Страница 14 из 38
— Мари… Ты в порядке? — поинтересовалась голубоглазая. — Я такая неуклюжая… Прости…
— Лучше бы перестала носиться как страус по пустыне и занялась бы чем-то одним! А то ещё угробишь кого-нибудь! — ругала официантку повариха, пока кукла выставил руки вперёд, показывая что всё нормально. — Ты молчишь уже пол года… Точно всё нормально? Я просто ощущаю себя виноватой… — курочка опустила голову от воспоминаний. –… Не ища с Фредди эту дурацкую пиццу, его бы не похитили и тогда бы… Всё бы было как раньше…
Марион лишь стал отрицать своим видом слова девушку, подняв её голову за нижнюю часть, дабы посмотреть в глаза, будто говоря своим видом: «В этом нет твоей вины».
— Думаю он прав. Чика, ты здесь не причём. Во всём этом виноват Спрингтрап… — подтвердила действия куклы Чаки, утешая подругу.
— Спасибо вам, ребята… — слегка улыбнулась желтая курочка, принимая поддержку друзей и после вместе с ними возвращаясь к работе.
В зале пока тоже творилась своя атмосфера: кто-то украшал столы и сцену, а два кролика играли на гитарах, пока третий чистил потолки и дальние углы от паутины. Мангл, что поправляла ленту, завязывая её бантиком на ножке стола, перевела взгляд на тень, которая приземлилась на пол. Подойдя к ней ближе, она всё-таки решилась спросить.
— Скажи, Шонни… Как давно ты знал Шедоу Фредди?
—… Достаточно давно чтобы хорошо знать его. Я существую ещё до открытия корпорации мистера Эмили. — ответил, явно не желая вспоминать о том, кого считал другом. — В облике тени, я его знаю год. А в облике Кошмара, более тридцати лет.
— Ого… А кем был ты в прошлом?
— Нууу… Весьма значимой фигурой… — смущённо улыбнувшись, ответил теневой кролик. —… Я играл со всеми, кто был жертвой Ночных Кошмаров. К примеру тот же Сэмми. Ну, укушенный мальчик. Его какие-то придурки засунули в рот Фредбера. Один из них был его старшим братом. Он часто пугал и обижал Сэмми.
— Собственный брат убил его? Кошмар какой… — ужаснулась лисичка. — Так ещё и издевался…
— Его внешности я не знаю, так как он был скрыт маской Фокси, но имя я знаю… Его звали Майкл Афтон… Но я понятия не имею, где он сейчас
Это заставило лисицу сильно удивится. У убийцы детей были свои дети? Раз он понимал боль родителей, так почему пошел на такое? Это оставалось загадкой. Одно ясно — яблочко от яблони упало недалеко. А тем временем за ними по камере следил охранник, что сидел в офисе с опущенным взглядом.
***
—… А это мастерская. Здесь, как понятно из названия, и занимаются нашей починкой. К ней ведут две двери: из кухни и отсюда. И как я понял, это место будет твоё, да Лефти? — объяснил и поинтересовался у темно-серого медведя бурый.
— Выходит что так… — ответил ему тот, неловко улыбаясь.
— Эй! А там мы ещё не осматривались! — заметил Хэлпи коридор, что перекрыта ограждением со знаком «Опасно», однако Фредди его остановил, серьёзно смотря.
— Туда мы не ходим. Как в подвал. Надеюсь понятно? — строго сказал синеглазый, вызывая недоумение у обоих медведей, а после сменив строгость на милость, продолжил. — Наверно ребята закончили с приготовлением… Не будем заставлять их ждать… — с этими словами, он повел обоих новеньких назад.
Лишь Хэлпи оглянулся назад, заметив за ограждением какую-то небольшую тень с белыми светящимися глазами.
***
Как и предвиделось, ребята закончили с приготовлением вечеринки. Бонни и Бон-Бон отвечали за музыку, которую играли на гитарах или же с помощью музыкальных колонок. Хэлпи давал ответы на интересующие некоторых ребят вопросы, а так же слушал с интересом пиратские истории, что рассказывал Фокси. Лефти же стоял в сторонке, оперевшись о стол и наблюдая с легкой улыбкой за сияющим от восторга своим маленьким другом. Недалеко от него, так же в стороне находились Мангл с опустошенным видом и Марионетка, что сидел на столе и держал в руках игрушку золотого медведя. Одноглазый медведь решил поинтересоваться у них в чём дело.
— Вижу не я один остался в стороне… — подал признак присутствия он, привлекая внимание обоих. —… Я не особый поклонник больших компаний, а с вами то что?
— Просто… Вспомнились прошлые времена… — ответила лисичка, затем печально улыбаясь и смотря в другую сторону, а именно на ребят. — Так мы веселились возможно лет десять назад. — затем переведя взгляд на медведя, решила перевести тему. –… А… Что с твоим глазом?
— Оу… Ну… — он провел рукой по пустой глазнице. —… Его не смогли заменить. После той трагедии, половина моего лица было в ужасном состоянии… — слегка улыбаясь, он посмотрел на бело-сиреневого медвежонка. —… Хэлпи единственный кто остался у меня. Он мне как младший брат, который является неисправимым оптимистом и не любит когда говорят о его росте…
— Хех… — но затем она посмотрела на с сожалением. —… Мне очень жаль, что так вышло. Но здесь ребята хорошие. Я уверена, вы привыкните и станете частью нашей семьи.
На это Лефти ничего не ответил, а лишь чуть шире улыбнулся, после обратив внимание на то как Марион смотрит на игрушку.
—… Он не разговаривает уже пол года. До вашего приезда, он сидел в своей коробке и почти не выходил. Все связано с несчастным случаем, что произошел тогда… — пояснила опустив взгляд белая лиса. —… Мы стараемся не говорить об этом… Но тогда, погиб один из наших друзей, от которого осталась лишь игрушка. Игрушка что напоминает нам об истории двух братьев: один из которых героически погиб, а другой предал и обманывал нас…
— Оу… Вот как… Мне тоже очень жаль… — соболезную произнёс Лефти, отводя взгляд в пол.
Марион перевел взгляд на нового медведя, смотря с сожалением и после встал и направился вновь к себе в уголок.
========== Глава 13. Слишком далеко… ==========
— Оу… Вот как… Мне тоже очень жаль… — соболезную произнёс Лефти, отводя взгляд в пол.
Марион перевел взгляд на нового медведя, смотря с сожалением и после встал и направился вновь к себе в уголок.
Однако, по пути он внезапно натыкается на местного охранника, что смотрит на один из старых плакатов золотого медведя и кролика, улыбаясь печальной улыбкой. Во взгляде карих глаз читалась скорбь и опустошенность, а также глубокое сожаление о содеянном.
— Я помню до сих пор тот день… — внезапно заговорил мужчина, почувствовав чьё-то присутствие. —… Был слышен детский смех и везде были воздушные, цветные шарики. Играла музыка, а на столе стоял торт с восьмью свечами. Хотя ты тоже помнишь это… Как и мою самую огромную ошибку…
《Мальчик невысокого роста восьми лет, со светлой кожей, светло-каштановыми волосами с одной прядкой, падающей ему на лоб, и чёрными глазами, откуда текли слёзы в ужасе смотрел на четверых подростков четырнадцати-пятнадцати лет. Они называли его плаксой и один из них, а именно носитель маски Фокси, посмотрел на золотого медведя, с которым в этот момент происходило что-то непонятное: глаза почернели, а рот открылся.
— Хей! Давайте устроим этому поганцу поцелуй от Фредбера? — прокричал он в тот момент.
И как бы малыш не сопротивлялся, четверка поднесла его к открытому рту, смеясь и не обращая внимание на плач и крики. Но внезапно рот закрылся и мальчик замолчал. На секунду в комнате повисла тишина. Все четверо с ужасом и потрясением смотрели на тело ребёнка, либо на Фредбера.
— С…Сэмми? Сэмми! — носитель маски Фокси снял её, показывая темные волосы и карие глаза, откуда начали по щекам течь слёзы, и присел к телу мальчика, начиная умолять.— Брат… Прости меня… Я не хотел… Я не хотел! 》
Охранник стоял у стены с опущенной головой, пока покадала тень, что скрывала его глаза. До Марионетки начал доходить смысл его слов и тот удивлённо замер.
«Майкл Афтон…» — пронеслось у него в голове.
—… Это… Это всё моя вина… — продолжил Майкл, не поднимая головы. —… Заглянув внутрь своего разума, я вижу истину. Я всегда был тем, кто мучил его. Это был мой выбор, моё злое дело, но… Я умер внутри, когда он перестал двигаться… Я просто ужасный человек… — по его щеке пробежала, но продолжил раскаиваться, уже обернувшись к кукле и посмотрев отчаиным вглядом. — Моё злое прошлое будет всегда преследовать меня. Это моя вина, и все знают… Нет никакого оправдания за то, что я сделал с ним… Я просто… Зашел слишком далеко тогда… Я… Я говорил ему что сожалею… Что не хотел… Я извинялся перед ним сотни раз но… Он умер и вряд ли слышал что я говорил…