Страница 12 из 79
Парамон вскрикнул, отскочил в сторону и, схватившись за щёку, грязно выругался.
— Ты только посмотри, что эта сука сделала!? — зарычал он, смахивая с лица кровь. — Рожу мне поковырял. Погань!
— Что ж ты делаешь, мерзавец! — процедил Мишка, стягивая с плеча карабин. — Эх! Шлёпнога! Мы же с тобой как с другом, а ты падла!..
— Эй! Эй! Ребята, остановитесь! — закричал Макс. — Отпустите его к чёрту! Пусть этот чудик идёт своей дорогой!
— Не лезь! — зарычал Мишка. — Ты здесь новичок и ничего не понимаешь.
Максу стало не по себе. Он уже пожалел, что так безрассудно присоединился к наёмникам. А ведь не в его правилах было ввязываться в сомнительные предприятия, да ещё не собрав достаточного для анализа количества фактов. Он даже не удосужился расспросить об этих ребятах у людей в «Обители».
«Чёрт! Они же его прикончат», — промелькнуло в голове.
— Где прячешь артефакт!? — рыкнул Прыгун.
Расшвыривая вещи бродяги, он сначала выпотрошил несколько мешков, а потом принялся за коробки. На землю полетели стеклянные бутылки, пивные банки, сломанные гаджеты, перегоревшие лампочки, радиоприёмник, ржавые гвозди, пластмассовые солдатики, заплесневевшая стопка газет и десяток книг в твёрдом переплёте. К приятелю присоединился Парамон, который с остервенением начал втаптывать вещи в асфальт.
— Может и в самом деле ну, его!.. — протянул молчавший до этого Лёха. — И так видно, нет у придурка ничего…
— Заткнись, салага! — огрызнулся Прыгун. — Будет он мне ещё указывать!
Шлёпнога протяжно завыл, и уже не контролируя себя набросился на Мишку. Размахивая руками, он несколько раз ударил его кулаком по лицу, наотмашь заехал в ухо, а потом получил и сам.
Прыгун отвечал расчётливо и умело. Каждый удар достигал цели, и без сомнения причинял бедолаге немалую боль.
Но отступать бродяга не желал, с отчаянием обречённого он вставал с земли и бросался на обидчика, как обезумевший зверь, защищающий своё логово.
— Вот же малахольный! — нанося удар, выругался Мишка. — Если этот кретин не успокоится, я его покалечу.
Шлёпнога в очередной раз распластался на земле, застонал и шаря вокруг медленно встал на ноги.
В его руке все заметили обломок бетонного блока.
— Брось каменюку, падла! — выставляя карабин, процедил Мишка. — Слышал, что я тебе сказал?
Всё остальное произошло за долю секунды. Макс увидел как бродяга вскинул руку и ринулся в сторону Прыгуна, затем прогремел выстрел и несчастный оборванец, словно переломленный стебель камыша, согнулся пополам. Глухо вскрикнув, парень выронил камень и, прижав обе руки к животу, шарахнулся к придорожным зарослям.
3
— Чёрт! Не надо было с ним связываться, — прошептал Лёха. — Что теперь-то с ним будет?
— Не жилец, — пробурчал Парамон. — Пуля в животе — это смертный приговор без квалифицированной помощи.
— Вот же сука! — скривился Мишка. — Вынудил-таки! Я же просил его как человека.
Он посмотрел на Макса и, морщась, покачал головой.
— Об этом не пиши, — проговорил здоровяк. — Сам понимаешь в «Зоне» бывает всякое. Здесь постоянно кто-то с кем-то выясняет отношения, и не всегда разборки заканчиваются благоприятно для сторон.
— Зачем стрелял? Ты и так наказал его сверх надобности, — отозвался Макс. — Ему действительно уже не помочь?
— Захотели бы не смогли, — отмахнулся Прыгун. — Во-первых, где искать этого придурка? Во-вторых, с помешанным разве справишься. Не станешь же в смирительную рубаху его пеленать, чтобы к доктору отвести?
— Ладно, забыли! — отрезал Парамон. — Чокнутый сам напросился, а мы просто защищались.
Словно по команде Мишка и Парамон снова принялись выворачивать мешки и коробки. Только разбросав всё вокруг, изучив каждую пивную банку и коробочку, они перестали бесчинствовать и успокоились.
— Может он спрятал артефакт у себя в тряпках? — предположил Мишка. — В кармане или на шею привязал?
Прыгун покосился на тачку, слегка пнул колесо и выдавил улыбку.
— А может и не было никакого артефакта. Выдумали всё местные забулдыги, чтобы народ позабавить.
Все четверо постояли в раздумьях ещё несколько минут, потом Мишка махнул рукой и повесил карабин на плечо.
— Возвращаемся на базу! — бросил он. — Похоже сегодня не наш день.
Макс ещё раз посмотрел на бесхозную кучу рухляди и с сожалением подумал о несчастном изгое, который спрятался в городских джунглях, чтобы умереть.
— Может до вечера ещё на какую-нибудь работу подвизаться успеем! — бросил Парамон. — Денег-то кот наплакал…
Молча, один за другим, наёмники повернули на восток, и медленно зашагали в сторону «Обители».
Но Макс уходить не торопился. Цепкий взгляд журналиста выхватил в разбросанном по асфальту мусоре обмотанный изолентой планшет. Простенький, видавший виды гаджет, на серой крышке которого хорошо был заметен инвентарный номер прорисованный белой краской. Немного помедлив, Воробьёв поднял его с земли и засунул в рюкзак.
4
На душе скреблись кошки. Макс шёл последним и непрерывно перелопачивал в мыслях всё что произошло в течение последнего часа. Меньше всего сейчас хотелось находиться рядом с Прыгуном и его приятелями. Он предпочёл бы любое другое место, лишь бы оказаться подальше от этих людей.
Несмотря на психологическую устойчивость, эмоциональную и физическую выдержку, случившееся вызывало стойкое отвращение.
Чтобы срезать путь Прыгун повёл их к какому-то недостроенному дому. Пришлось проламываться через бурьян, пересекать канавы и карабкаться на отвалы строительного мусора.
— Здесь в заборе пролом, — бросил Мишка, указывая на бетонные плиты. — Выберемся по стройке на шоссе и петлять не придётся.
— Да мы бы и так не петляли, — пробурчал Парамон. — Вот нарвёмся с тобой на каких-нибудь ублюдков, и будут потом наши кости грызть бродячие псы. Слышал что Зяма сказал?
— Зяма всегда нагнетает, — отмахнулся Мишка. — А ты я смотрю лет двести жить собрался?
— На тот свет не тороплюсь, — огрызнулся Парамон. — Да и ты судя по всему тоже.
На площадке, обрамлённая тополиной порослью и чертополохом, стояла вросшая в грунт техника: бульдозер, самосвал. Рядом с домом строительный кран с выпростанной стрелой, на стропах которой всё ещё висела плита.
Место было глухое, в таком легко могли организовать засаду как хищники, так и двуногие искатели наживы. Возможно так оно иногда и случалось — всюду валялись обрывки камуфляжа и раздробленные перемолотые кости.
Макс поёжился и прибавил шагу. На протоптанной дорожке, в глиняных промоинах зеленела стоячая вода. Лужи, по-видимому подпитывались какими-то подземными источниками, иначе б они давно пересохли в такой жаре, но именно это и настораживало, ведь сюда могли приходить какие-нибудь кровожадные твари, чтобы утолить жажду.
— Штаны где-то порвал, — снова заныл Парамон. — Наверное когда с этим придурком сцепился…
И вдруг знойную тишину разрезал пронзительный скрежет. Над головами хлопнуло, зазвенело, загрохотало… Огромная плита перекрытия, долгие годы болтавшаяся на стальных тросах стремительно опустилась вниз и размозжила Мишке Прыгуну голову. Остальное досталось Парамону, который не успел среагировать и убраться в сторону. Тросы лопнули и многотонная глыба упала прямиком на него, придавив неимоверной тяжестью к земле… Истошный крик Лёхи эхом разнёсся над строительной площадкой. Срывая голос он кричал и кричал, пока вопли несчастного не превратились в приглушённые хрипы. Дикий, наполненный животным безумием этот вопль ещё долго отражался от руин здания, и Максу стало казаться, что звук человеческого голоса никогда не угаснет.
Когда рухнула плита, от неожиданности он упал на землю. Сработал рефлекс и возможно именно это спасло ему жизнь, или по крайней мере уберегло от серьёзных увечий. Плита наверняка зацепила бы его углом.
Макс почувствовал на губах привкус крови и его тут же вырвало. Была ли это его собственная или брызнула кровь Прыгуна, которому начисто снесло пол-черепа, он не знал, но как только его вывернуло стало легче. Шок от случившегося почти прошёл и теперь он лихорадочно соображал, что делать дальше.