Паника

– Что ты с ней сделала, тварь?! Что ты с ней сделала?!

Он размахнулся, ударил со всей силы, и Лида упала на пол. Все произошло так быстро и неожиданно, что её охватил дикий ужас. Лида забила ногами, перевернулась на живот, и встала на ноги, но успела сделать к двери всего один шаг. Костя ухватил её за ремень джинсов и рванул к себе. Лида развернулась к нему лицом, пытаясь сделать так, чтобы ткань вывернулась у него из руки, но снова упала, утаскивая Костю за собой. Он навалился на неё всем телом, тут же приподнялся и замахнулся для следующего удара.

Дыхание у Лиды перехватило, её прошиб холодный пот, комната стала серой, зона видимого уменьшилась до крохотного пятнышка впереди. Приступ паники накрыл Лиду с головой. Она зажмурилась в ожидании удара, но тут раздался звук разбитого стекла, и Костя вдруг обмяк, всем телом прижав её к полу.

Лида пихнула Костю обеими руками, сталкивая с себя, и он безвольно откатился в сторону. Её рука попала во что-то теплое и липкое – в кровь. Лида испугалась, что он умер, но с огромным облегчением поняла, что Костя дышит. Кровь шла у него носом. Поодаль, под окном, лежала разбитая водочная бутылка.

Лида сидела на полу, смотрела на бутылку, на Костю, на свою руку, испачканную кровью, и пыталась понять, что же произошло. Как она молгла, лежа на полу, придавленная весом Кости, дотянуться до стоящей на столике бутылки и разбить её о Костину голову? И почему разбитая бутылка оказалась так далеко от Костиной головы? И почему водка вытекла под окном, а на Костю не попало ни капли?

Но если ударила не она, то кто его ударил?

И если ударили не бутылкой, то чем?

И если его не били, отчего он потерял сознание?

Лида протянула руку, чтобы дотронуться до затылка Кости. Она хотела понять, есть ли там след от удара. Но коснуться Костиной головы не успела – он открыл глаза. Глаза были мутные и очень злые. Он зарычал и потянулся к ней.

Лида отшатнулась, вскочила на ноги и бросилась прочь из квартиры. То ли услышала, то ли просто вообразила от испуга, что он тоже пытается встать, чтобы броситься за ней в погоню.

Когда Лида выскочила в подъезд, в ушах её шумело, и зрение так и не восстановилось: все вокруг было серым и размытым, она как будто смотрела сквозь дырочки, булавкой проколотые в газетном листе. Голова кружилась, Лида схватилась за перила, чувствуя, что сейчас упадёт, но из квартиры донесся звук тяжёлых неуверенных шагов, и Лида побежала: вниз, вниз, перепрыгивая через ступеньки, боясь, что он может её догнать.

Выбегая из подъезда, Лида едва не сбила с ног Иру и её маму, которые собирались занести в подъезд коляску. Они даже не узнали её: растрёпанную, с дикими глазами, испачканную кровью, с синяком, расцветающим на щеке. Ирина мама от неожиданности захлебнулась воздухом и закричала:

– Сумасшедшая!

Лида бежала, как ненормальная, и когда остановилась, задыхаясь от быстрого бега, слово это еще звучало у нее в голове. "Сумасшедшая". Она вдруг вспомнила всё, о чём говорила Вера Сергеевна. Вспомнила приступ паники, провалы в памяти, подумала о муже, который ударил её, отчаявшись достучаться до неё словами.

– Сумасшедшая, – сказала Лида вслух. – Да, наверное, я сумасшедшая. Мне нужно в больницу.

Она стала искать телефон, но в карманах его не было: он остался дома, в сумке, вместе с паспортом и кошельком. Возвращаться домой Лида не согласилась бы ни за какие деньги. Она перебирала в голове варианты: обратиться в местную поликлинику она не могла, она не доверяла людям, которые там работали. Добраться до районной больницы пешком было невозможно, до неё было километров семьдесят. Оставался только автостоп, и хотя перспектива сесть в машину к чужим людям пугала Лиду до чёртиков, она всё же решила попробовать. Дойдя до обочины пересекающей Панику трассы, она остановилась и приготовилась голосовать.

Первые две машины пронеслись мимо, не снижая скорости. Лиде захотелось плакать. Она вдруг представила, что с ней будет: врачи, полиция, палата в дурдоме, психи, никакого шанса увидеть Лену – потому что если она действительно больна, значит, окровавленная куртка под мостом принадлежит её дочери, и Лена мертва.

Дыхание перехватило, Лида согнулась пополам в беззвучном рыдании.

– Вам плохо? – спросил кто-то. Лида подняла глаза и увидела нахмуренные светлые брови, узкие поджатые губы, вытянутое лицо в обрамлении длинных русых волос. На неё смотрела очень молодая и очень худая девушка, чем-то неуловимо похожая на Лену. Она стояла рядом с мотоциклом, держа под мышкой только что снятый шлем. Хлюпнув, Лида втянула носом воздух и вдруг почувствовала идущий от незнакомки чуть сладкий и немного молочный запах Лениной макушки.

– Да, – сказала Лида. – То есть, нет. Я просто хотела поймать машину.

– Я могу вас подвезти, – сказала незнакомка. – Если вы не против мотоциклов.

– Я не против, – растеряно ответила Лида. – Но у меня совсем нет денег, чтобы вам заплатить.

– Куда вы едете?

– В районную больницу.

– Значит, вам всё-таки плохо?

Лида кивнула.

– А можно узнать, что с вами?

– Боюсь, если я скажу, вы меня не повезёте, – сказала Лида. – Судя по всему, я психически больна.

– А это у вас откуда? – незнакомка показала на Лидину щёку.

– Что?

– Синяк.

Лиде было очень стыдно, но она всё-таки призналась:

– Меня ударил муж. Потому что я неадекватно себя вела.

– Это он вам так сказал? Вы поэтому решили, что вам надо в психущку? Вообще, вы на сумасшедшую не похожи. Вы уверены, что вам в больницу? Может быть, лучше в полицию? Написать на него заявление?

Лида помолчала, потом упрямо сказала:

– Нет. Заявлять на него я не буду. Но и вернуться к нему я не могу. А идти мне всё равно больше некуда. Телефон, деньги, паспорт – всё осталось дома.

– Знаете, – сказала незнакомка, – мне кажется, вы испуганы и растеряны. А принимать решения из точки паники – так себе вариант. Вам нужно успокоиться, отдохнуть, прийти в себя и взвесить все за и против. Готова поспорить, как только вы выспитесь, мысль о больнице покажется вам не из лучших.

– Мне негде выспаться, – сказала Лида. – Говорю же, телефон и деньги дома, друзей у меня нет, родных тоже.

– Вы можете переночевать у меня на даче, – просто сказала девушка. – Хотите?

Лида колебалась. Она не привыкла доверять чужим людям.

– А вам-то это зачем? – спросила Лида.

Девушка пожала плечами:

– Мне кажется, женщины должны друг другу помогать. Разве нет? Поехали, не сомневайтесь. Я, кстати, Ася Фишер.

– Лида Смирнова, – ответила Лида. – Ну хорошо. Поехали.

6.

Мотоцикл въехал в дачный посёлок и остановился возле неприметной калитки в из серых рассохшихся досок. Над старым забором поднимались разросшиеся спутанные кроны старых яблонь и слив, за ними виднелась крыша небольшого дачного домика. Зато дома по соседству выглядели богато и внушительно, и заборы у них были высокими и прочными. Лиду это не удивило: все деревни и дачные посёлки в округе давно выглядели именно так.

Лида и Ася слезли с мотоцикла.

– Подожди здесь немного, хорошо? – сказала Ася. – Я тётушку предупрежу.

– Хорошо, – ответила Лида, но ей стало очень неловко. Она уже ненавидела себя за решение поехать к совершенно незнакомым людям, для которых её присутствие может оказаться неприятным. Но, с другой стороны, куда ещё ей было ехать? Что вообще ей нужно было делать? Она не знала.

Ася открыла покосившуюся калитку и проскользнула на участок. Лида осталась стоять рядом с мотоциклом. В окна соседних домов светило солнце, они слепо пялились на неё, и казалось, что за каждым окном стоит по человеку, что все они смотрят на одинокую женщину на их улице и осуждают её.

Послышалось гудение мотора, на дороге показался чёрный блестящий внедорожник. Он подъехал к соседнему дому и остановился, ожидая, когда створка ворот откроется и впустит машину во двор.