Сумеречный Фронтир

С любовью, твой муж Клод Веллер

Закончив строчить послание, я сложил его пополам и засунул в конверт. Написал адрес получателя и отнёс письмо в штаб. Буду надеяться, что оно не затеряется среди сотен таких же весточек.

Вернувшись к палатке, обнаружил уже спящего брата. Сегодняшний день явно его сильно подкосил. Сняв доспехи и оставшись лишь в обычной одежде, я подложил под голову скомканное одеяло и, как только прикрыл глаза, сразу же уснул без задних ног.

Глава 4

На следующее утро мы не повторили ошибок предыдущего дня, встали на целый час раньше и как следует набили свои животы всё той же утренней кашей. Мышцы спины и поясницы ныли просто невыносимо, руки едва поднимались, чтобы набрать в ложку овсянки, а потом ещё поднести эту ложку ко рту, ноги едва волочились по влажной от росы притоптанной траве, а глаза отказывались окончательно открыться, чтобы взглянуть на потрясающей красоты восход, озаривший всё вокруг ало-оранжевым заревом.

Даже Гром, кажущийся очень сильным парнем, всё бурчал себе под нос, что если сегодня будет так же тяжело – он убежит через лес и никогда больше не вернётся не то что в Лувенор, а вообще в наше Ахариамское королевство. Как оказалось, выдержки и силы воли у меня было побольше, чем у братца.

В это утро на плацу нас собралось всего двадцать четыре. Видимо, несколько человек не выдержали вчерашних тренировок и либо перевелись в регулярные войска, где было несколько попроще, либо вовсе покинули лагерь. Что ж, лучше так, чем потом оказаться одним среди врагов, когда все соратники сбежали и дезертировали, оказавшись не готовыми к реальному сражению. Что касается меня, то я абсолютно уверен, что какие бы испытания не уготовили мне судьба, боги и Кроули, у меня получится выдержать их все и с честью отстоять своё право защищать королевство в составе ударного отряда Сов.

Сержант оказался не сильно расстроенным уменьшением численности своих рекрутов. Он был готов к такому повороту событий и в очередной раз напомнил нам, что ничего зазорного в этом нет; если кто-то считает, что его сил не хватит – сейчас самое время повернуть назад. Но желающих покинуть лагерь больше не оказалось.

Кроули довольно ухмыльнулся и продолжил нас мучить. Этот день начался с короткой лекции о том, кто и какие ошибки совершал вчера во время поединков. Подзывая к себе каждого новобранца по очереди, сержант наглядно демонстрировал как правильно нужно было наносить удар, защищаться, парировать и уклоняться, после чего снова проводил короткое сражение один на один, в котором, обычно, рекруту удавалось выстоять несколько больше времени, чем вчера. Когда Кроули вызвал меня, он показал мне пять видов хвата одноручного копья в сочетании с некоторыми стойками, рассчитанными на разных противников и разное их количество: на высокого врага, низкого, пешего, конного, стоящего в строю или одинокого, находящегося в обороне и атаке. К моему удивлению, об особенностях моего оружия сержант рассказывал дольше всего, и ещё дольше показывал различные виды выпадов на манекене.

Я был ещё больше удивлён, узнав, что настоящим, а не тренировочным копьём при должном умении вполне реально пробить одновременно кожаную куртку, кольчужную рубаху и латную пластину, при этом пробив кожу, мышцы, рёбра и даже вогнать острый наконечник в сердце противника. Повторюсь: копьё должно быть отлично слаженным, а моя рука – натренированной, твёрдой и сильной. Кроули также попросил всех очистить плац, после чего с расстояния в двадцать шагов поразил манекен тремя копьями прямо в грудь – метал дротики он просто отменно. Стоит заметить, что манекен хоть и был сплетён из сена, но на нём был надет стальной нагрудник, который оказался пробитым, словно это был не прочный металл, а бумага для письма, которую пронзает пишущее гусиное перо.

После нескольких поединков с сержантом нами было решено добавить в мой комплект вооружение не только запасной клинок, но и запасное копьё. Весило оно не сказать что очень много, но движений особо не стесняло, и, покоясь за спиной, всегда могло пригодиться. К примеру, ещё до начала боя можно метко метнуть один дротик, после чего вооружиться вторым и уже вступить в рукопашную схватку. Если повезёт – одним противником ещё до начала сражения станет меньше. А если снаряд угодит в чей-нибудь щит, то это очень затормозит движение врага: ему придётся отбросить тянущий его к земле элемент защиты.

После разбора наших боёв Кроули отправил нас подкрепиться, а затем послал бегать по лесу. На этот раз бежали мы уже более слаженно, постоянно оглядываясь в поисках товарищей, проводили перекличку и даже успели сделать два коротких привала, чтобы не выбиться из сил. Успели уже не за три, а за два часа, но зато не потеряли ни одного из соратников. Я полагал, что сержант как следует нас отчитает за медленность, ведь предполагаемая дистанция должна быть пройдена всего за час, но этого не произошло. Кроули похвалил нас и сказал, что в любом задании нельзя смотреть только на финишную черту, необходимо мыслить дальше. Если осталось бежать сто шагов – беги к цели, что стоит в двухстах. Если нужно убить десять врагов, рассчитывай убить не меньше двадцати. Если нужно поспать пять часов – настрой себя на восемь. И так далее. Именно по этому принципу он сообщил нам, что дистанция проходится за час. В реальности же к этому времени едва приблизился лишь капрал, отправившийся в лес в одиночку, и давно привыкший к подобной чащобной беготне.

Удивительно, что нам удалось справиться с этой задачей, лишь единожды ошибившись, да и то в пробный раз. Это даже не считается.

Несмотря на то, что отряд наш был ударным, и в регулярном строю нам стоять вряд ли придётся, Кроули всё-таки решил нас научить хотя бы основам строевого боя, что было очень сложно, учитываю разномастность наших габаритов и вооружения. Я ещё могу представить шеренгу, в которой каждый вооружён щитом и мечом или копьём, но когда слева от тебя стоит здоровяк с крюком вместо руки, а справа какой-нибудь лучник или берсерк с двумя небольшими топорами, мне сложно думать о какой-нибудь слаженности в наших действиях.

Но, тем не менее, чему-то мы да научились. Разбились на две группы, встали плечом к плечу, стали ожидать команд наставника. Он подошёл к каждому: кому-то поправил руку, кому-то ногу, кого-то переставил на край строя, кого-то в центр. И таким образом мы бились почти несколько часов, получив огромную кучу ссадин и синяков. Один из рекрутов, кажется, даже сломал себе палец в попытке защититься открытой ладонью от замаха булавы Грома.

И если в самом начале строевых боёв эти сражения заканчивались за несколько минут, то самый последний поединок на сегодня, проходящий уже на закате, длился не меньше получаса. Рекруты были осторожны, берегли себя и товарищей слева и справа от них, больше сил уделяли обороне, нежели бездумным атакам. В итоге этот последний бой наставник прервал, объявив боевую ничью, что, к счастью, порадовало всех.

Закончив, мы отправились ужинать и заниматься стиркой насквозь пропотевшей за два дня тренировок одежды, а также чисткой доспехов и оружия, что заняло у нас времени почти до полуночи. В этот раз мы с другими рекрутами решили скооперироваться и перетащили свои палатки ближе друг к другу, чтобы просыпаться, приходить на тренировки, трапезничать, отдыхать и отходить ко сну вместе. В палатку вмещалось до двух человек, тринадцать белых навесов на кольях мы расставили вокруг большого кострища, пламя которого по вечерам и ночам поднималось на высоту человеческого роста, давая тепло и уют. Нам потребовалось сжечь четыре пары штанов, три рубашки и одну кожаную куртку, прежде чем мы поняли, на каком расстоянии от огня лучше всего вывешивать постиранную одежду, чтобы та к утру успела просохнуть, но при этом не сгореть.

Так что на следующее утро мы прибыли на плац все вместе. Ну, не совсем все: на этот раз строй снова не досчитался нескольких человек, и осталось нас всего двадцать. Такими темпами к концу тренировок сержанту не придётся выбирать, кого вербовать. Возьмёт всех, кто не сбежит. Или просто плюнет на всё это дело и распустит нас к демонам собачьим, чего мне очень не хотелось.