Страница 14 из 79
— Суки! — едва слышно процедил Воробьёв. — Я не из тех, кто бросает затею даже не начав.
2
Мокрый от пота, уставший как собака, Воробьёв с трудом втащил Лёху в ворота базы и бросил его под высоким раскидистым клёном.
— На-ка, освежись! — протягивая бутылку с водой, сказал караульный. — Что с парнем?
Макс присосался к пластиковой бутылке и от души напился. Пил с жадностью, пока в животе не забулькало.
— Крыша поехала, — отозвался Воробьёв. — В остальном здоров как бык, хоть в оглобли запрягай.
— Ха! Видал я таких быков, — бросил охранник. — Это только с виду здоровяк, но если двинулась психика, да ещё какая-нибудь доморощенная чертовщина поспособствовала, то его ждёт быстрое и неизбежное физическое истощение.
— Чертовщина!? — скривился Макс.
— Ну, местные выродки. «Контролёры» или ещё хуже «Телепаты». Слыхал про таких?
Воробьёв пожал плечами и посмотрел на Зяму, который уже болтался у входа в гостиницу.
— У этого парня другая причина, — отозвался он. — Где у вас здесь доктор?
— «Пилюлькин»? Так это в казарме, — махнул рукой охранник. — Тащи своего приятеля туда. Может и пропишет ему какое лекарство.
Надеяться на помощь было бессмысленно, и прихватив бутылку воды, Макс поволок Лёху дальше. На дорогу ушло минут пять, — Домкрат категорически отказывался передвигаться на собственных двоих.
— Чёрт! Ну и досталось же мне, — процедил Макс. — Может этот придурок притворяется…
Из дверей казармы, навстречу вышел коренастый седовласый человек, который сразу же дал понять, что всякого рода визитёры в этот час сродни вражескому набегу.
— Э! Нет! Зачем ты сюда его прёшь! — зарычал он. — Если нет серьёзных ранений, даже осматривать не стану.
От мужика на версту разило спиртягой и какой-то ядрёной закуской.
— Послушай, друг! — стараясь погасить закипающую ярость, проговорил Макс. — Я тащил этого парня у себя на горбу шесть километров. И если ты его не осмотришь, мне придётся заставить тебя сделать это силой.
— Охренел что ли?! — сверкая глазами, закричал врач. — Я здесь не последний человек и со мной никто не смеет так говорить…
Оба молча уставились друг другу в глаза. Стареющий брюзга-неудачник, занесённый в «Зону» превратностями судьбы, и доведённый до точки кипения молодой хам. Впрочем, дуэль длилась недолго, доктор как-то быстро сник, замялся и, пыхнув перегаром, уже более миролюбиво сделал конструктивное предложение:
— Три тысячи и можешь его оставлять. Сделаю успокоительный укол.
— У меня только две, — решительно соврал Макс. — Надеюсь, призрак Гиппократа не помешает тебе их потратить?
— Не помешает, — ухмыльнулся медик. — Давай деньги и свободен. Но завтра, чтоб его забрали, иначе пожалуюсь Стремачам.
3
После разговора с «Пилюлькиным» осталось крайне неприятное послевкусие. Лёху он, конечно, забрал, но Максу вдруг показалось, что никакого укола врач делать не станет, в лучшем случае нацедит немного водки и зальёт в горло несчастного парня в качестве расслабляющего, а то и просто бросит на койку и уберётся спать в свои апартаменты.
«Не лучшее у меня начало, — подумал Воробьёв. — Пока только потери и разочарования. А что будет завтра?».
Общее психологическое состояние было далеко не комфортным. Ещё вчера он находился в благостном расположении духа, предвкушал множество открытий и интересных знакомств, а сейчас, после всего случившегося, его мнение о «запретной зоне» изменилось на абсолютно противоположное. Максу невыносимо захотелось поскорее отсюда убраться.
Тяжело вздохнув, он постоял немного под вековой елью и медленно побрёл в сторону столовой. Ему самому требовался укол успокоительного или на крайний случай сто грамм водки.
Выбрав столик в углу, он заказал выпивку и «макароны по-флотски». От макарон разило старым жиром, да и выглядели они так, словно разогревали их уже не один раз. И всё же на потерю аппетита Воробьёв не жаловался. Молодой организм требовал топлива, а то что пища оказалась отвратительной он принял со стоическим фатализмом — в конце концов, если его настигнет пищевое отравление, в кармашке рюкзака имелись антибиотики.
За окном потемнело. Появились комары, которые судя по всему умели просачиваться сквозь сетки на окнах. Потянуло дымком от «сталкерского» бивуака. В столовой заметно прибавилось народа. Голодные, уставшие, грязные и вонючие окрестные бродяги вваливались в столовку шумными группами. Персона Макса никого не интересовала, и он был рад, что никто к нему так и не подсел. Впрочем, радость его длилась не долго. В проходе замаячили фигуры Зямы Ростовского и его закадычного дружка Вольта.
«Принесла нелёгкая, — пряча глаза, подумал Макс. — Только ваших рож перед носом мне и не хватало».
Заскрежетали ножки отодвигаемых стульев, потянуло дешёвым табаком.
— Тяжко!? — поинтересовался Зяма. — Но заливать печаль в одиночку занятие бесперспективное.
«Хантер» уселся напротив и теперь с любопытством разглядывал Макса.
— Жратва здесь гнусная, факт проверенный, — добавил он. — Если при деньгах заказывай консервы или что-нибудь жареное. По-крайней мере это убережёт тебя от слабости в животе, в самый неподходящий момент.
— Во-во! А то ведь приспичит не вовремя, а там и до беды не далеко, — вставил свои пять копеек Вольт. — Был один типчик, накушался местной стряпни, в рейде его и прижало. Побежал, значит, паренёк до кустов, только присел тут-то аномалия его и жахнала. Больше его никто и не видел.
Вольт хохотнул и покосился на раздачу, где уже толпился изголодавшийся люд.
— Смешно! — выжимая кислую улыбку, проговорил Макс.
— Да ты не печалься! — бросил Зяма. — Здесь как на войне, каждый день кто-то погибает или пропадает без вести. К этому нужно только привыкнуть или отступить и вернуться туда, где спокойно.
— Врач сказал, что завтра Лёху нужно забрать, — отозвался Макс. — Иначе он пожалуется Стремачам.
— Твоего приятеля Домкрата надо на «большую землю» переправлять. Здесь ему никто не поможет, — пояснил Зяма. — Но чтобы вытащить его за «периметр» нужны деньги. Машину найти, сопровождающего. Воякам на лапу дать. А это друг бабки приличные.
— Пустим по кругу шляпу, за вечер соберём, — отмахнулся Вольт. — Сейчас вольный народец расслабится, вот и бросим клич. Трезвые «бродяги» в массе жлобы, а вот как наберутся по макушку, последние штаны с себя сорвут, лишь бы помочь своему брату «сталкеру».
— Давай, Вольт! Сбегай за горячительным! — попросил Зяма. — А то в горле пересохло.
Вольт послушно выбрался из-за стола и двинулся к раздаче.
Молчать было как-то неловко, но и разговаривать не хотелось. Макс допил водку и посмотрел на «хантера». Тот тоже смотрел на него и изучал.
— На приключения потянуло или как!? — спросил охотник. — Я по поводу твоего присутствия в «Зоне».
— Или как, — беззлобно пробурчал Макс.
— Ну не хочешь говорить не надо! У каждого кто сюда приходит своя причина. Одни дразнят судьбу, другие от чего-то бегут, третьи чтобы составить компанию приятелям, четвёртые заработать бабки. Есть и такие кого привлекает раздольный образ жизни. Они думают, что здесь «гуляйполе» как у батьки Махно.
Поглядывая в сторону Вольта, затеявшего скандал у кассы, Зяма замолчал.
Водка подействовала расслабляющим образом, и Воробьёв неожиданно для себя почувствовал как тягость пережитого отступает на второй план. Теперь уже он с любопытством и вниманием уставился на своего собеседника. Первое что привлекло внимание были подвешенные на одну цепочку православный крестик и звезда Давида. Они болтались у него на шее и хорошо были заметны под распахнутой гимнастёркой.
— Мать русская, отец еврей! — перехватив взгляд, пояснил Зяма. — Я решил, что так будет надёжнее. Мало ли что может случиться, а я во всеоружии…
— Ты и в самом деле из Ростова?
— Ага! Из Ростова-на-Дону! — Зяма откинулся на стуле и улыбнулся. — Бывал?
— Пока не довелось!
— Ну, какие твои годы, ещё успеешь. А сам из Москвы?