Страница 76 из 80
Эту концепцию почти невозможно уловить, ведь люди так привыкли чувствовать свою самоцельность и обособленность. Но надо иметь в виду, что в исконном смысле Старые были не «множественны», они скорее были единым существом. А научиться выражать себя через людей было равносильно тому, что обрести руки и ноги. Но они обретали большее, чем руки и ноги. Они обретали самосознание. Человек был зеркалом, в котором Старые видели свои лица — точнее, свое Лицо.
Но вот где началась беда. Человек был превосходным слугой, но в глубине своей он был обособлен. Каждый из людей был сам по себе, хотя и сознавал свое единение со Старыми. По мере того как Старые его использовали, человек эволюционировал с невиданной силой. Он никогда не тратил свое время на скуку, на скитание без цели, на разрозненность. Представьте силу и чистоту цели величайших святых, а затем вообразите цивилизацию, где каждый человек владеет такой приверженностью и целью.
Скорость человеческой эволюции тревожила Старых. Их собственная эволюционная поступь была медленнее — хотя даже притом со времени создания человека они продвинулись дальше, чем за прошедшие пятьдесят миллионов лет. И они пришли к невероятному решению. Вместо того, чтобы использовать в качестве орудия человека, они попытались сами создать себе материальное обличье, используя знание, достигнутое со времени создания человека. Старые создали себе тела. Они были неказисты в сравнении с телами людей, но служили сравнительно неплохо. Их внутренняя структура была проста, мало чем отличаясь от комьев серой протоплазмы.
К'толо был одним из немногих людей, видевших когда-либо их подземные города (Старые отстраивались под землей, потому что знали, что человек в конце концов проникнет во все уголки Земли). И что больше всего меня впечатлило, когда я «увидел» эти города, — это точность видения времени Лавкрафта. Поскольку он описал их во многом такими, какими они были — и по-прежнему есть, на глубине нескольких миль под поверхностью земли. Эти города были построены из гигантских каменных блоков (Лавкрафт называет их «циклопическими»). Старым легче было иметь дело с большими блоками, чем с маленькими, поэтому их строения были подчас с милю высотой. Сами Старые приняли примерно коническую форму и поэтому смотрелись как огромные шишаки влажной серой кожи. Для передвижения им служила основа конуса, расширяясь и сокращаясь наподобие улитки или слизня. Следовательно, лестниц в их городах не было, были лишь огромные наклонные плоскости. В верхней части конус оторачивали щупальца, а над ними находилась чувствительная область, служившая глазом. Можно сказать, вся верхушка конуса являлась одним громадным глазом, постоянно смотрящим во все стороны. Обзаведясь этими телами, Старые на первых порах насчитывали сотню с лишним футов роста, поскольку предпочитали большие габариты тела, точно так же, как большие строительные блоки. Позднее тенденцией стало сокращение размеров тела, и Старые состязались, кто из них уменьшится больше всех.
Их самих удивил успех такого эксперимента. Он состоял в постоянном усилии контролировать плотную массу молекул, составляющих тело; но чем больше концентрация, тем большей степени самосознания удавалось достигнуть. А с самосознанием пришла способность фокусировать свои силы. Их способность фокусировки не шла ни в какое сравнение с той, какую достигли мы с Литтлуэем. Такое существо могло в одиночку, единым лишь волевым усилием, передвигать строительный блок в миллион тонн весом или проецировать идею, не уступающую по сложности современному городу, причем так, что та становилась видимой собратьям-конусоидам. Создавать огромные подземные пространства для своих подземных городов им не составляло труда. Несколько секунд жесткой концентрации, и возникал луч воли, растворявший породу подобно тому, как пламя превращает в пар воду. Такие грандиозные подземные взрывы вызывали порой землетрясения, разрушавшие отдельные районы страны Му.
Главный город Старых находился где-то в двух милях в под пустыней, где нынче располагается Австралия (северное побережье которой находилось меньше чем в трехстах милях от южного побережья Му). Названия городу не было, а по площади он был крупнее Лондона и Лос-Анджелеса с пригородами, вместе взятых. К тому же (рассуждаяпо человеческим меркам) он был в полной темноте, как как Старые проецировали энергию наподобие радара летучей мыши, а потому в свете не нуждались. От городов Му он отличался хаотичностью. Из-за своих грандиозных латентных сил Старым не хватало терпения для подгонки архитектурных симметрий. Хотя нехватка симметрии делала город еще более впечатляющим — сотни квадратных миль гигантских «слепых» блоков — прямоугольных, кубических, шестиугольных, треугольных, — Старые заимствовали множество естественных форм кристаллов.
К'толо видел тот город посредством фосфоресцирующего света, специально вызванного для него Старыми. Образ города остался четким и резким, как фотоснимок (я бы мог воссоздать его во всех деталях). Но едва ли не самым внушительным в этом чудовищном подземном городе были окружающие его стены: громадные скальные стены, вздымающиеся над городом на тысячу футов. Это место было выбрано потому, что фактически представляло собой огромную глыбу вулканической породы, сотню с лишним миль в длину и свыше шести толщиной в средней части. Потому что Старые решили научиться письму (неоценимую эволюционную ценность письменности они уяснили задолго до людей), и им нужны были большие листы, на которых можно упражняться. Те огромные стены стали их письменными досками и были покрыты гигантскими символами сорокафутовой высоты, которые вытравливались на камне лучом чистой энергии, на атомы распыляющей сплошной гранит. Допустив ошибку, «конус» попросту стирал написанное, откалывая от скальной поверхности еще один слой в десяток футов; и так огромна была энергия, что им сподручнее было поступать именно так, чем использовать энергетический луч в качестве «ручки».
Несмотря на неказистость, их подземные города были величайшим достижением всего из когда-либо созданного на Земле. Человеку невозможно осмыслить ту дисциплинированность, что ушла на их создание; выгравировать весь «Отче наш» на булавочной головке в сравнении с этим — пустяк. У Старых не было причины испытывать ревность к цивилизации людей: их собственные усилия можно сравнивать с деяниями божества, Они заслуживали того, чтобы считаться повелителями Солнечной системы.
И что произошло потом? Я уже знал ответ на этот вопрос, уже до того, как перевел внимание на «Ночь Чудовищ». Они продвигались чересчур быстро, хотя на строительство города у них ушло десять тысяч лет. Старые, по сути, научились записывать свое знание в книги — исполинские каменные плиты, стянутые неодолимыми металлическими обручами: железо, сжатое так, что кубический дюйм весит тонну. Они занялись механическими секретами мира неживой материи и научились с выгодой для себя использовать его законы. Они сделали изумительное открытие, что материю не обязательно принуждать грубой силой; достаточно понять ее законы, и она делается податливой и послушной.
Поэтому следующий шаг был очевиден: познать все законы Вселенной, возобладать сверхзнанием.
И вот тут пришло падение. Они упустили из виду одну нелепую частность. В то время как сознательный ум учился проецировать картины осмысленности и упорядоченности, немыслимая энергия подсознательного тяжко ворочалась в своей темнице, нагнетая видения хаоса.
Поначалу никто не понял, что же произошло. Однажды город сотряс невиданной силы взрыв. Здание, вмещающее центральную библиотеку, оказалось разрушено до основания. Сначала сочли, что причиной тут какое-то странное враждебное действие — может, существа с другой планеты. Но постепенно до Старых дошло, что это совершил некто из их же числа. И всех охватило неимоверное потрясение. Потому что до Старых внезапно дошли последствия — их эволюция взяла курс на разобщенность. На ранней стадии «единства» такое было невозможно.