Страница 121 из 136
— Что вы ему дали? — чуть осмелев, шагнула к матери императора и Шаиру.
— Как оказалось, он мечтал увидеть Ночной вьюн. Это растение днем не сильно бросается в глаза, но ночью его листья светятся в темноте. Мы решили его порадовать и подарили ему саженцы.
— Порадовать? — я недоверчиво посмотрела на Шаира. Что произошло пока меня не было? Заметив мой взгляд, алиэри Марианна неожиданно шагнула ко мне и, взяв под руку, настойчиво потянула к дорожке.
— Да, порадовать. Я была слишком строга при нашем знакомстве. Ошейники… Знаете никто до вас не осмеливался привозить сюда рабов. Все знают, что островитяне яростные противнике этого, и увидеть у себя в доме оказалось сродни пощечине. Я не сдержалась.
— Простите, не знала что для вас это важно.
— Все в порядке. Ваш Шаир умеет убеждать. Я сама виновата. Из-за своего волнения, перестала мыслить здраво. Мы ожидали новостей от наследного принца Гелиора и принца Эйрана, — при упоминании принца я напряглась. — Эти двое умеют заставить нас сходить с ума от беспокойства. Но всё хорошо, они живы, здоровы и скоро вернутся домой.
— А война?
— О, можно сказать, что она практически окончена. Герцог Ромулос заявил о праве наследования трона, и, как говорит мой внук, остались только формальности.
— Я рада.
— Мы все рады. Алиэри Милана, надеюсь, вы простите мне мою нервозность и грубость при нашей первой встрече. Принцы готовились к сражению. Доклады, которые поступали императору, заставляли нас нервничать. Мужчины стараются оградить нас от волнений, но порой незнание тревожит нас не меньше.
— Согласна, — меня подмывало уточнить, когда Эйран вернется, но не решилась демонстрировать такое любопытство.
— Я так готовилась к нашей встрече. Хотела сказать, что потрясена вашей работой. Витражи, что вы делали, невероятны. Надеюсь наша первая встреча сгладится в вашей памяти и вы не откажетесь от моего предложения.
— Не откажусь, алиэри Марианна. Я понимаю что вы волновались. Война многих заставляет сходить с у ума от беспокойства. Но вы сказали что, видели мои витражи. Вы видели еще что-то кроме витража на воротах?
— Разумеется. Райгон никогда их не скрывал. Он украсил ими весь дом Лилианы. Ваша магия пришлась мне по душе, и я решила испытать вас, заказав витраж на морские ворота.
— Думала, это решил сделать император или его жена…
— Мой сын занят внешней политикой. Страна развивается, моряки отправляются исследовать новые острова и земли. Стычки с соседями и пиратами занимают его больше, чем внутренняя политика. Да и ею есть, кому заняться. Императрица любит, чтобы на ее землях царил порядок. Мое вмешательство они терпят, но я сама не хочу быть помехой, потому выбираю занятие себе по душе. Украшаю свою страну. И ваш витраж — хорошее доказательство, что у меня неплохо получается.
— Можно вопрос?
— Разумеется!
— Почему вы решили заняться строительством храма для Богини? Я ведь знаю, что мир после сражения богов уже долгие годы живет сам по себе, так почему сейчас?
— Почему? Хороший вопрос.
Мать императора спокойно шла по дорожке, но я понимала, что мы уходим вглубь острова и терялась в догадках, куда именно мы идем.
— Я прожила долгую и счастливую жизнь. У меня большая семья. Есть сестры, братья, дети, племянники, внуки. Но наступает момент, когда ты задаешься вопросом. Что останется твоим потомкам? Что будет напоминать о тебе в будущем? Я не просто хочу оставить им память о себе. Хочу заставить их думать не о сиюминутных радостях, а о мире, который надо хранить.
Мы вышли маленькую площадку, где расположили небольшую каменную арку. Марево барьера переливалось, искажая пространство.
— Я хотела построить храм для всех, не только для своей семьи. Такие барьеры мы установим по всей империи, и, когда храм будет готов, любой желающий сможет войти в него.
Не успели мы остановиться перед барьером, как рядом тут же возникло несколько стражей империи. Голубая форма идеально сидела на тренированных телах, строгие взгляды пригвоздили к месту.
— Это алиэри Милана, — оповестила их мать императора, — у нее есть разрешение на пересечение барьера. В этот раз ее сопровождает Шаир. Но, если алиэри будет брать с собой гостей, их необходимо будет уточнять у императорской канцелярии.
Оглядев нас с головы до ног, стражи укрылись заклинанием отвода глаз.
— Это меры предосторожности, так как храм расположен близко от божественного лика. Пока он не будет достроен и наша доблестная армия не закончит с периметром безопасности, такая охрана условие Императора.
— Я понимаю.
— Вы можете написать список всех тех, с кем будете приходить на остров для работы. Им выпишут пропуска, и переход через барьер не будет долгим.
— Благодарю.
— Но пойдемте, мне не терпится показать вам свой замысел.
Барьер на удивление пропустил меня легко, и мы оказались на другом острове. Сделав несколько шагов, закружила на месте, оглядываясь.
— Там императорский двор, — пояснила Марианна, махнув рукой на противоположный берег, находящийся довольно далеко от нас. — Там военная академия, там морская. Это место окружено со всех сторон и надежно защищается. А этот остров и есть первый храм Богини.
Мы находились на склоне, как мне показалось, бывшего вулкана. Барьер выпустил нас у его подножия, ступени, вырезанные прямо в скале, вели вверх, где виднелось жерло. Все это украшало три огромных арки, что располагались одна за другой и отличались по высоте и ширине.
— Божественный лик находится там, — Марианна махнула рукой. — Когда его обнаружил наш предок, основатель империи хотел разобрать эту скалу и дать возможность небесным очам увидеть свой мир. Но говорят, что, видя жестокость, глаза богини закрылись, и она заплакала. Прошло много лет, она по-прежнему плачет, но я хочу сделать храм именно здесь, чтобы, видя божественные слезы, люди понимали, какой ценой им досталась их жизнь и процветание этой империи. Хочу, чтобы, поднимаясь по ступеням, каждый, кто придет на поклон к богине, готовился к встрече с ней. Витражи, что будут встречать их, должны быть не просто красивыми картинками, а моментом истины для прихожан.
— Но вы не знаете, что хотите конкретно?
— Нет. И это моя боль и печаль.
Оглядев поднимающийся склон, оценила размер и красоту возвышающихся арок. Если их заполнить витражами, то отчасти они будут скрывать друг друга или…
Отходя и приближаясь, я прикидывала, что же хочу в них увидеть. Видение витража, что я готовила для Аделоис, отозвалось и здесь. Ведь один витраж может дополнять другой, и человек, поднимаясь по ступеням, увидит и мир, и Богиню, и её защитника. Каждая следующая арка была больше предыдущей по размерам, и увидеть защитника во всем его величии прежде, чем откроется вид на сам лик богини, будет не плохим ходом.
— Появились идеи? — обрадовалась Марианна.
— Не уверена, но да, идеи появились.
— Тогда пойдемте, увидите самое великое сокровище этого мира.
Мы поднимались по ступеням, и с каждым шагом я словно видела, как поднимется храм во всём своем величии. Богиня обожает природу, и было бы неплохо высадить по краям лестницы деревья. Хоть здесь и скалы, но, уверена, Март сможет что-то придумать.
Я уже представляла, как первый витраж, изображая ребенка, встанет на место. А за ним сама Богиня, а после…
Мысли вылетели у меня из головы. Поднимаясь по лестнице, я видела, как в сердце скал появляются кроны деревьев, но вместо стволов и ветвей увидела божественный камень. Лик богини выплывал на встречу с каждым шагом. Высокий лоб, закрытые глаза, что источали слезы, прямой нос и губы. Лик был узнаваем, последнее время у себя в поместье я часто его видела. Но его размеры, они заставляли трепетать и преклоняться перед той силой, что витала в воздухе.
Шаир опустился на колено первый, прижав руку к сердцу, склонил голову, но меня тянуло дальше. Марианна остановилась на последней ступеньке, давая мне одной ступить на площадку и замереть на самом ее краю. Почувствовала себя песчинкой в огромном мире богини.