Страница 158 из 189
Дариус поднялся надо мной, и я оказалась в его тен, его черты исказились решимостью.
— Жди здесь, — прорычал он. — Я поговорю с ним. И я прослежу, чтобы он подписал апелляцию.
Я кивнула, обхватив голову руками и пытаясь успокоить свое колотящееся сердце. Весь разговор прокручивался в моей голове до тех пор, пока я не начала разрываться на части, слезы текли по моим щекам. Он хотел, чтобы я ушла. Он не хотел, чтобы я была рядом с ним. Винил ли он меня за это? Как он мог? Он сам сделал этот выбор. Но, может быть, теперь, приехав сюда, он понял, какую ужасную ошибку совершил. Может быть, он подпишет апелляцию, но это не исправит наши отношения.
Дариус, наконец, вернулся и, прежде чем я успела остановить его, он ударил кулаком в стену рядом со мной.
— Дариус, — выдохнула я, поднимаясь на ноги, когда он опустил руку, а кровь стекала на траву. — Что случилось?
— Он ведет себя как упрямый гребаный мудак, — выплюнул он. — Он не подпишет апелляцию. Он останется здесь и сгниет, потому что он праведный мудак.
— Должно же быть что-то, что мы можем сделать. — Я схватила его за руку, когда он посмотрел на меня с жалостью в глазах. И я ненавидела это.
— Мне жаль, — тяжело сказал он, как будто говорил это из глубины своего существа. — Он застелил свою постель, и теперь намерен, блядь, лечь в нее.
— Нет, — выдохнула я, и он притянул меня в свои объятия, внезапно став единственной твердой вещью, которая удерживала меня в вертикальном положении. — Дариус, — всхлипнула я. — Пожалуйста, сделай что-нибудь.
Он ничего не сказал, но его молчание сказало все. Он ничего не мог поделать. Он пошел бы на край света, если бы это означало, что он может освободить своего друга, но если Орион не сделает выбор, чтобы помочь себе самому, все бессмысленно.
— Он сделал это для тебя, — тихо сказал Дариус, когда мне удалось взять себя в руки. — Его участь означает, что ты все еще можешь подняться в обществе, не запятнав свое имя.
— Мне все равно, что люди думают обо мне, — прорычала я. — Он забрал у меня и этот выбор.
— Я знаю, — тихо сказал он. — Но… мы не можем впустую потратить его жертву.
— Что ты хочешь сказать? — Я отступила из его объятий с обвинением в голосе, мои брови сошлись вместе.
— Это значит, что лучшее, что ты можешь сделать для него сейчас, это дать ему то, на что он надеется. Отступи, дай ему время помучиться, пока не придет в себя. Не посылай писем, не пытайся звонить.
— Но…
— Другого врианта нет, — мрачно сказал Дариус. — Если он думает, что ты двигаешься дальше, он может начать прислушиваться ко мне. А со временем… возможно, я смогу заставить его согласиться на апелляцию. — Он даже сам не казался убежденным в своих собственных словах. Я не знала, говорил ли он это, чтобы успокоить меня или себя. Шансы на то, что Орион передумает, были ничтожно малы. Он сам выбрал эту судьбу. И я знала, что он достаточно упрям, чтобы довести дело до конца, если это то, что он решил.
Последняя слеза тихо скатилась по моей щеке, когда реальность навалилась на меня десятитонным грузом. Осколки моего сердца неровно лежали в груди, пронзая меня насквозь. Не было ни одной части меня, которая не болела бы.
Вот и все. Мой единственный вариант. Я должна уйти отсюда и не оглядываться назад. Я должна держаться за надежду, которая настолько мала, что едва светится.
Звезды так ополчились против нас, что я сомневалась, болели ли они за нас вообще.
Между мной и Лэнсом Орионом официально все кончено. Самая прекрасная, чистая любовь, которую я когда-либо знала, была отнята у меня просто так. И я не знала, как смогу оправиться.
Тори
Доброе Утро, Близнецы.
Звезды рассказали о вашем дне!
На смену хаосу приходит спокойствие, и может возникнуть соблазн искупаться в этом блаженстве, но имейте в виду: пока вы чувствуете себя в безопасности, в это время поднимется тьма. Уран переходит в вашу карту, поэтому имейте в виду, что вас могут ожидать внезапные потрясения и перемены. Сейчас не время чувствовать себя комфортно в своем окружении. Хотя иногда к космическим сюрпризам, приносимые этой планетой, бывает трудно приспособиться, вам придется быстро соображать, если хотите избежать принятия неправильных решений. Сейчас самое время быть импульсивным — но не забывайте, что все не так просто, как кажется.
Словами Джеральдины: трахни меня сбоку драконьим дилдо. Мне не нужно ещё больше хаоса в жизни.
Я вздохнула, снова перечитывая послание звезд. Эти сияющие засранцы определенно точат на меня зуб. Что я такого сделала, что так их разозлила?
Я заворчала на атлас, когда Дариус подошел с моим кофе, но вместо того, чтобы просто оставить его на столе, сел. Он написал мне, что пропустит нашу вчерашнюю пробежку, так как ему нужно было навестить Ориона с Дарси, и я, по понятным причинам, не жаловалась, но было немного отстойно начинать свой день без него. А поскольку занятия возобновились только сегодня, я не видела его до нынешнего утра, когда он ждал меня на пробежке возле Дома Игнис. Мы, как обычно, бежали молча, и я улыбалась на протяжении всего бега, ускоряясь и заставляя его бежать быстрее, чтобы не отставать от меня. Я не знаю, почему бег с ним так много значит для меня, но я признаю, что он важен. Было что-то в этом такое, что заставляло меня чувствовать себя… значимой. И как бы мне не хотелось признавать, что он так на меня влияет, я больше не могу это отрицать. Меня стали волновать его поступки и слова, и… ррр, как же мне поговорить с ним с глазу на глаз?
Кровь прилила к моим щекам, и по какой-то причине мне потребовалось слишком много времени, чтобы оторвать взгляд от своего атласа и посмотреть на него.
Это странно. Я знаю об этом, он знает об этом, да блядь, даже чертов кофе знает об этом, и все же мы здесь.
Сфера была уже наполовину заполнена к завтраку, так что звезды видимо не против такого неожиданного свидания за завтраком. Не свидание. Очевидно, я не должна думать об этом как о свидании. Просто Феникс и Дракон, решившие никогда не быть вместе, сидят в комнате, заполненной другими людьми, и кушают еду и пьют напитки. Ебать. Если у меня в голове такой словесный понос, то как, блядь, я должна сказать хоть одно предложение, не показавшись идиоткой?
— Привет, — сказал он, на его губах играла знакомая улыбка, которая чертовски отвлекала.
Ненависть и секс мне давались так же легко, как дыхание. А вот поздороваться с парнем, который каждый день приходит на пробежку со мной и приносит кофе, невозможно. Здорово.
Почему я не подумала об этом до конца? Почему мне раньше не приходило в голову, что, пока я изливаю все свои детские воспоминания и секреты по смс, их читает, клянусь звёздами, полубог? И почему несколько недель вдали от него и бесчисленные сообщения между нами заставили меня чувствовать себя еще более неловко в его присутствии? Наверняка, узнав друг друга получше, я должна была почувствовать себя не так странно? Вместо этого неловкость встретился с миссис странность, и они завели кучу странных детей, которые в данный момент устроили вечеринку в моем желудке, что делало мысль о кофе совершенно невыносимой.
— Я хотел спросить, ты уже видела байк, который выиграла у меня? — спросил он с дерзким выражением лица, которое говорило, что он прекрасно знает, что я этого не делала. На самом деле, я засунула ключ глубоко в недра ящика с трусиками и вообще отказывалась думать о нем. Кроме тех случаев, когда мне приходилось доставать трусики и, конечно, я замечала его. А иногда, когда мне было скучно, я фантазировала о том, как прокачусь…
— Ммм, я была немного занята, — увернулась я, протягивая руку и хватая свой кофе со стола, чтобы мне было чем занять руки. Я поднесла его к губам, когда он снова заговорил.
— А я-то думал, что это как-то связано с тем, что ты ничего не хочешь от выскочки-ящерицы, который не отличает свою задницу от локтя и годится только для секса из ненависти?