Страница 26 из 189
— Я клянусь. — Магия вспыхнула между их ладонями, и Орион опустил руку, казавшись удовлетворенным, когда он двинулся вперед, чтобы взять мою. Он поднял ее, прижал кристалл к моей ладони и легкими движениями нарисовал на нем созвездие Близнецов. Я взглянула на него из-под ресниц, видя беспокойство на его лице и желая, чтобы я могла успокоить его. Я знала, что он чувствовал. Он был напуган. Боимся, что мир в любой момент уйдет у нас из-под ног. И я боялась того же самого.
Среди всей тьмы, нависшей над нами, он был надежным маяком света, на котором я могла сосредоточиться. Он и Тори были единственными вещами, которые имели значение. Я должна была защищать их, держать рядом. Но мы не могли просто спрятаться или убежать. Мы должны были стоять и сражаться. И если Диего мог помочь нам в этом, то мы должны были воспользоваться этим шансом.
Диего шагнул вперед, взяв меня за руку, и Орион велел мне повторить слова, которые он говорил раньше. Когда Диего согласился, холодная, мощная магия хлынула в мои вены. Я почувствовала, как тяжесть сделки легла на мое сердце, сидя там с другой сделкой, которую я заключила с Орионом. Когда мы обещали всегда делать все возможное, чтобы остаться вместе.
— Тогда покажи нам, — потребовал Орион, глядя на Диего с плотно сжатыми челюстями. — Давайте посмотрим на это воспоминание.
Рука Диего все еще держала мою, и он потянулся, чтобы взять Ориона за руку.
Орион выглядел так, словно хотел взяться за руки с Диего примерно так же сильно, как выброситься из ближайшего окна и разбить голову вдребезги о булыжники внизу, но он все равно протянул руку и сделал это.
— Мы должны соединиться через тени, — объяснил Диего. — Свяжись с ними через меня.
Я сделала медленный вдох, затем закрыла глаза и сосредоточилась. Тени ждали, готовые, свернувшись, как змея, в моей груди в поисках добычи. Они скользнули к Диего без особого поощрения, и я почувствовала, как они окружили меня.
Мой пульс звучал в ушах медленно и ровно, его «тук-тук-тук» — единственное, что я могла слышать, когда начал дрейфовать в бездну.
Присутствие Диего и Ориона мерцало на периферии моего сознания, и я чувствовала, как Диего тянет нас во тьму, уводя нас глубоко, глубоко, глубоко в чрево теней.
Моя власть над миром фейри ослабевала, когда я становилась невесомой, плавая в море пустоты. Это должно было напугать, но тени пронизывали меня, сохраняя мой разум спокойным, а мой пульс отбивал эту всегда ровную мелодию.
Тук, тук, тук.
Свет расширился перед нами, и внезапно я увидела нечто похожее на облако, висящее перед нами в темноте. Оно было белым и в то же время казалось более плотным, чем обычное облако, как будто я могла погрузить в него пальцы и найти ожидающую меня пенистую текстуру.
Вспышки света танцевали в нем, и с каждой вспышкой я видела лица, пейзажи, моменты. Я видел Диего маленьким мальчиком, стоящим на холме в темноте, с широко раскрытыми глазами и щеками, испачканными красной краской. Затем оно исчезло, и я увидела, как он держит в руках письмо о приеме в Академию Зодиака, его лицо сияет энтузиазмом. Я почувствовала, как атмосфера закручивается и корчится, и внезапно среди них всех стало ярче воспоминание, притянутое к поверхности облака и заполнившее его целиком, затем все больше и больше, пока оно не проскользнуло в мой разум и не заиграло так, как будто я видела все это своими собственными глазами.
Я была в доме Лайонела Акрукса и наблюдала, как Клара встала на обеденный стол. Лайонел сидел в дальнем конце, в то время как его мерзкие последователи сгрудились вокруг него, восхищаясь Кларой, когда она управляла тенями, как будто они были продолжением ее конечностей. Ее тело было окутано тьмой, и она заполняла весь сводчатый потолок тенями, окрашивая их все в мрачные тона. Лайонел смотрел на нее со зловещим видом победы в глазах. Как будто он уже выиграл эту войну.
Мой желудок сжался в комок ярости, когда я уставилась на девушку, которая причинила боль Ориону. Я знала, что она была его крови, но я не видела ничего, кроме монстра, скрывающегося в ее глазах. И если бы это не было воспоминанием, я бы попыталась разорвать ее на части своим огнем Феникса, уничтожить ее за то, что она когда-либо поднимала руку на своего брата.
— Клара Орион поведет нас по пути теней, — объявил Лайонел. — Она страдала во тьме за всех нас, и теперь мы должны быть ей благодарны. — Он встал из-за стола, поднял лезвие, прежде чем разорвать рукав и разрезать руку.
Я ахнула в такт телу, через которое переживала это воспоминание, когда Лайонел налил свою кровь в хрустальный бокал, протягивая его Кларе с мрачной улыбкой.
Клара бросилась вперед, чтобы взять его, упала на колени перед ним на столе и проглотила все до последней капли из стакана.
— Вы будете чтить ее так же, как и я, — сказал Лайонел с резкостью в голосе, и все за столом тоже поспешили предложить ей кровь. — Наша Принцесса Теней!
Воспоминание исчезло прежде, чем она набросилась на еще несколько стакановс кровью, и я обнаружила, что меня выдернули из темноты, резко моргая, когда осматривала комнату вокруг себя. Мои глаза встретились с глазами Ориона, когда мы отпустили руки Диего, и мое сердце бешено заколотилось, сбившись с ритма.
Лоб Ориона был нахмурен, и он выглядел бледным, уставшим, его сердце было разбито вдребезги. Я хотела броситься вперед и обнять его, обещая, что все будет хорошо. Что мы придумаем, что делать с его сестрой. Но когда Диего был рядом, я ничего не могла поделать, кроме как смотреть и чувствовать всю боль, исходящую от него, как волна, разбивающаяся о мою душу.
— Я могу показать тебе все, — выдохнул Диего. — Все, что можно показать.
— Спасибо, Диего, — искренне сказала я, подходя к нему, чтобы обнять. С ним у нас была связь с Лайонелом. Он был нашим собственным теневым шпионом, шансом опередить наших врагов.
Дариус
Я сидел на крошечном пляже острова Драко в море, оглядываясь назад, на побережье, где мог только разглядеть скалистые утесы, образующие Воздушную Бухту, и снова и снова прокручивая в голове одни и те же вещи.
Рокси. Лэнс, покрытый кровью. Рокси. Клара укрепляет власть моего отца над тенями. Рокси. Отец замышляет свержение Совета Целестиалов и заставляет меня молчать благодаря Темному Поинуждению. Рокси. Лицо матери, когда ее идеальный фасад разрушился впервые за целую вечность. Рокси. Боль Ксавьера, запертого в этом аду. Рокси. Тени зовут меня ближе. И Рокси.
Я глубоко вздохнул, глядя на восходящую луну. За эти годы я научился определять время по положению солнца и луны на небе, чтобы не сбиться с пути во время полетов, и у меня было около получаса до того, как я должен был встретиться с остальными в Воздушной Бухте на нашем уроке с тенями.
Но до этого мне нужно было кое-что сделать. Я откладывал это, потому что в основном избегал всех, включая других Наследников, но была проблема, которую нужно было решить.
Я заставил себя подняться на ноги и побежал по песку, прыгая вперед и перекидываясь одним и тем же движением. Я совершил идеальный переход, мой Дракон вырвался из моего тела во вспышке золотой чешуи, и огонь вырвался из моих челюстей, когда мои когти скользнули по кончикам волн.
Я сильно взмахнул крыльями и взмыл в небо, с презрением глядя на звезды и посылая к ним поток пылающего огня. Не то чтобы их это волновало. Я не знал, был ли я рожден проклятым, или они просто так часто находили удовольствие в моей боли, что стали наслаждаться ее вкусом. В любом случае, небеса дали мне больше, чем просто долю невезения.
Я отвернулся от них, не желая видеть их насмешливый блеск, пробираясь обратно к кампусу. Я пролетел прямо сквозь заклинания обнаружения, наплевав на то, что Нова заметила бы мой приход и уход из кампуса. Дракону нужны мили свободного неба, чтобы летать, и кружение над кампусом просто не подходило для меня. Особенно в тот момент, когда я больше, чем когда-либо, нуждался в удобстве формы Ордена. Я летал больше, чем спал большинство ночей, и у меня не было намерения ограничивать это в ближайшее время.