Страница 5 из 6
– Дурость это, а не галлюцинации. Дурость! Как можно своим глазам не доверять?
– Да поймите! Несколько часов назад я не подозревала ни о чем таком! Ни о мокрухах, ни о ком другом!
– Зато теперь знаешь. Так что смирись и ешь!
Лидия Васильевна пошарила под пирожками, вытащила на свет солёный огурец. Откусила с хрустом, сощурилась довольно. Маняще запахло укропом, чесноком, какими-то непонятными специями. И Варвара не утерпела, потянулась взять и себе.
– Так-то лучше, нам силы ещё ой как понадобятся.
– Кто такая мокруха? – невнятно поинтересовалась Варвара, уплетая пирожок.
– Вроде кикиморы. Но беззлобная, на контакт идёт и помочь может… Если выгоду в том увидит.
– Откуда вы всё знаете?
– Из опыта, – Лидия Васильевна дожевала огурец, аккуратно промокнула губы платком. – Я раньше тоже не верила. Пока в грибном туре не побывала. Удивительная у нас подобралась компания. Разношёрстная. Спорили меж собой, но было интересно. Я грибов вдоволь насобирала. Столько заготовок сделала!..
– А что тогда случилось?
– Не могу сказать. Не знаю. Что-то странное происходило. Это отчётливо помню. А вот что?.. Только с того времени твёрдое знание имею, что все былички да сказки на правде основаны. Странное и необъяснимое спокойно воспринимаю. Сама иной раз поражаюсь этому своему свойству.
Варвара хотела расспросить старушку получше да не успела – кто-то подошёл к двери. Подтолкнул, а следом застучал с силой.
– Кого ещё принесло? – напряглась Лидия Васильевна.
– Только не открывайте! – взмолилась Варвара.
Стук усилился, снаружи прохрипело:
– Откройте! Прошу!! Она близко!!!
Лидия Васильевна проворно пробралась к дверям да проверила на прочность ветку, подправила разложенные здесь же ягоды.
– Откройте! – продолжал настаивать голос. – Не берите на душу грех.
Женщины переглянулись, и Варвара испуганно завертела головой, показывая, что открывать не стоит.
– Ишь, про грех вспомнил. – пробормотала Лидия Васильевна. – Я даже застыдилась.
Она только раздумывала – впустить или нет, как брякнуло ведёрко да зашлёпали шажочки – невидимая мокруха отодвинула ветку, приоткрыла входную дверь.
В сараюшку поспешно ввалился мокрый и лохматый мужик. Вместе с ним залетел влажный ветер, донёс запах болота и прели.
Оглядевшись, незнакомец перехватил палку, ловко пристроил на прежнее место. И лишь потом выдохнул облегчённо, кивнул Варваре со старушкой.
Дверь задёргалась почти сразу.
– Хлоп-шлёп, хлоп-шлёп… – застучали частые удары.
А в щели полез туман – густой, белёсый, непроглядный.
– Кы-ы-ы-ка-а-а… кы-ы-ы-ка-а-а… – слабо шуршало в нём. – Кы-ы-ы-ка-а-а…
Варваре же слышалось совершенно другое – «Жду-у-у… Жду-у-у… Дожду-у-усь…»
Кто-то вздыхал снаружи, тёрся о доски, царапал по дереву, ни на минуту не умолкая, лопотал бессвязно:
– Кы-ы-ы-ка-а-а… Кы-ы-ы-ка-а-а… Впусти-и-и… впусти-и-и…
Следом застучало по стенам хибарки – несильно, будто играючи. Стуки продолжились на ветхой крыше, сверху заскакало да зашлёпало.
То ли от холода, то ли от наплывающей жути Варвару разом затрясло.
Лидия Васильевна приобняла её, сдерживая дрожь и чуть согревая. Показала глазами – молчи, молчи! Кивнула в сторону рассыпанных ягод – не волнуйся, они не пропустят.
Незнакомец съёжился на полу, всё никак не мог отдышаться. Мокрые волосы сосульками налипли на лицо. В бороде запутались крошечные листочки с кусочками побуревшей ряски. Смахивающая на рабочую робу одежда вся была пропитана водой. Наверное, он лесник – отчего-то решила Варвара, разглядывая обветренное, заросшее почти до самых глаз лицо.
Холод не отступал.
Руки совсем заледенели, и Варвара подышала на них, через силу пошевелила посиневшими пальцами.
Снаружи снова заскреблись в дверь, опять затянули:
– Кы-ы-ы-ка-а-а… кы-ы-ы-ка-а-а… Впусти-и-и…Впусти-и-и…
А потом прозвучал вой!
Звук нарастал. Выматывающий и протяжный становился всё громче, всё яростнее.
Рядом покатилось, бряцнуло ведро. Невидимая мокруха захныкала, запричитала жалобно.
– Войду-у-у… войду-у-у, – слышалось среди воя. – Заберу-у-у… уведу-у-у…
От него заходилось сердце, простреливало в голове, невыносимо распирало глаза – казалось, ещё чуть-чуть и они лопнут. Варвара зажала руками уши, но это совсем не спасало. Незнакомец отчаянно мотал головой, прижимая к носу смятый платок.
И тогда Лидия Васильевна выпрямилась в полный рост и… запела!
Возможно, что танцовщицей старушка была неплохой. Но певицей – никудышней. Старательно и фальшиво выводила она унылую песню. Голос срывался, не дотягивая до нужной высоты.
Тем не менее стало полегче – оборвался вдруг вой, что-то грохнуло напоследок в дверь и зашуршало, удаляясь.
– Вроде ушла. – Лидия Васильевна закончила импровизированное выступление и с возмущением спросила у мужика. – Вы кого за собой притащили? Кто к нам ломился?
Тот немного смешался, растрепав бороду, ответил односложно:
– Болотная увязалась. Чуть не прихватила, вовремя вы меня впустили.
– Не нас благодари, мокруху.
Мужчина повернулся к ведру:
– Так это ты меня спасла, мокруш?
В ведре застенчиво звякнуло, почти сразу перед незнакомцем появилась миска с исходящим парком бульоном. Рядом с нею стояла корзинка, с ломтями тёмного, ноздреватого хлеба.
– Ржаной? – вдохнула Варвара тягучий, сладковатый запах.
– Угощайтесь, – мужчина кивнул на хлеб. – Если солью присыпать, будет ещё вкусней!
– Мы уже поели. – поджала губы Лидия Васильевна. – Объяснитесь лучше, откуда вам известно про мокруху.
Мужчина не отвечал – шумно хлебал угощение. Ломая кусочки хлеба, заедал душистое варево.
Варвара не утерпела – прихватила один кусок и, под неодобрительным взглядом товарки, принялась жевать. Она чувствовала себя странно и непонятно – словно наблюдала за происходящим со стороны, и диковинная страшилка приключилась не с ней, а с кем-то другим.
– Я требую объяснений! – резкий голосок Лидии Васильевны сорвался на визг.
Мужчина прожевал последний кусок и, отерев рукавом губы, объяснил:
– Всё просто. Это мой дом.
– Дом? Вы здесь живете? – не поверила старушка. – Перестаньте нам врать!
Незнакомец вдруг улыбнулся и будто помолодел, Варвара засмотрелась даже на яркие пронзительно-синие глаза.
– Настоящий дом у меня в деревне. Здесь – так, временное убежище.
– Прячетесь от болотной? – Варвара чуть запнулась на слове, всё-таки происходящее воспринималось с трудом.
– И от неё тоже.
– А мокруха?
– Мокруша хорошая. Я из дома её перенёс, на время.
– Так вот откуда еда! Жена готовит? – догадалась Лидия Васильевна.
– Баба Фиса подкармливает. Осталась ещё во Мхах добрая душа.
– А эта болотная… Почему вас преследует?
Мужчина не спешил отвечать. Убрал опустевшую миску в корзинку, попросил:
– Мокруша, забирай. Спасибо, что уважила. Доставила передачку.
Зашлёпали ножонки, и корзинка испарилась, словно и не бывало её в сарайке. Загремело ведёрко и всё затихло.
– Эй! – позвала Лидия Васильевна. – Как к вам обращаться, уважаемый бородач?
– Да так и зовите – Бородач, – неожиданно хмыкнул мужчина.
– Не хотите, значит, назваться. Ну, как знаете. А нам скрывать нечего. Я Лидия Васильевна. А это – Варя.
Бородач поклонился без особого интереса. Но от Лидии Васильевны так просто было не избавиться.
– Мы всё ещё ждём ответа, – сварливо напомнила она.
– Про болотную, – поддержала Варвара.
Бородач дёрнул плечом, вздохнул да забормотал скороговоркой:
– Я как-то с охоты до деревни возвращался. Растерялся в тумане, свернул не туда. Чуть не завяз.
– А болотная вас вытащила и требует оплатить услуги, – скептически прищурилась неугомонная пенсионерка.
– Да. – машинально кивнул Бородач и, спохватившись, покраснел, словно девчонка. – Нет… просто…