Страница 13 из 15
Тест я стопроцентно завалю.
Вслух ни за что не пожалуюсь, но не представляю, долго ли выдержу в таком ритме. Работать посменно в «Котле» сейчас я бы точно не смогла.
– Ханна! – Джемма тянется через стол и машет рукой перед моим носом. – Эй, что с тобой сегодня?
– Ничего. Все в порядке.
– Нет, не в порядке. – Джемма смотрит на Морган, потом на меня – и расплывается в улыбке. – Вечером я устраиваю девичник. Вы обе приглашены.
– Джемма, ты же знаешь, я не могу. – За столиком мы сидим втроем, но я понижаю голос. – Завтра я еду в Бруклин. Мне сейчас не до вечеринок.
Лучшая подруга закатывает глаза.
– И вероятность того, что ты сегодня уснешь…
– Очень невелика, – признаю я. Если судить по последним четырем ночам, я не угомонюсь часов до трех, репетируя вербовочную речь. В миллионный раз.
Морган подталкивает меня плечиком.
– По-моему, мысль хорошая. Отработаешь свои аргументы на мне. – Она хлопает ресницами и надувает губки. Несправедливо по отношению ко мне делать такое умоляющее личико! – Ну пожалуйста!
Я прикидываюсь, что еще секунду обдумываю предложение Джеммы, но ведь девчонкам не отказать. Особенно если они хотят одного и того же.
– Хорошо, я согласна.
Перспектива провести время с Морган без надзора родителей, лакомясь попкорном и пиццей, помогает дожить до конца уроков.
Когда звенит последний звонок, я эсэмэской сообщаю маме планы на вечер и встречаюсь с девчонками у своего шкафчика. Мы приезжаем к Гудвинам – родители Джеммы еще на работе.
Весь дом в нашем распоряжении, но мы заваливаемся к Джемме в комнату.
Джемма ковыляет к письменному столу и опускается на стул.
– Давай разложу Таро! Вдруг это поможет завтра выполнить задание.
Карт Таро я всегда побаивалась и никогда не позволяла Лорен гадать мне на них, но сегодня веселиться так веселиться!
– Давай, – соглашаюсь я и ухожу в столовую за стулом. Когда я возвращаюсь, Морган уже лежит на кровати, уткнувшись носом в книгу с ярко-розовой обложкой.
– В жизни не видела, чтобы человек столько читал, – говорю я и ставлю стул возле Джеммы. – О чем эта книга?
– О международной политике.
– Серьезно?
Морган поднимает голову и улыбается. Она такая хорошенькая, что я опасаюсь, как бы мое сердце не разорвалось. К счастью, Кровавая магия, наверное, сможет его реанимировать.
– Еще она с сильным ЛГБТ-уклоном, – добавляет Морган. Я уже поняла, что в книгах для нее это плюс. – Можешь прочесть, когда я закончу.
– Ладно, садись, – велит Джемма, не дав мне ответить. Шур-шур-шур – она тасует карты, а на столе, на самом видном месте, лежит аметист.
Я плюхаюсь на стул, но, не удержавшись, смотрю на Морган. Закусив губу, она торопливо переворачивает страницу.
Так и подмывает плюнуть на Таро и свернуться калачиком рядом с Морган.
– Ханна, сосредоточься на картах, а не на своей девушке! – подначивает Джемма, тыча меня в плечо. – Не то расклад будет о ней, а не об этой Элисон.
– Вообще-то ее зовут Элис, – поправляю я после секундного колебания. Даже по прошествии двух месяцев странно рассказывать Джемме о кланах и ковенах. Избавиться от привычки хранить тайну – дело нелегкое, однако очень-очень стоящее. – Прости, Джемма! Я справлюсь, честно! Давай начнем снова?
Джемма кивает и опять тасует карты.
– Сосредоточься на задании.
Я стараюсь, но с сосредоточенностью нынче туго. Мысли лихорадочно мечутся между заданием, отравленным ковеном и тем, как сильно хочется поцеловать Морган прямо сейчас, даже если это выставит меня никудышной подругой.
Перетасовав карты еще несколько раз, Джемма велит снять верх колоды, затем выкладывает три карты. Рубашка у них темно-синяя с россыпью золотых звезд.
– Готова? – сиплым от волнения голосом спрашивает Джемма и, дождавшись моего кивка, переворачивает первую карту. Под деревом сидит некто, скрестив руки на груди, бестелесная кисть протягивает одну из четырех пустых чаш.
– Да, картинка забавная, – бормочу я.
– Ага… Вряд ли тебе будет легко убедить Элис. – Джемма вглядывается в карту. Чувствуется, что веселье весельем, но к гаданию она относится серьезно. – Похоже, ей свойственно упрямство. Во всем.
С кровати доносится смех Морган.
– Очень напоминает одну мою знакомую!
– Эй, не такая уж я упрямая! – Поворачиваюсь к Морган. – Твои парни еще не поцеловались?
– Пока нет. – Морган мелодраматично вздыхает и смотрит на меня. – Умираю от нетерпения!
– Карта номер два… – объявляет Джемма тоном конферансье, чтобы привлечь мое внимание. – Ой!
– Что? – Вглядываюсь в карту, обозначенную как «Шестерка мечей». Двое, сгорбившись, сидят в лодке, которую третий человек шестом толкает по реке. Вот только карта лежит вверх ногами. – Почему все шесть мечей вонзились в лодку? По дороге у нас шина спустится или что?
– Точно не знаю. Перевернутые карты Лорен мне не объясняла. Я и не думала, что в колоде они есть. – Джемма растирает виски, как обычно делает, когда у нее болит голова. – Опасным кажется что-то связанное с самой поездкой. Только вряд ли это спущенная шина. Не представляешь, что может быть?
– Нет. – Вглядываюсь в картинку, пытаясь сосредоточиться, и размышляю, какая опасность возникнет по пути в Нью-Йорк. Конечно, раем для Стихийницы город не назовешь… Догадка накатывает волной, по спине бегут мурашки. Неужели карты настолько точны? – Старейшина Китинг наложила барьерный наговор против Охотников, но он охватывает только Салем. Когда отправлюсь в Бруклин, я буду вне защищенной зоны.
Морган садится на кровати и – о, чудо! – закрывает книгу.
– Они поставили барьер? – переспрашивает она и, дождавшись ответного кивка, хмурится. – Разумеется, попросить помощи у моих родителей никто не удосужился.
Перехватив наши с Джеммой недоуменные взгляды, Морган поясняет:
– Ханна, помнишь, летом ты нашла руны на стене Музея ведьм Салема? Если бы Совет позволил, моя семья заблокировала бы город за считанные часы.
Надежда ярким лучом озаряет душу. Родители Морган могли бы защитить всех ведьм, которые придут в здание суда, и не подпустили бы туда Охотников.
Но надежду глушит холодный голос рассудка. Если бы их барьер отвадил Охотников, возник бы риск, что регуляры увидят магию в действии.
Рука Джемы замирает над третьей картой.
– Почему вам не позволяют помогать?
– Потому что мы Кровники. Мы считаемся жуткими тварями, монстрами и одной Богине известно, кем еще. – Морган падает на кровать и закрывает лицо ладонью. – Как же надоело, что все нас ненавидят!
– Я тебя не ненавижу! – чуть ли не хором восклицаем мы с Джеммой и улыбаемся, но Морган в ответ бурчит что-то неразборчивое.
– Вот заметно же, правда? – Морган косится на нас, не убирая руку от лица. – То, что все – сами по себе? У каждого клана есть представители в Совете, но никакого сотрудничества, по сути, нет. Кэл и Арчер – Заклинатели, Старейшина, которая вас навещала, тоже Заклинательница.
Положив последнюю карту рубашкой вверх, Джемма качает головой.
– Но они обратились к Ханне, а она Стихийница.
– Только потому, что им от нее что-то нужно. – От тона Морган у меня – мороз по коже. – Заклинательниц с историей как у Ханны – нет. Если бы были, они наверняка связались бы именно с Заклинательницей. У меня помощь Старейшина не попросила, хотя мы с Элис из одного клана.
Горечь и обида в голосе Морган щемят сердце.
– А ты хочешь помочь?
– Хочу ли я помочь своей девушке завербовать Кровавую Ведьму? – Голубые глаза Морган пронзают меня насквозь. – Конечно!
Сбитая с толку Джемма смотрит то на Морган, то на меня.
– Зачем игнорировать магию, от которой одна польза?
Морган машет рукой в мою сторону.
– Вот ты и объясни ей. А я уже по своим парням соскучилась. На девяносто процентов уверена, что один из них бисексуал, а я, как ты знаешь, такое обожаю. – Морган открывает книгу и начинает читать, но ее умиротворенное прежде личико теперь дышит напряжением.