Страница 23 из 53
— Я не заслужил этот упрёк.
Мне стало стыдно.
— Прости, конечно, не заслужил. Мне жаль, что у вас проблемы.
— Ты всё ещё хочешь меня? Твоё влечение не пропало?
— Пожалуйста, не надо. К чему эти вопросы? — я отодвинулась подальше от Кирилла. Находиться с ним рядом было опасно, все мои чувства обострились, голову туманило желание. — Между нами всё кончено. И не приходи в салон, я не буду тебя стричь.
Он скрипнул зубами, на челюсти вздулись и пропали желваки. Сел на своё место и тронулся. Когда мы подъехали к дому свекрови, Кирилл спросил:
— Хочешь, я поговорю с твоим мужем?
— О чём?
— О том, о чём он хотел поговорить ещё летом. Если бы я тогда с ним встретился, ты бы не оказалась сейчас в патовой ситуации. Возможно, я подтолкнул бы его к каминг-ауту. Я чувствую себя ответственным за то, что происходит в вашей семье.
— Кирилл, мы с Димой обсудили наши проблемы и пришли к выводу, что нам нужен ребёнок. У нас всё в порядке. Мы будем стараться, и у нас всё получится.
Я изо всех сил пыталась выглядеть спокойной и уверенной, хотя голос противно дрожал.
— Ты строишь замки на песке.
— А ты разрушаешь чужие замки!
— Я хочу тебе помочь.
— Чем? Вывести моего мужа на чистую воду? Пробудить в нём желания, которых раньше у него не было? Соблазнить его?
— Да ты с ума сошла! За кого ты меня принимаешь?
— Вот правильно Димка сказал: «Он разобьёт тебе сердце и разрушит твою жизнь!» Не лезь к нам, Кирилл. Мы сами разберёмся. Даже если Димка писал тебе странные сообщения и странно смотрел, когда вы трахались, это ещё ничего не доказывает. Мы нормально жили до тебя, и будем нормально жить после.
— Маша… — Кирилл потянулся ко мне, но я выскочила из машины и громко хлопнула дверцей.
— Вот попадётся такой… самовлюблённый эгоист, и вся жизнь насмарку, — бормотала я, топая к дому. — Разрушит чужую семью, трахнет чужую жену, задурит голову чужому мужу…
Дверь открыл Димка и, нахмурившись, уставился за моё плечо. Ну, конечно, там стоял сверкающий лимузин Ярцева. Кирилл не торопился уезжать. Хотел проконтролировать, как я встречусь с мужем? Не дай бог, ещё выйдет и заговорит!
— Кто тебя привёз?
— Пойдём в дом, холодно на улице, — я схватила мужа за руку и потащила в сени. Он упирался. — Мы гуляли с Зоей и Ангелом, а потом меня подбросил Кирилл Олегович.
— А почему он? Почему не Зоя?
Я захлопнула дверь и заперла её на замок, как будто боялась, что Кирилл вломится к нам без спроса, как волк к трём поросятам.
— Мы выпили шампанского, и Зоя не стала садиться за руль. Она передала тебе торт, — я начала доставать гостинцы, которые приготовила Зоя. — И банку икры. Поставь чайник, пожалуйста.
Только заметив в окно, что машина отъехала, я внутренне расслабилась.
— Я же просил тебя с ним не общаться, — упрекнул Дима.
— Я и не общаюсь, он случайно оказался на конюшне. Я не знала, что он приедет.
Дима ничего не ответил. Отвернулся от меня, достал чайник и начал заваривать чай. Его движения были непривычно суетливыми. Уронил крышечку. Похоже, тот факт, что Кирилл меня подвёз, заставлял мужа нервничать.
Я сказала:
— Я попросила Кирилла Олеговича найти другого мастера. Я больше не буду его стричь. Твоя мама, конечно, расстроится, он же был ходячей рекламой салона, к тому же давал такие большие чаевые…
— Всё правильно ты сделала, — поддержал меня Дима. — Если мама будет на тебя наезжать, скажи, что это моя идея. Пусть на меня ругается.
— Ладно. А почему ты так негативно к нему настроен? — острожно спросила я.
Ты в него влюблён? Ты его хочешь? Ты злишься, что он отказался с тобой встречаться?
Дима дёрнул плечом:
— Он высокомерный и напыщенный тип. Богатый извращенец, которому плевать на чувства других людей.
— Почему «извращенец»? — спросила я.
Дима смутился:
— Да я просто так сказал.
— Ты часто с ним общался?
— Нечасто. Пересекались на конюшне, когда он к жене приезжал, — уверенно соврал Дима. — Пару раз на корпоративах.
Если бы я не знала, что он побывал с Кириллом в одной постели, я бы ему поверила.
— И он показался тебе высокомерным?
— Не показался, он такой и есть. Ты разве не согласна? С тобой он всегда был милым и обходительным парнем? Что-то не верится.
Со мной он был холодным, как айсберг, пока я не пожаловалась, что его жена спит с моим мужем. После этого айсберг растаял. Мы пересекли границу личного пространства друг друга, и я увидела другого Ярцева — горячего, эмоционального, нетерпеливого. А как он танцевал бачату! Как заразительно смеялся и сладко целовал…
— Нет, он никогда не был милым, — сказала я. — Это определение ему не подходит.
Дима кивнул и принялся за торт. Пока он ел, я за ним наблюдала. Он был привлекательным молодым человеком: русые волосы, серые выразительные глаза, чистая кожа без единого дефекта. Если бы не кислые мины, которые он частенько строил, и брюзгливо поджатые губы, его можно было бы назвать красавчиком.
Неужели ему нравились мужчины?
Я вспоминала его в школе — каким он был, с кем дружил, как общался в коллективе. И ничего, абсолютно ничего не намекало, что он нетрадиционной ориентации. Да, с девочками он не гулял, я была у него первой и единственной (не считая Зои). Ну и что? Мужчины не обязаны быть кобелями. Некоторые из них спокойные и уравновешенные натуры, не склонные к беспорядочным половым связям. Кирилл сам не бабник, несмотря на проблемы в браке. Мог бы загулять, но хранил верность жене.
И самое главное — у нас ведь с Димкой был секс. У нас всё было хорошо до того, как Ярцевы предложили ему тройничок. Значит, всё можно вернуть?
— Дима, сегодня благоприятный день для зачатия, — сказала я.
— Ты сделала тест? — оживился он.
— Нет, просто дни посчитала. Я думаю, можно потихоньку пробовать.
— Отлично! Тогда займёмся продолжением рода? — улыбнулся он.
Ему шла улыбка. Он становился похож на озорного мальчишку. Если у нас наладится в сексе, то плевать, что он засматривался на Кирилла. Они были голые в одной постели, неудивительно, что Дима кидал взгляды на более взрослого мужика. Я бы тоже рассматривала женщину в подобной ситуации. Какая у неё грудь, какое тело, насколько она сексуальна. Любопытно же. Ничего катастрофического я в этом интересе не видела. Взгляды и тайные смутные желания, которые никто не собирался воплощать, — это одно, а семья, ответственность и дети — совершенно другое.
Пока я мылась в душе, то внутренне успокоилась. Мне хотелось, чтобы наши отношения с Димой вернулись на ту точку, когда мы были честны и невинны. Я верила, что это возможно, потому что мы оба изменили друг другу и оба скрывали правду. Никто из нас не был жертвой, никто не был предателем. Когда виноваты оба — не виноват никто, вина обнуляется. В этом я видела шанс на восстановление семьи. Лишь бы Димка меня хотел, лишь бы я с ним кончала. Без этого ничего не выйдет.
Наталья Петровна опять бросила в стирку грязные полотенца, а чистые не повесила.
— Дим, принеси полотенца! — крикнула я в приоткрытую дверь.
Он не услышал. В нашей комнате играла музыка, потянуло запахом ароматической свечи. Понятно, Дима создавал романтическую обстановку для занятий любовью. Нам обоим нравились свечи, мелодичные треки, интимная атмосфера. Я хмыкнула и на цыпочках подбежала к шкафу, который стоял в тёмной гостиной. Вытащила полотенце и собиралась вернуться в ванную. Увидела Диму сквозь открытые двери нашей спальни. Он вынул из коробочки какую-то таблетку и проглотил её. Потом сдернул покрывало с кровати и начал деловито взбивать подушки.
Внутри меня всё оледенело.
Что он принял?
Я вернулась в ванную и долго вытиралась дрожавшими руками. Если спросить напрямую, он может ответить, что это витаминка. Или какой-нибудь препарат, о котором я не слышала. Мой муж, хоть и ветеринар, отлично разбирался в человеческих лекарствах. Он даже лечил меня и маму.