Счастливое число Кошкиной

— Гелька, блин, отвали! — толкнула меня Ляля. — Ты еще начешешься!

— Лялька, ну дай мне! Моя очередь, — простонала Люля и взвизгнула от счастья, запустив пальцы в холку. — Ой, какая ты пушистая, милаха! А что это за порода?

— Корги, — одновременно с Лукой ответила я, и парень, улыбнувшись, поманил меня за собой.

— Смотри, Кошка, это твоя комната, — показал он мне светлую комнату с диваном, шкафом-купе, небольшим столом и широченным подоконником за тюлью. — Там кухня, посудой и техникой можно пользоваться. Ванная, туалет.

Краткая экскурсия подсказала, что пять тысяч можно было брать только за просмотр такого сокровища, но, как сказал Лукашик, у его клиента свои заскоки. И снова показал ключи на правой ладони и купюру на левой. Морфеус-искуситель, блин. Ну и ясен пень я выбрала ключи. Сцапала их и трижды уточнила о маньячных наклонностях своего арендодателя и соседа на ближайшие три месяца.

— Кошка, я тебе клянусь, никакой он не маньяк, — заверил меня Лука. — Но, если тебе не сложно, сделай мне одолжение — переедь сегодня. Очень прошу тебя.

— Ты шутишь? — изумилась я и закивала. — Да я уже через два часа тут обживаться начну! Лукашик! Ты просто чудо! — взвизгнула и бросилась на шею парня.

— Кошка, не души! — взмолился он. — Отпусти, пожалуйста! Давай я тебе с переездом помогу, только отпусти!

Нет, ну кто в здравом уме разбрасывается такими щедрыми предложениями? Только идиотки. А я идиоткой себя не считала. Сгребла сюсюкающих с Текилой Корюшкиных и на пороге обернулась, чувствуя себя если не на седьмом небе от счастья, то на пятом точно.

— Ну, здравствуй, дом, — произнесла я, звякнув ключами. — Не волнуйся, я скоро вернусь.

Погладила Текилу и поскакала догонять девчонок и Луку.

С двумя часами, за которые пообещала Луке собрать вещи и переехать, я, конечно, немного погорячилась, но в одиночку провозилась бы гораздо дольше. В три пары рук мы с Корюшкиными перекидали мои вещи в сумки, отдавая их Луке по мере заполнения. И такой переезд из одной комнаты в другую можно было заносить в книгу рекордов Гиннесса, как самый спринтерский, если бы там существовала такая номинация.

К семи вечера я полностью сменила свое местообитание и даже развесила плакаты по стенам — естественно с разрешения Луки. Правда немного удивилась его просьбе ничего не говорить владельцу о том, что мы с ним знакомы. Но, блин, это же такая мелочь, в сравнении с собственной комнатой, где я сама себе хозяйка. И осмотрев свое великолепие, а после и содержимое пустого холодильника, собралась со своей группой поддержки в магазин. Если уж я собиралась здесь жить, то стоило узнать его расположение и ассортимент. Но даже тут фей Лука не оставил нас в беде — показал супермаркет за углом и, как положено всем настоящим феям, исчез, напомнив, что мы не знакомы.

Только знаете, куда я поскакала, когда мы с девчонками приготовили ужин и отметили новоселье? В ванную! Не знаю, сколько времени я в ней плескалась, пробуя все возможные режимы гидромассажа этого навороченного чуда техники, но когда выскочила в коридор в накинутом на голое тело халатике, столкнулась нос к носу с тем самым барменом, которого видела в клубе и ляпнула первое пришедшее в голову:

— Упс…

13. Упс? POV. Ден

Открыв дверь, я щелкнул выключателем в коридоре и малость охренел от того, что на моей вешалке висел пуховик. Не мой. Женский. И красный. Под ним, на коврике, полусапожки. Тоже не мои. И снова женские. А на полке шапка. С двумя огромными мохнатыми помпонами.

— Не понял, — произнес я.

Зачем-то вышел на площадку и посмотрел на номер квартиры, будто мог по запаре подняться на этаж выше или не дойти до своего. Только и номер на двери и сама дверь однозначно были мои. Чего нельзя было сказать о вещах в прихожей. Они, даже при очень сильной натяжке, не могли принадлежать Луке. И Крис. Первому размерчик явно маловат, вторая раньше удавится, чем наденет на себя подобное. Особенно шапку с помпонами. Больший ступор на меня накатил, когда из комнаты лениво выползла зевающая Текила. Вильнула хвостом и посмотрела таким взглядом, что я с легкостью прочитал в ее глазах вопрос:”Хозяин, ты кукухой поехал в дверях стоять?” И да, единственное объяснение появившимся в квартире вещам могло легко объясниться галлюцинациями на фоне какого-нибудь стресса или недосыпа, только, если я хотя бы немного понимал в глюках, они никогда не отличались материальностью. Но я отчетливо ощущал как шуршит под пальцами шероховатая ткань пуховика и не менее отчетливо слышал это шуршание. Те же помпоны вполне реалистично смялись и вернули свою форму, когда мне пришло в голову проверить и их реальность. Но хрен с ними с вещами! Откуда в моей квартире появился запах еды? Вкусный такой и очень домашний. Принюхавшись, я готов был поклясться, что кто-то жарил картошку, и, зайдя на кухню, к удивлению и одновременно с этим охреневанию обнаружил на плите сковороду, в которой еще осталось чуть больше трети золотистой соломки и, блядь, три котлеты рядом. Котлеты!!! Жареные!!! Что тут происходит? Неужто Лука реально не шутил на счет этой своей гершальд-, пернальд-… тьфу!.. гештальт-терапии? Вынув мобильный, набрал Луку и матюгнулся, услышав, что абонент находится вне зоны действия сети:

— Сука! — подцепил пальцами пару соломинок картофеля, сунул их в рот и, распробовав, повторил уже в разы злее. — Сука!

Желудок, получив крохотную порцию крайне вкусной еды, буркнул, требуя продолжения пиршества, но заткнулся, когда меня понесло в комнату, которую вчера фотографировал психолог-смертник. И это точно была не моя комната. Вернее моя она была с утра, но сейчас уже не была моей. На стенах красовались какие-то постеры и плакаты, на одном из которых я узнал Фила. На расправленном диване поверх одеяла лежала пара носков с все теми же мохнатыми помпошками, а на полках шкафа-купе ровными стопочками возникли вещи. И снова не мои.

— Пиздец тебе, Лукашка-Промокашка! — прохрипел я, сатанея от того великолепия, которым меня обрадовал и наградил на три месяца друг.

Развернулся на пятках, собираясь прокатиться к нему с визитом вежливости, вышел в коридор, едва увернувшись от распахнувшейся навстречу двери ванной и застыл с отвисшей челюстью, когда в меня практически впечаталась та самая симпатяшка с дредами. Распаренная розовощеким поросенком, она выскочила, запахивая халатик, хлопнула ресницами, явно не меньше моего удивлённая столкновением, а потом выдала тихое:

— Упс…

И это "Упс" снесло мне крышу.

"Упс? Упс, блядь!? Какой в… мать вашу упс!? Это моя квартира! Моя!" — проорал про себя, а вслух спросил, едва сдерживаясь, чтобы не поубивать Лукашку и эту… дредовую упсалку. — Упс!? Ты кто?

— Геля, — снова хлопнула ресницами девчонка. Проскакала взглядом по моему лицу и ее губы выдали что-то похожее на протяжное. — О-о-о…

— Геля? — переспросил я, вытаскивая из кармана оживший мобильный, не глядя нажал иконку ответа и прорычал в трубку. — Молись, сволота! Я тебе за такие приколы полуось от “Бронко” вместе с мостом в задницу затолкаю! — схватил за шкварник девчонку, намереваясь протащить ее в комнату, чтобы втолкнуть туда, заставить переодеваться и выметаться, но застыл услышав:

— Денис, ты охренел со мной так разговаривать?

Прогрессирующее со скоростью света сумасшествие решило поменять голос Луки на женский? Это что, прикол такой? Да ну на! Вжав трубку в ухо, вслушался в тишину и почти записал себя в двинутые, когда из динамика раздалось тревожное:

— Денис?

— Крис? — окончательно охренел я.

— А кого ты хотел услышать? — ответила она вопросом на вопрос. И не дождавшись моего внятного ответа прочеканила, докидывая на вентилятор ещё одну порцию счастья. — Я тебе позвонила узнать, что ты решил.

— Перезвоню. Не до тебя сейчас, — буркнул в ответ и рявкнул громче выворачивающейся из захвата квартирантке. — Геля, твою мать, замри!

— Геля!? Кто такая Геля, Денис? Ты кого привел в нашу квартиру!? — истерично завопила в ухо Крис, но я не стал отвечать, сбросил звонок, и встряхнул девчонку, вцепившуюся обеими руками в расползающиеся края халата. — Стоять, Упс!