Страница 50 из 55
Она хмурится.
— Так это значит, что тренер поступил нечестно и пропустил заявку по ненадлежащим каналам?
— Да. Но почему? Если только это не было платой за что— то?
— Что— то вроде накачивания игрока наркотиками и подготовки его к краху карьеры, чтобы получить себе работу, которую она хочет, в качестве чирлидера в команде? — Она садится, и в поле зрения появляется ее обнаженная грудь.
Я ухмыляюсь, протягиваю руку и отщипываю хорошенький розовый кончик. Она отталкивает мою руку.
— Не надо так резвиться. Нам нужно разобраться с этим.
Я вздыхаю.
— Какое это теперь имеет значение? Конец света, и Трина мертва. Я с тобой. К черту все остальное.
Сэди сужает глаза, превращая их в маленькие щелочки.
— Ты издеваешься надо мной? Ты пытался разобраться в этом в течение трех недель и теперь собираешься сдаться? Когда ты на грани того, чтобы узнать правду?
— Как я уже сказал, кого это теперь волнует?
— Тебе не все равно. Поверь мне в этом. Может, сейчас это и не так, но ты чувствуешь, Эван.
Сэди выпрыгивает из кровати совершенно голая. Глория, которая отдыхала в ногах кровати, спрыгивает вниз, задрав задницу, и гарцует в сторону кухни, вероятно, думая, что Сэди собирается накормить ее завтраком.
Моя девушка хватает мою вчерашнюю футболку и надевает ее без трусиков. Мило.
— Я звоню этой лживой маленькой шлюхе! Прямо сейчас. Я собираюсь получить доказательства, которые тебе нужны.
Затем кое— что, сказанное Триной прямо перед тем, как она упала в обморок, вспыхивает в моей памяти.
— Детка. — Я выбираюсь из кровати, хватаю свои брюки для отдыха и натягиваю их. — Дорогая, Трина сказала, что пришлет мне копию заявления. Это было бы доказательством, которое нам нужно.
По крайней мере, в этой части. Не устраняет подкинутые стероиды, что по— прежнему является трудным вопросом для юридической команды. Насколько я знаю, они все еще не определились с исходом этого конкретного вопроса.
Я иду в гостиную и нахожу Сэди за своим ноутбуком.
— Пароль, — требует она.
— Футбол2015. Заглавная буква F.
Она быстро набирает мой код.
— Она сказала, что отправит электронное письмо? — спрашивает она, вызывая мою учетную запись Gmail.
— Да.
На ней ее сексуальные очки, и все ее тело кричит о том, что она серьезна и находится в режиме расследования. За последние пару дней я наблюдал, как моя женщина проводит свои исследования, и она настоящий мастер.
Я обхожу диванчик и сажусь рядом с ней. Она кивает на что— то, что читает, прежде чем указать на экран.
— Прямо здесь. Этот раздел. Предложение подписано тренером Бейтсом. Заявка одобрена тренером Бейтсом. Этого достаточно, чтобы оправдать тебя перед командой?
Я качаю головой.
— Нет. Без ее признания в том, что она накачала меня наркотиками и подставила, я все еще в беде. Единственное, что это доказывает, — это то, что у нее был мотив.
— Если только ты не позвонишь ей и не оставишь сообщение о том, что знаешь правду и у тебя есть копия ее грязного заявления, подписанного и одобренного тренером Бейтсом. И что ты донесешь это до людей через его голову, и ее светлому и блестящему будущему придет конец, если она не заговорит с тобой. Ты мог бы бы также упомянуть, что твой публицист рассматривает возможность публикации этих крайне компрометирующих доказательств в прессе. Затем подожди, чтобы она могла перезвонить, или ты также уведомишь полицию, и они могут приехать и провести расследование. Хорошая солидная тройная угроза, чтобы вскружить ее хорошенькую головку.
— Черт возьми, детка. Ты молодец.
Она одаривает меня лучезарной улыбкой и хлопает себя по голым бедрам.
— Я пишу это дерьмо, чтобы зарабатывать на жизнь. Заставь ее взбеситься. Но говори ей только то, во что она должна верить, чтобы дать ей достаточно веревки, чтобы повеситься.
Она встает, находит мой телефон и приносит его мне.
Я не теряю времени, звоню Минди по телефону.
Поразительно, но она берет трубку.
— Алло?
— Минди, это Эван Спаркс.
— Мне нечего тебе сказать, прекрати звонить.
Я включаю громкую связь, и Сэди нажимает кнопку записи на своем телефоне, чтобы записать весь разговор. Моя женщина такая умная.
— О, я думаю, тебе есть что сказать и еще больше услышать. У меня перед глазами копия твоей утвержденной заявки на участие в группе поддержки.
— Ты лжешь! — Она практически визжит.
— Нет. И прямо в нижней части есть подпись тренера Бейтса на предложении и в той части, где он одобрил заявку. Я знаю, что тренер подговорил тебя на это, и у меня есть твоя оплата прямо здесь. Полный трехлетний контракт с командой поддержки “Окленд Мародерс". В будущем это будет стоить кучу денег — выступления моделей, корпоративные выступления, сувениры, календари и тому подобное… Не говоря уже о том, что ты в одночасье станешь знаменитостью.
— Как ты раздобыл копию этого! Тренер Бейтс заверил меня, что ты никогда не узнаешь! — Ее голос повышается от гнева.
— Да. Что ж, я так и сделал. И если ты не расскажешь мне все о той ночи, и как ты узнал об этих наркотиках или о тех, что были в моем шкафчике…
Я бросаю эти слова на всякий случай, чтобы посмотреть, поведется ли она… тогда я передам все это прессе и властям.
— Нет! Ты не можешь этого сделать. Я буду разорена! Я просто хотела быть чирлидером, и он обещал, что никто не пострадает! — кричит она, а затем рыдает в трубку, как ребенок.
— Расскажи мне все. От начала и до конца. Что случилось?
Сэди улыбается, встает, и я смотрю, как она, покачиваясь, идет на кухню и ставит кофейный стручок. Затем она воркует с Глорией и готовит ей еду.
— Тренер Бейтс связался со мной около трех месяцев назад. Увидел мое заявление и спросил, хочу ли я получить надежный путь в команду.
Я стискиваю зубы, но продолжаю молчать.
— Он заплатил мне пять тысяч долларов, чтобы я нашла парня, который продал бы мне стероиды с улицы. Сказал мне, что я могу оставить себе все, что осталось. Я купила несколько флаконов, в которых было примерно тридцать миллилитров. Что на самом деле было очень дешево, так что большую часть денег я положила в банк. Боже, я не должна была этого делать, — хнычет она.
— Итак, ты купил наркотики. Что потом? — Я бросаю взгляд на телефон Сэди, чтобы убедиться, что он все еще записывает.
— Эм, тренер встретил меня в парке и забрал вещи. Потом он дал мне несколько таблеток. Я должна был подсыпать две таблетки тебе в напиток позже на той неделе на вечеринке, которую он велел мне посетить. Затем он вручил мне кучу других наркотиков и сказал мне подготовить сцену.
— И ты это сделал? — Я хочу, чтобы она подтвердила это громко и ясно.
— Мне жаль, Эван. Мне действительно жаль. Я просто…Я хотела быть чирлидером с детства, но я никогда не могла попасть туда и…
— И ты подсыпал мне в напиток наркотик в ту ночь на вечеринке? — Я возвращаю ее к текущему вопросу, наплевав на то, чего она хочет. Она испортила мне жизнь.
Она вся в слезах, ее дыхание время от времени прерывается.
— Да. Я подошла к тебе и, убедившись, что ты сильно пьян, купила тебе новый напиток и положила в него две таблетки. Он сказал, что это просто заставит тебя уснуть, и пообещал, что это не причинит тебе вреда.
Мои ноздри раздуваются от гнева, просачивающегося в каждую мою пору с тошнотворно быстрой скоростью.
— Тогда что?
— Я… я уложила тебя на кровать, мы некоторое время целовались, а потом ты отключился.
— Ммм— ммм… и?
— Эван, правда. Я не хотела причинить тебе боль.
— И что потом, Минди? Что ты сделала? — Я рычу в трубку, больше не в силах сдерживать свой контроль. Мои мышцы напряжены, в горле пересохло, и электричество пробегает по моей крови от необходимости бежать, просто бежать и никогда не останавливаться.
— Я подбросила кокаин, который он мне дал, и косяки. Еще немного испортил комнату парой бутылок пива. Бросила лифчик на кровать, а потом сделала несколько снимков своей камерой.