевых укреплений нужны материалы, — негромко произнес Васечкин, и перечислил, загибая пальцы. — Бревна, скобы, колья, бревна с жердями, доска. Да те же гвозди нужны, пилы и лопаты. Цемент необходим, песок с гравием — если часть старых укреплений подправить, то их запросто использовать можно. Сооружения ведь серьезные, на обстрел броненосцев с моря рассчитывались.
— Вы правы, Михаил Александрович. Сегодня в четыре часа после полудня совещание в горкоме у Микелиса Буки. Потом поеду в порт — там встречусь с командирами дивизий и начальником военно-морской базы. Нужно обговорить все вопросы касательно подготовки укрепрайона.
— Серафим Петрович — вопрос об ассигновании денег на строительство нашего укрепрайона до сих пор не решен наркоматом. А материалы стоят немалых средств, пусть даже они в городе имеются. Да и у моряков много чего есть — целый отдел линейного строительства с номером «ноль двенадцать» под рукой. Больше полутысячи рабочих задействовано, да еще военнослужащие — возводят четыре восьми квартирных дома для командного состава, две прачечных, бетонируют площадки и бензохранилище для гидроаэродрома в порту. Бывшую тюрьму (что до революции госпиталем была) под баню переделывают, капитальную столовую на двести мест для бойцов гарнизона строят. Да ту же радиостанцию почти закончили, оборудование смонтировали и сейчас до ума доводят.