Страница 61 из 65
Не сразу, но слова Кирилла проникают в сознание, он спрашивает номер рейса, телефон Эммы...
Не слышу, что отвечает папа, пытаюсь выхватить телефон, но Кир не отдает.
— Да, я понял… нет, не нужно, да… утром. Она могла улететь либо в Москву, либо в Питер. Вряд ли самолеты летают из Турции в Норильск, хотя… да, сейчас дам.
Возвращает, наконец, мне мобильный. Я чуть не кричу:
— Папа! Она лекарства взяла Любы?! Она хоть понимает, что и как ей давать? Зачем вообще ей понадобился мой ребенок? Она хоть что-то оставила?
Вопросы рвутся из меня, воображение мчится вперед, рисуя страшные картины. Эмма ее не знает, не любит, не умеет заботиться ни о ком, только о себе. Ну зачем? Зачем она взяла ее с собой?! Зачем я вытащила ее из Норильска? Пусть бы и сидела там…
Я только сейчас осознаю, как сильно я люблю мою малышку. Не племянницу, дочь.
Папа обескуражен и растерян, пытается справиться с собой, но он понятия не имеет, что произошло. Мама тоже в шоке и ничего путного сказать не может. Хотя если кому и могла что-то сказать Эмма, то только матери.
— Успокойся. Слышишь меня? Мия! — Он снова отбирает у меня телефон. Меня бьет дрожь, которая не затихает. — Тише, тише, девочка моя.
Мы до полуночи просидели в Шереметьево. Я просто отказывалась куда-либо ехать. Ждала очередного самолета из Турции. Мне казалось, что вот-вот и я увижу Эмму с Любой на руках. Кирилл все время рядом, звонит кому-то, пытается узнать что-то.
— Я одного не понимаю: зачем ей понадобился ребенок?! — в который раз задаю себе один и тот же вопрос. — Эмма хотела вернуться к своему мужчине в Норильск и не скрывала этого. Но зачем ей Люба?!
— В Москву она не вернется сегодня. Следующий самолет прилетит только в пять утра…
— Есть еще другие аэропорты, есть чартерные рейсы, которые иногда летают как бог на душу положит… Она могла сесть на самолет с пересадкой и...
— Тебе надо отдохнуть и поспать. Не спорь. — Кирилл отложил мобильный в сторону. — Мы обязательно найдем твою сестру. Когда она вернется в Россию, мы об этом узнаем.
— Но как?! — Безумно хотелось спать, ведь почти всю прошлую ночь я провела за компьютером, и сейчас организм требовал свое. — Она же может снова исчезнуть! И главное… а если Пиотровский ее найдет?
Вскакиваю с кресла. Почему мне раньше не пришла в голову эта мысль?!
— Что Пиотровский? — Кир непонимающе смотрит на меня. — Мия, поехали куда-нибудь ночевать. Тебе надо выспаться.
— Ты не понимаешь… то есть не знаешь многого. Я не хотела ничего делать тебе, когда Ольга принесла мне твой ноут, я отказалась. А потом она показала видео, онлайн по «Ватсапу»: как какая-та машина медленно ехала за мамой и Любой. Их могли задавить, понимаешь?! — я почти кричу. — Их хотели убить, если я… в общем, мне пришлось… Я поэтому их всех в Турцию отправила, чтобы до них не добрались! Я ослушалась их, понимаешь? Тебе все рассказала, деньги вернула, да еще и в проводки их влезла!
Рыжий ошарашен. Он не ожидал такого. Может, теперь поймет, наконец, с кем имеет дело?!
— Угрожали ребенку? — Кирилл переспрашивает, словно не верит мне. — Ребенку?
Я молчу. В горле ком. Я уставшая, разбитая и совершенно беспомощная. Пиотровский всегда был на шаг впереди меня, не верю, что он сейчас в алтайском лесу рыбу ловит.
— Он все время меня опережал… Кирилл, я боюсь.
Ничего не отвечает, молча гладит меня по спине, по волосам, согревает меня своими объятиями. Я и правда вымотана, уже не слышу объявлений в аэропорту, не замечаю людей, которых здесь много в любое время суток.
Не слишком удивляюсь, когда оказываюсь в такси. Кирилл рядом. Это главное. Кладу голову ему на плечо.
Он со мной. Все будет хорошо.
Ночью снятся странные сны, от них остается какое-то тяжелое чувство недосказанности. Что-то промелькнуло во сне, но я не успела понять что.
— Кирилл? Кир? — Отбрасываю одеяло и встаю. — Кир?
Просыпаюсь в незнакомой комнате. Судя по интерьеру, гостиничный номер.
Кирилл появляется через несколько секунд полностью одетый и с моим телефоном в руке.
— Не хотел тебя будить, вот и разговаривал на балконе. Как ты?
Подходит ближе, ласково целует в губы и внимательно меня осматривает. А я на мгновение словно возвращаюсь в его квартиру, где я так недолго, но была абсолютно счастлива.
— В порядке. Сколько времени? Ты с кем-то разговаривал? Есть новости?
Сыплю вопросами, а про себя благодарю Бога, что не одна. Что он сейчас со мной.
— Уже одиннадцать. Я только что разговаривал с твоим папой. Эмма, скорее всего, улетела к своему любовнику, а ребенка взяла, потому что он хотел познакомиться с девочкой.
— Что?! Но зачем?
— Я не знаю, Мия. Как я понял твоего отца, Эмма что-то рассказывала об этом вашей матери.
— Так я и знала! Адреса или телефона, да хотя бы как зовут ее хахаля?!
— Она ничего не знает. — Кир покачал головой. Он выглядел уставшим, как будто не спал ночь. — Айс обещал помочь и найти твою сестру. У Ледневых огромные связи по всей стране, но нужно время.
Кирилл прав, но как же тяжело ждать! Пока мы ехали ночью из аэропорта, он забронировал этот номер в небольшой гостинице на севере Москвы. Всего полчаса, и снова в Шереметьево.
Время идет, а я ничего не делаю. Просто жду. Жду, что нам позвонят. Кирилл сказал, что надо ждать. И быть готовыми ко всему.
Он чуть ли не силой заставил меня поесть, а я рассказывала ему про Любу. Я больше не в состоянии ни о ком другом говорить, думать. Вспоминаю ее первую улыбку мне. Совершенно осознанную, такую открытую. Так могут улыбаться только дети. Вспоминаю, как первый раз обратила внимание, что она не так развивается, как другие малыши, как начала бить тревогу.
И как она первый раз назвала меня мамой.
Кирилл все время был рядом и слушал. А я продолжала говорить.
Вечером, когда я снова стала рваться в аэропорт, Киру наконец позвонили. Он сосредоточенно слушал собеседника, я не знала, кто это, но интуитивно почуяла: звонили насчет Любы и Эммы.
— Спасибо, Василий Федорович. Я ваш должник.
— Что? Где они?! Кирилл?!
— В Москве. — Кир нажимает на отбой и садится рядом. — Эмма прилетела с ребенком рано утром во Внуково. Их встречали, камеры в аэропорту зафиксировали мужчину рядом с ними. Мне сейчас пришлют фото.
В подтверждение его слов экран на мобильном загорелся принятым сообщением.
Я перестала дышать, когда Кир открыл фотографию. Она была не лучшего качества, но я узнала его.
Намного моложе, чем хотел казаться, когда предлагал мне летом обанкротить Кирилла. На этом фото «Ивану Ивановичу» едва ли больше тридцати — тридцати пяти.
Глава 67 Кирилл
— Я его знаю! — в ужасе шепчет Мия. — Знаю…
На ней лица нет, бледная, с застывшим взглядом, вся дрожит. Быстро убираю телефон в карман и прижимаю к себе свою девочку.
— Все будет хорошо. — Сам стараюсь, чтобы голос был спокойным. — Все будет хорошо. Они в России, в Москве, ребенок жив и здоров. Мы их найдем. Очень скоро, я обещаю.
Она поднимает на меня глаза, полные такой боли, что смотреть в них просто невозможно.
— Как? Как? Получается… он с самого начала… я ничего не понимаю. Почему?!
Никогда не видел ее такой растерянной, испуганной и беспомощной. Малышка Люба — ее самая сильная болевая точка. По-другому и быть не может, если она считает ее своим ребенком.
Никакой истерики, никаких рыданий — Мия молча стоит у окна, в ее руках бутылка воды, она делает несколько маленьких глотков. И если я хоть что-то понимаю в этой невероятной женщине, то она уже ищет способы найти ребенка.
— Расскажи мне, откуда ты его знаешь? Кто он?
Она отвечает практически сразу, явно ждала вопроса:
— Его настоящего имени я не знаю. Мне представился Иваном Ивановичем. Это он тебя «заказал». Мы с ним летом встретились, здесь в Москве, встречу организовал человек, на которого я работала почти два года. Он точно должен знать этого «Ивана». И где его можно найти.