Воин из Ниоткуда

К вечеру Брезень был окружен сплошным плотным кольцом собравшихся дружин. Пятитысячная армия расположилась за градом, разбив огромный лагерь для ночевки. Никто из горожан не видел прежде такой силы, да и не только они.

— Вот это мощь! — восторгался Клюд, разглядывая сверху огни нескольких сотен костров, опоясавших град. — Еще бы в строю их увидеть.

— Лучше не надо. — усмехнулся Потак. — А то перетопчут все и детей малых напугают.

— Это точно. — согласился Клюд. — Но все равно, хотя бы одним глазком…

Утром в княжеском тереме состоялся Большой Совет, подведший итог всего похода. Мирад и его сподвижники были уничтожены, те же из военачальников, которые были на его стороне и вернулись с дружинами, предпочитали вести себя скромно и лишний раз о себе не напоминать. Власть в княжестве временно перешла в руки Навира: до тех пор, пока ларконцы не выберут себе нового князя, хотя почти никто не сомневался, что им останется именно он. Он же и представлял на Совете свой народ. Задерживаться больше в Ларконии не было смысла, да и кормить такое войско — задача не из легких. Поэтому после полудня союзнические дружины должны были начать собираться в обратную дорогу.

Совет подходил уже к концу, когда с неожиданным предложением выступил князь Навари. Хотя кое-кого из собравшихся оно ничуть не удивило.

— Я много повидал на своем веку, хоть мы и живем всех дальше. Знал Танагорию при разных князьях, но только сейчас она по-настоящему окрепла и расцвела. А после чего? А после того, как Танагория объединилась со Светлогорией под крепкой рукой княгини Оланы и князя Олега. — князь обвел взглядом собравшихся и продолжил: — Все помнят из вас, каким тяжелым и горестным оказался поход против Ярдара, сколько людей мы потеряли. И сейчас… По правде говоря, я до сих пор не могу поверить в такой успех. За два дня пройти всю Ларконию, не встретив никакого сопротивления! Вот, что значит мудрость и сила, и то, что мы все были вместе. Вы хотите спросить, к чему я это веду? А к тому, что можно сидеть в своем углу и гордиться тем, что ты князь. Но мне хотелось бы еще и гордиться своей Землей, как это делают танагорцы со светлогорцами. А посему я прошу… — тут князь с торжественным лицом повернулся к Олегу с Оланой. — … принять Наварию под вашу руку.

Те явно не ожидали такого поворота речи князя. Княгиня растерянно посмотрела на мужа, ища у него совета. Олег с трудом удержался, чтобы не пожать плечами, он также не был готов к такому разговору. Навир, следивший за реакцией Олега не менее внимательно, чем князь Навари, тоже поднялся.

— Я еще не князь, но знаю чаяния большинства моего народа. Ларкония устала от войн и алчных князей, именно поэтому, узнав, что для них нет никакой угрозы, они свободно пропустили ваши дружины. Я присоединяюсь к просьбе князя Навари.

— И я тоже. — подал голос Рогвод. — Ханкасы очень долго смотрели за море, пора им повернуться в другую сторону.

— И я за атгаров прошу. — присоединился Сагер. — Мы и так уже почти под твоей рукой, княже.

— Мы тут с кагаром касагов подумали. — как всегда издалека начал Араз. — Степь широка, солнца много. А вот тенистой прохлады разве что ночью вдосталь. Но кто же хочет жить в темени. Княже, год — это ничто, но порой и трех дней хватает, чтобы все понять. Когда-то ты протянул мне руку дружбы, а теперь протяни руку князя, укрой наши народы под своей сенью.

— И я прошу. — поднялся князь Кунавии, сурового вида мужчина, лет сорока с небольшим.

— И я тоже. — присоединился к нему роланский князь, с которым Олег успел уже подружиться. Глава маринтийского Совета растерянно смотрел на своих соседей. Изъявивших столь дружное желание. Он явно на подобную тему даже не думал.

— Твое слово, княже? — за всех спросил Рогвод.

У Олега даже лоб покрылся испариной от волнения.

— Ну, вообще-то, я не князь. — сделал он слабую попытку уйти от принятия решения. — Княжит Олана.

— Как бы ты себя не называл и не заставлял других тебя так называть, — возразила ему Олана. — это ничего не меняет. Дело не в имени, а в поступках. Ты давно для всех князь.

— Олана права. — поддержал ее Вочара, который напросился в поход вместе с ней. — Настало твое время княжить, так что принимай решение, князь-Воин.

Олег огляделся по сторонам, увидев подбадривающие, и в тоже время ждущие от него этого важного решения лица друзей и всех собравшихся за столом, и набрав воздуха в легкие, заговорил.

— Для меня стали полной неожиданностью ваши просьбы. Это судьба так распорядилась, что Светлогория и Танагория пошли вместе нога в ногу, рука об руку. Я же с друзьями делал все возможное и от нас зависящее, чтобы улучшить жизнь в этих землях. И сама жизнь показала, что вместе гораздо легче справляться с напастями и горестями, чем порознь. Я только приветствую ваше желание объединиться. Но встать под одну руку… подумайте еще раз, не пожалеете ли вы потом о своем решении. Одно дело быть «сам себе голова», а другое кому-то подчиняться. А самое главное, согласны ли ваши подданные? Подчиняться чужаку — это не каждому по вкусу. Я к чему это веду. К тому, что если навязать это решение насильно, то неизбежно кто-то начнет себя считать обойденным, приниженным по сравнению с другими, а объединение принудительным. Чем это закончиться — предположить не сложно. Смуты, распри, вражда и… потоки крови. Так задуманное благо может обернуться большим злом.

Олег видел, как потупили взоры собравшиеся, как помрачнели друзья. Когда задумываешь благое дело, всегда сложно предугадать его последствия, особенно не хочется думать о плохом.

— Я предлагаю пока другое решение. — вновь заговорил он. — Нужно дать людям время самим прийти к этому, чтобы они не просто были согласны, а жаждали этого. Ведь нам нечего делить, мы все ходим под одним Небом, и нам светит одно Солнце, мы разговариваем на одном языке. Возможно, мы когда-то уже были одно целое, пора к нему возвращаться вновь.

— Но если ты не хочешь, чтобы мы встали все под одну руку, то как мы можем объединиться? — недоуменно спросил князь Кунавии.

— Вы неправильно поняли, я не отказываюсь, я просто считаю, что еще рано, что время еще не пришло. Но мы можем объединиться на совершенно равных условиях, соблюдая свободу и независимость каждого. Любой может как войти, так и выйти из Союза. А мы можем собираться так же, как и сейчас в какое-то определенное время или в случае большой необходимости. Когда люди будут заняты общим делом, строить общие дороги, свободно ходить по всем землям, жить вперемежку, и при этом без насилия извне, они и не заметят, как объединятся, сольются в одно целое, научатся уважать друг друга. Тогда не мы, а они вынесут за нас это решение.

— Красиво звучит, главное, чтобы это не оказалось «розовой мечтой», сказкой. — вздохнул задумчиво Андрей.

— Может, я и ошибусь. — согласился Олег. — Но, по крайней мере, мы избежим ненужной крови.

— Олег прав. — кивнул головой Араз. — Не так давно оранцы и касаги были первыми врагами светлогорцев, теперь их объединили общие дела, общие стремления. Если нечаянно пролить масло в воду, оно ее замутит, и если вода неподвижна, масло одержит верх над ней. Но если вода проточная, масло рано или поздно развеется. Так и вражда между нами развеялась. И наши подданные желают союза со Светлогорией и Таногорией, и мы готовы признать над собой князя Олега.

— Если ты, княже, хочешь повременить, пусть будет так. — заговорил наварский князь. — Союз, значит союз. Но мы, князья, признали над собой твою власть, значит, тебе и быть главой Союза.

— Верно!.. Быть сему!.. Властвуй, княже!..

— Куда ты, княже, туда и мы.

ЭПИЛОГ

Счастливо улыбаясь, Олана смотрела на Олега. Сильный и нежный, он был прекрасен в любви. Они наконец-то смогли остаться вдвоем и отдаться порыву, это были сладостные мгновения. И вот теперь, опираясь на руки, он навис над ней, любуясь ее телом. Закрыв глаза, Олана мечтательно засмеялась.