Облака жизни

– Кто это может быть? – подумал он.

Алексей, придя к нам, обязательно расскажет о всаднике, который так спешил оповестить его о чём- то. Возможно. я ошибаюсь! Позвали к обеду. Сев за стол Александр продолжал размышлять от чего, ему стало не по себе. Виталий Юрьевич, заметив плохое настроение Александра, решил:

– Нет смысла, о чём -либо его расспрашивать. Каждому сидящему за этим столом, есть за что переживать. Безмятежная молодость прошла! Успокоив себя этим, он с удовольствием продолжил есть суп. Прасковья, с умилением смотрела на него.

– Какой вы молодец, Виталий Юрьевич! – наконец сказала она. Вы, с таким аппетитом трескаете мой супчик! А ведь, я старалась и варила его для всех, но с удовольствием едите только вы.

– Прости Прасковья… – мы все, с большим удовольствием едим всё вами приготовленное. Просто, немного задумались! – извиняясь сказал Сергей Николаевич.

– Кроме меня! – ответил доктор и вытерев салфеткой рот, попросил добавки.

У доктора появилась одна задумка, но пока, он ни с кем ею делиться не хотел. Виталий Юрьевич размышлял, стоит ему так поступить или нет. Когда-то, в ласково и торжественно звучащем названии города Санкт – Петербург и в новом, грозно горделивом названии Петроград, у него оставалась хорошая квартира, состоявшая из двух комнат. Располагалась она на Васильевском острове, окна которой выходили на Неву. Не так часто приезжая в свой дом он любил, сидя у окна наблюдать за всем происходящим вокруг. Отдавать её в чужие руки доктор, конечно не хотел:

– Думаю, мне лучше съездить самому и всё увиденное, поставить себе на заметку. До самого Петрограда, в каждой избе или доме мне завсегда рады. Можно даже и так сказать:

– И каждая собака, живущая и охраняющая свой дом, знает меня. Так что, до города доберусь совершенно спокойно. Есть, где переночевать и перекусить. Единственное меня пугает, вернувшись в деревню могу не застать Сергея. Идти по тайной тропе болота одному, я не готов. Ухающее, кричащее и чавкающее болото с его топями, ожидающей своей жертвы, во мне пробуждает страх. Поджилки трясутся, даже с идущим рядом провожатым. Вздохнув, решил:

– Еду в город. Не должно мне в раздумьях пребывать!

В поместье зашёл Алексей. Поздоровавшись со всеми, его пригласили пройти в библиотеку. Рассказ о непрошенном госте и разговоре с ним, взволновал Александра. Сидя в кресле, он молча наблюдал за всеми. Вошла Поля и увидев Алексея, присела в кресло, стоявшее рядом с ним.

– Полюшка, – обратился к ней Алексей, – в нашей деревне нет прихода. в Веретёнцах, как известно есть. Я пришёл к тебе и ко всем здесь живущим с просьбой: нам необходимо выбрать день венчания в церкви. Моя матушка и сестра Анна, ждут тебя. Живя вместе, не обидим, сберегая твой покой – выдохнув, завершил он. Алексей переживал за любимую. В столь смутное время должна быть рядом, под его крылом.

– Поля, улыбнувшись ответила: – я согласна. Она жила в ожидании столь светлого дня. Хотя её и тревожила ситуация, сложившаяся в жизни господ Алексей, стал дороже. Её сердце принадлежало ему. Ядвига немного сникла: она остаётся без Поли. Доктор с Александром обрадовались соединению Поли и Алексея, но слово «Красная Гвардия», произнесённое Виктором, навело на размышление: каким может стать завтра?!

– Серёжа, – обратилась Ядвига – вместе с Полей и Алексеем мы сможем присутствовать в церкви, на обряде таинства венчания? Идя в Веретёнца, я боюсь столкнуться с Красной Гвардией. Мне страшно!

– Почему бы и нет! – ответил за Сергея Николаевича, доктор. Собравшись, все вместе поедем или пойдём на столь волнующий в их жизни праздник. Необходимо только предупредить батюшку, чтобы не приехать в Веретёнца к закрытым дверям прихода. Не так страшна Красная Гвардия, как её нам преподносят. Не волнуйтесь Ядвига Любамировна, вы не одни!

– Завтра же проеду в приход – ответил Алексей. Ядвига Любамировна, вы так – же читаете по вечерам – спросил он, глядя на стелажи, на которых стояло множество книг.

– Да Алексей, читаем до сих пор. Правда, небольшую часть книг перевезли на новое местожительства. Если быть честной, то еле сдерживаю слёзы, глядя в окно успокаиваюсь: ничего не предвещает беды, в деревне тишина и покой. Узнавая о происходящим за её пределами, думаю о будующей жизни. Чего делать нельзя. Может чаю – спросила она.

Не откажусь! – ответил он.

Все облегчённо вздохнули. Глядя на настроение Ядвиги, никому из сидящих в библиотеке не хотелось, чтобы Алексей, именно сейчас покинул их дом. За окном порхали снежинки, накрывая деревья тонким покрывалом сотканных в белоснежно искрящуюся паутинку. Вечерело… За чашкой горячего чая, беседа потекла по новому руслу. К их компании присоединилась и Прасковья. Некая субординация существовала, но проживая вместе в столь нелёгкой жизненной ситуации, становились ближе друг к другу, ощутив себя родными людьми.

На венчании Полины с Алексеем присутствовали всей семьёй. Отмечать торжество собрались в поместье. Ефросинья пришла с угощением. Рада с Василием, так же пришли не с пустыми руками. Таким образом, собрали хороший стол: без изысканных блюд, как полагалось в богатых домах, но с русским размахом, по обычаям простого народа. Подошли и Настя с Анфисой. В церкви присутствовали обе. На угощение, без спроса хозяина дома прийти не могли. Гордей, молча выслушав объяснение жены по поводу их ухода в поместье, вздохнув дал согласие. Внутренняя борьба происходила в нём – душа просила благочестия, но гордость, не давала выйти ему наружу. Боялся стать посмешищем перед людьми. Ядвига, подарила Поле красивое платье из белого шёлка. Смастерив из тонкого кружева цветок прикрепили на голову, украсив им волосы. Невеста была всем на загляденье. Проходя по дороге, дорогой сердцу деревеньки, выходящие из домов люди, желали им добра и счастья. В глубине души, Поле хотелось увидеть отца, но Гордея не было видно:

– Неужели не простил? – думала она.

Церковь, в которой венчались молодые, стояла поодаль от дороги, ближе к лесу. Небольшое деревянное строение не выглядело столь величественным на фоне деревенских изб. И всё же, это была церковь. Зодчий, трудясь над её созданием, очевидно был скромен. Он стремился согласовать свою постройку с традицией местности, обычаями и привычками жителей, добиваясь её уюта и приветливости. Над шатровым куполом возвышался резной крест. Мастеровые, с почтением отнеслись к данной работе приложив немало усилий вкладывая душу. С небольшой колокольни далеко раздавался звон колокола, бьющего в набат! Люди прислушивались… По ком звонит колокол? По нам! Когда заступало серебристое звучание его помощников, малых колоколов, народ успокаивался, принимая сердцем услышанное. Проходящие мимо церкви крестясь и кланяясь до земли, благодарили Господа за свет, исходящий от неё. Свет жизни… Много хороших слов и добрых напутствий пожелал молодым батюшка на прощание. При выходе из церкви, он отозвал Сергея Николаевича в сторону.

– Ни в коем случае, не хочу пугать вас, но времена меняются! Будьте осторожны во всём.

– Кое в чём, мы осведомлены – ответил Сергей – спасибо вам за совет.

Выйдя из церкви, все улыбались. Улыбка радости и некого успокоения, ни сходила с их лиц. Алексей, обняв Полю и не сводя глаз с любимой, повёл к дому. Солнце, пробираясь сквозь облака и выглядывая через их кучнистость, одаривало идущих потоком яркого света, придавая их улыбке большей радости и счастья.

– Каким наилучшим образом, прошло венчание! Ощущение некой благости посетило меня. С чувством тревоги ожидала этого дня, боясь выйти из дома. Но выйдя, в полном спокойствии дошла до прихода – радостно произнесла Ядвига. Снежок под ногами поскрипывает… Воздух, хрустально чистый окутывает меня со всех сторон. Хорошо!

– Отчего, вы боялись выйти на люди? – спросила Настя. Ядвига смутилась, в незнании что ответить, но взяв себя в руки сказала:

– Боялась простудиться. Настя, ничего больше не спрашивая, внимательно посмотрела на неё. Ядвиге стало неловко от сказанных ею слов. Она солгала. Но и правды сказать не посмела.